Моя профессия ураган - Люда и Игорь Тимуриды

— Дина, я кллляяянусь, немного выпил… — лепетал он, но я безжалостно тянула его домой. — Дина, я н-немного, (он икнул) за несчастных погибших…

— Так ему Дина, так!

— Дай ему, Дина, — советовали мне женщины, выглянувшие на мой вопль в окнах. Я вопила, наверно, так, что привлекла внимание всей площади. Даже появившийся Карен, цепко ухватывавший любое движение и злой не на шутку, улыбнулся, скользнув по нам с "мужем" взглядом. Периферийным зрением я видела, как он шагнул в "лекарню", и даже успела услышать слабый отголосок озлобленного разговора с тэйвонтуэ, прежде чем закрылась дверь:

— Никаких следов, — хрипло и яростно выругался он. — Как сквозь землю провалилась! Она явно скрывала полжизни свои способности, чтоб попасть на престол…

Наверное, это был первый случай, когда актриса сочла бы самой блаженной наградой то, что в награду за ее яростные труды ее совершенно не заметили!

Я бродила по городу, периодически меняя обличье, тщательно всматриваясь во всех высоких мужчин. Радом уже здесь? — вертелись у меня в голове слова тэйвонту, как дивная музыка. Я отчаянно всматривалась в окружающее, и часто суетливо озиралась, потому что вдруг мне среди гомона толпы казалось, что я слышу его знакомый чуть насмешливый голос. Он не приедет в город — тщетно пыталась я успокоить бешено бившееся сердце. От одной мысли, что Радом будет тут, рядом, в одном городе, я почему-то была пьяна… С помощью несложных манипуляций и лент его черный плащ был переделан в платье с элегантной накидкой поверх, и я неожиданно для самой себя провела три часа в магазине дамской одежды, выбирая вещи… прежде чем со смущением поняла, что делаю это для него.

Никогда со мной такого не было — отводя глаза от платьев, со стыдом подумала я. Но, странное дело, если раньше я хладнокровно удовольствовалась любой одеждой, то сейчас я была готова одеваться как павлин, лишь бы он меня заметил. Я мучительно краснела даже от мимолетных взглядов мужчин… Какая-то я стала порченная… — с недоумением подумала я, закусив губы и не понимая, что со мной происходит. С миром творилось что-то странное… Я никогда так заливисто и безумно не смеялась, не чувствовала так остро, не испытывала таких резких смен настроений… Как красив этот город, — зачаровано думала я, — какие хорошие люди в нем живут… А через минуту мне становилось ужасно тоскливо, я не выдерживала и начинала шептать имя Радома сама не знаю как, и люди были удивительно ужасны и нечутки…

Как зачарованная я бродила возле замка Ании, где мог бы появиться Радом, и вокруг Храма и ничего не могла с собой поделать…

…Один раз мне показалось… я увидела фигуру Радома и его орлиный профиль в типичной одежде тэйвонту и, забыв про то, что делаю, с разбегу радостно кинулась ему на шею:

— Радом! — только тонко сдавленно вскрикнула я, потеряв всякий стыд. И только у него на шее, с разбегу прижавшись к нему и чуть не сбив, я вдруг поняла, что этот тэйвонту не Радом, хоть и очень похож. Он был значительно старше, хоть черты его были почти те же.

Он недоуменно посмотрел на меня ставшими большими от удивления глазами. Еще бы — девчонка вдруг бросается ему на шею, бешено целуя, задыхаясь, прижимая, смеясь… Но я уже поняла, что он не тот, за кого себя выдает. Вернее, за кого я его приняла. Он так на меня недоуменно смотрел!!! И пах по-другому… Этого человека я почему-то воспринимала как некого брата…

— Боже, простите, — прошептала я, став красной как мак и опустив глаза, и только тут осознав, как я себя вела. Я мгновенно отпустила его, соскочив с его груди на землю, опустившись и растерянно глядя на него. — Я приняла Вас за Радома! — выпалила я и, развернувшись, побыстрей поспешила скрыться, пока он меня не разглядел. Господи, какая же я дура! Один его потрясенный вид чего стоит! Я ж забыла, что тэйвонту на меня охотятся! А я его исцеловала и истерла все щеки о его щетину! Какой позор!!!

Всего мгновение прошло, как я на него накинулась, а я уже нервно поспешила прочь, скрываясь в толпе. Я была слишком потрясена такой ошибкой, чтобы думать.

Я обернулась и увидела, как его первоначальное недоумение сменилось потрясением, шоком, чем-то странным и натянутым как струна, радостью, счастьем узнавания, смешанным с недоверием себе, точно он не мог поверить, что это я.

