Рабин Гут - Алексей Лютый

На этой стадии женщина мечется по квартире и, независимо от своих прошлых взглядов на религию, непрестанно молится. Пока ей это не надоедает. Что случается дальше, я не знаю. Поскольку мой Сеня еще ни с одной женщиной настолько долго не задерживался.

Так вот, Ровена встретила нас как раз на переходе от второй стадии к последней. То есть здоровая деревянная ложка, заменявшая ей половник, в руках все еще была. Но зато в глазах принцессы не было и намека на то, как она ее собирается использовать.

Во избежание возможных рикошетов от Сениной головы, я поспешил спрятаться за широкую Ванину спину. Однако такая предосторожность оказалась излишней. Поскольку единственное, что собиралась сделать Ровена с ложкой, так это уронить ее на землю. В то время, как сама тоже уронилась. Только не на траву, а в объятия Рабиновича.

– Робин, если ты еще себе такое позволишь, то я… – принцесса на некоторое время задумалась. – То я больше на улицу встречать тебя не выйду!

Ой, пригрозила! Умереть, не встать…

– Ну, девочка, успокойся, – растерянно пролопотал Рабинович. – Видишь, даже Мурзик хочет тебе сказать, как мы рады тебя видеть. Мы просто немного заблудились…

– А я вам кукушку поймал, – пробормотал Аллан, выныривая откуда-то из темноты. – Полдня гонялся, пока понял, что это самец. А потом уже поздно стало и я решил, что уж лучше это, чем ничего.

– Да-а, – протянул Жомов в ответ на такое заявление новоявленного орнитолога. – Посадить самца на яйца – это что-то!

Комментарий был столь исчерпывающим, что даже мне совершенно нечего было к нему добавить. Я в уме обобщил жомовское высказывание и представил самого Ивана садящимся на яйца. Попробуйте и вы. Может быть, чуть-чуть посмеетесь. Мне смеяться было некогда, поскольку пред мои светлые очи предстали одна за другой головы нашего керогаза. Оглядев меня с лап до хвоста, словно скелет бронтозавра в музее естествознания, Горыныч повернулся к Рабиновичу.

– Не хочу показаться навязчивым, но есть одна проблема, требующая срочного обсуждения, – прочистив горло и испортив тем самым окружающую атмосферу, проговорил монстр. – Не знаю почему, но петля времени сжалась еще туже. Увы, моих знаний не хватает, чтобы определить причину этого паронормального явления. Однако могу вас заверить, что вместо недели у нас осталось три дня. Максимум! Из-за этого сдвига мы и волновались, боясь, как бы с вами чего не случилось.

Временной сдвиг? Чего и следовало ожидать! В отличие от этих олухов – Жомова с Рабиновичем, – я понял, что произошел новый сдвиг во времени, едва пропала тропинка, по которой мы шли в Стафорд–Бишопс. Да и причина этого сдвига была мне абсолютно понятна. А теперь до нее додумался и Рабинович.

– Так вот, значит, почему появился эльф, – покачал головой Сеня, повернувшись к Жомову. – Выходит, он нас предупредить хотел, а мы его едва не прихлопнули.

– Нормально нужно предупреждать, а не наезжать на кого ни попадя! – фыркнул Ваня, до которого тоже дошла немудреная истина. – Кто же знал, что этих колхозанов футболу нельзя обучать…

– Вы дали в руки аборигенам новейшие технологии?! – взревел Горыныч, начав раздуваться. – Да вас убить за это мало! Неужели все люди сплошные идиоты? Беда на все три мои головы! Я же предупреждал вас, что даже перемещение манцефаллотога…

– Плавали, знаем, – перебил раскочегарившегося Ахтармерза Рабинович. – Вот только, если футбол теперь технология, то я тогда муфтий всея Руси!

– Неважно, что такое футбол! – не унимался монстр, начиная от возмущения пофыркивать маленькими язычками пламени. Я поспешил убраться подальше, чтобы не оказаться заживо поджаренным. – Важно то, что вы учили дикарей тому, что им знать не положено. Теперь конец всему. Мы ничего не успеваем. Можем ложиться рядочком и просить спеть над нами погребальную песнь.

– Это к Попову. Он у нас солировать любит, – ухмыльнулся Рабинович. – Да не кипятись ты, Ахтармерз, есть еще три дня. Как-нибудь выкрутимся. Да, кстати, Ровеночка, ты нас ужином не покормишь? А то мы все голодные, как блохи на носороге…

Только сейчас я сообразил, что Андрюша и Каута оказались единственными, кто не вышел организовывать нам торжественную встречу. В первую минуту я подумал о том, не приканчивают ли эти вечно голодные господа оставленный нам ужин. Но, прислушавшись, чавканья и хруста разгрызаемых костей не услышал.

В пещере только что-то булькало, громыхали глиняные и медные горшки да раздавалось невнятное бормотание. Любопытство пересилило верность, и я устремился вниз, оставив Рабиновича далеко позади. Я догадался, что Сеня подумал относительно моего финишного спурта, но решил не принимать его мысли о моем предполагаемом обжорстве близко к сердцу. Меня сейчас гораздо больше волновал процесс приготовления Поповым философского камня.

– Взять яйцо, снесенное петухом, дать его высидеть пятилетней жабе и… – едва начав спускаться в пещеру, услышал я бормотание Попова, а затем его истошный крик. – Ты, скотина криворукая, научишься страницы по одной перелистывать? Какого хрена ты мне про выведение василиска статью подсунул? Рехнешься тут с вами…

Я услышал пыхтение Кауты и заглянул внутрь жилища Мерлина. Сакс усердно слюнявил пальцы и пытался разлепить склеившиеся страницы пергаментной книги. Ага! Корявню можно было и не вопить по поводу загубленных деревьев. Тут всего-навсего стадо баранов полегло!

– Явились, не запылились, – пробормотал Андрюша, услышав мой голос. – Соскучился, кобель безрогий? Иди сюда. Я хоть руки об тебя вытру…

Ща-аз-з-з!!! Разбежался. Я уже не раз замечал, как Попов становится жутко раздражительным, проводя свои химические эксперименты. Поэтому и не слишком обиделся на его бестактное предложение. Хотя позволять вытирать об себя руки, естественно, не собирался.

Был у нас в участке один случай, закончившийся вытиранием рук. Однажды вечером позвонила по «02» какая-то тетка и с истерикой зайчихи, вместо капустной грядки угодившей на минное поле, заверещала дежурному в ухо:

– Ой, господи, что это делается такое?! Бандиты одни вокруг живут. Хоть из дома совсем съезжай! Спасите, Христа ради. А то ведь погубят, убийцы проклятые!

– Спокойно, женщина! – образцовым милицейским тоном перебил тетку дежурный. Матрешкин его фамилия. – Успокойтесь и расскажите, что случилось…

Рассказывала женщина долго и отнюдь не спокойно. Однако Матрешкину удалось сохранить честь мундира и, не теряя собственного достоинства, вытащить из тетки внятное изложение происшествия.

Оказывается, жила она в частном секторе, который никак не соберутся снести. Для пополнения семейного бюджета держала десяток курочек, которые исправно несли яйца сомнительного качества. Все бы ничего, но эти самые курочки просто обожали соседский двор в целом и машину его хозяина в частности.

На беду тетки, сосед ее только что эту машину приобрел (иномарку, «Запорожец» называется), но гаражом обзавестись еще не удосужился и держал свое транспортное средство прямо во дворе. К тому же миляга сосед работал на местном химическом заводе. Где, как водится, производят всякую токсичную гадость.

Так вот. Устав каждый день оттирать со своего ненаглядного транспорта следы куриного присутствия, владелец иномарки решил покончить с этой бедой. Причем покончить кардинально. То есть попросту перетравить всех несушек и прочих курей, не слишком усердно выполнявших свои прямые обязанности, зато усердно гадивших (простите за такое выражение!) на его машину.

Для этой цели мужичок спер с завода какой-то порошок и собирался досыта накормить им вредительниц. Может быть, вместе с их хозяйкой. Гадать бы нам до сих пор, от чего куры сдохли, не случись в тот день на химзаводе зарплаты. Между прочим, первой за шесть месяцев! Владелец иномарки, естественно, напоролся и давай посреди улицы распинаться, что он сделает с несчастными птичками и их хозяйкой.

Сами знаете, что мир у нас не без добрых людей. Вот один такой добрый людь, оставшийся для истории неизвестным, и подслушал похвальбу мужика. Затем, из самых светлых намерений, побежал к его соседке и все обстоятельно доложил.

С химией у нас шутить опасаются, хотя никаких «Оум Сенрике», травящих людей зарином, в городе не существует. Поэтому наряд выехал немедленно, не забыв захватить противогазы. На счастье мужика, к приезду группы захвата он был пьян, как сапожник, поэтому и избежал обычной процедуры ареста с обязательным мордобитием. Владельца иномарки просто взяли за руки и зашвырнули почти бездыханного в дежурную машину. На его беду (а заодно и Матрешкина), какой-то порошок в доме все же нашли.

Химикат этот оказался кустарного производства, к тому же совершенно невероятного состава. Бедный Попов так измучился поливать его реактивами, что к тому моменту, когда в его каморку заглянул Матрешкин, горевший желанием узнать, что нашли, Андрюша уже находился на грани истерики.