Точно он меня хорошо знал, потерял и вдруг нашел. И вдруг его шатнуло ко мне, точно озарило:

— Ри!!!!! — отчаянно крикнул он изо всей силы, хоть я была еще недалеко, рванувшись за мной, пытаясь остановить меня криком, будто знал меня и будто думал, что я уже умерла, а сейчас его ударили. Меня словно ударили этим безумным криком радости и облегчения, слез, горечи и встречи. Словно кто-то близкий обнаружил после похоронки, что ты жива. — Ри, стой!!! Обожди!!!! О Боже! — он тщетно раскидывал толпу. — Ри, ну обожди же! — яростно крикнул он. — Ты жива!!!!!

И по лицу его текли слезы.

Я видела, как он заметался по улице с отчаяньем на лице, хватая перехожих…

Я же спряталась покрепче, отчего-то дрожа. Я ничего не знаю! — испуганно твердила я… Я не дурочка, я на такие штуки не попадаюсь… Мне было мучительно стыдно, что я так ошиблась… Сознание моего поведения мучило меня несказанно. Я вдруг подумала, а что если б это был Радом и он хмуро меня бы встретил? Как бы я объяснила ему свое поведение?!? Боже, Помоги, я совсем запуталась!!!!

Я так была растеряна и напугана, так мучилась своим глупым поступком, что мне даже не принесли удовлетворения слухи о скандале в знатном семействе Сариа, правителя этого княжества Дивенора.

По городу только и ходили слухи, что ответственный за воспитание Властителей тэйвонту Карен обвинил новоиспеченную Властительницу принцессу Аниу, что она не то, что из себя представляет. А она с гневом сказала ему, что он дурак, (что справедливо), и что ничего подобного не представляет. И что ей даже пришлось раздеться перед свидетелями, чтобы опровергнуть его обвинения, что это не она убивала черных тэйвонту и лордов и была ранена. И что этим она блистательно посрамила его, но что он ушел неудовлетворенный и не убежденный, крича всем:

— Вы дурни! Она наводит на вас майю! — что вызвало гнев принца и ему пришлось убраться из города назад в Ухон вместе с тэйвонтуэ свидетельницей, иначе Сариа угрожал казнить дураков и дур, которые клевещут на его бедную девочку!

— Я бы ее золотом обсыпал, если б так было! — кричал он, — Да она до сих пор боится лишить жизни таракана!!

— Только потому, что она не может выстрелить в него из арбалета, — будто бы по слухам якобы рявкнул Карен, — поскольку ей лень его потом взводить из-за такой чепухи! И ушел, хлопнув дверью, убежденный, что его зло обманули, наведя типичную майю.

Все сочувствие было на стороне красивой малышки, о которой шли слухи, что она еще играет в куклы…

Меня не интересовало, во что играет Аниа — я сама была уже совсем взрослая, и мне нужно было устроиться на работу в городе. У меня было сильное подозрение, хоть я видела мало тэйвонту в городе, что за мной ведется охота…

Глава 41

Я была пока лишь камеристка леди Холи, которая (леди) забронировала за собой комнату в гостинице, чтоб не искать свободных мест, когда она приедет на праздник. Так многие делали. Конечно, леди пока никуда не ехала, и ночью я нагло валялась на предназначенной для нее пуховой перине даже в башмаках, когда не шаталась бездельно по городу, но этому было объяснение. Катастрофа и гибель двух сотен тэйвонту напугала слишком многих, и праздники в этом году не досчитались многих гостей… Хозяевам же это было до лампочки, ибо деньги я платила хорошие… Но с унынием думала, что же делать, когда они рано или поздно придут к концу.

На случай внезапного приезда леди я заказывала на ужин в комнату скромный ужин на несколько персон, который мы, убедившись, что ворота города закрыты, торжественно съедали вместе с прислугой, с которой я подружилась. Так тоже делали многие.

Кстати, идеальный вариант, ибо это позволяло мне валяться когда мне нужно в запертой комнате среди праздника, не вызывая подозрений, еще и получать соболезнования по этому поводу. Мне же было нужно, если вдруг хозяйка приедет, быть на месте! Прилив сознательности достигал меня всякий раз, когда гостиницы достигал какой-то тэйвонту.

— Радом, Радом, — бессознательно шептала я, выстукивая и водя пальцами по подоконнику. И ловила себя на этом подозрительном занятии. Иногда же меня охватывала такая тоска, что я мысленно посылала в пространство такой зов тоски и любви к нему, что чувство словно бы захлестывало меня как петлей… И я задыхалась или полностью улетала в этом чувстве, отключаясь, забывая про все и не помня, не зная, тоскуя, не слыша ничего, кроме него, ощущая только эту тоску, безумную злую тоску к нему…

Иногда я плакала… Боже, какая я дурочка! Кому я нужна? Худенькие ручки, мальчишечье лицо, громадные нелепые глаза… Я смотрела на себя в зеркале, и мне становилось так тошно и тоскливо, что я не могла говорить… И Радом меня не ищет… Само собой! Тогда тоска просто парализовывала меня. И так трудно было не показывать окружающим, что у тебя на сердце, что губы у меня иногда дрожали от нелепого усилия сдержаться и не заплакать среди всеобщего веселья…