Личный бумажный Демон - Константин Леонидович Бабулин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дальше всё было просто: они вытерлись, оделись, и как ни в чём не бывало пошли вниз к машине. Лима шла рядом, и максимум что позволяла себе, это слегка пожимать руку Светланы, которую держала в своей ладошке. Всё. Больше ничего. Светлана поняла, что продолжения не будет, и благодарно приняла это, лишь повторяя про себя спасибо судьбе, за такое чудесное купание.
В холе отеля, куда она вошла, в абсолютно расслабленном и томном состоянии, её встретил вопросом, тот же дежурный молодой человек.
– Ну как? Понравилось?
– Бесподобно, – ответила она правду, поднялась к себе в номер, и уснула даже не успев прикоснуться к подушке, самым глубоким и удовлетворённым сном.
«Термы, вот что надо развивать этому городу». – Была её первая мысль, когда она проснулась утром, и посмотрела на часы.
«Боже, уже обед что ли?» – была её вторая мысль, когда она поняла, что часы показывают три часа дня, а не три часа ночи.
«На самолёт бы не опоздать», – говорила она себе умываясь, а перед глазами появлялись кадры вчерашнего купания. – «Есть хочу, вот что…» – вдруг заключила она и отправилась на улицу искать какую-нибудь кафешку.
Часы показывали шестнадцать ноль-ноль, когда у неё зазвонил смартфон. Высветился неизвестный ей номер.
– Алё. – ответила она без всякого интереса и, наконец-то, заметив открытое кафе, пошла к нему через дорогу, – слушаю…
– Добрый день, говорю. Это Ирина.
– Какая Ирина?
– Которая вам комнату сдавала.
– О, – этого Светлана не ожидала, она даже остановилась от удивления, – слушаю вас. С Асей всё впорядке? – вдруг спохватилась она.
– Да-да, всё в порядке. Я не знаю, что вчера случилось, но, судя по всему, мы вас должны поблагодарить. Она… – начала было Ирина, но перепрыгнула на другое, – с вами хочет поговорить моя бабушка.
– Кто?
– Я даю ей трубку.
– Алё, – раздался в трубке другой голос.
– Я слушаю.
– Это Лидия Петровна, здравствуйте, – услышала Светлана очень пожилого человека, – я хочу с вами поговорить, сможете приехать ко мне прямо сейчас?
– Эмм, – протянула Светлана, снова обратив своё внимание на кафешку напротив, – если вы хотите меня за что-то поблагодарить, то не стоит…
– Да, и поблагодарить тоже, – не дала ей закончить пожилая женщина, – я разговаривала сегодня утром с Надей, и мне есть, что рассказать вам.
– Что? – сердце Светланы прыгнуло вверх, неужели удача? – С какой Надей? – произнесла она на автомате, хотя уже догадалась, о ком идёт речь.
– Той, к которой вы приезжали, из музея Лермонтова.
– Поняла. Сейчас приеду. Где вы?
– Я в Первой городской больнице, сейчас дам трубку Ире, она объяснит где это.
– Алё, мы в Первой…
– Адрес какой?
– Улица Пирогова 22, это недалеко от нашей улицы Павлова…
– Да-да, я знаю где это. Там морг рядом, – неосторожно добавила Светлана
– Аммм, ну наверное. – Ирину резануло это слово, – так вы всё-таки были в морге вчера?
– Не важно. Говорите дальше, какое отделение, какая палата?
Ирина продиктовала, и Светлана тут же нажала отбой, потому что не собиралась отвечать ни на какие вопросы. Открыла в смартфоне карту города, и посмотрела маршрут, получалось, что от того места, где она находилась, идти было минут пятнадцать. – «Там час, ну два, – стала она прикидывать время, – а самолёт у меня в 23-00, за два часа нужно быть на регистрации, час положить на дорогу, то есть не позже восьми выехать отсюда. А сейчас сколько? – Она посмотрела на часы, – Полпятого, в больнице буду в пять. Два часа на разговоры, это будет семь вечера, и остаётся ещё час в запасе. Ладно. А поесть? – она со вздохом посмотрела на кафешку, и пошла к больнице, – В аэропорту поем».
Через двадцать минут Светлана вошла в нужную ей палату, и застала там всех троих: бабушку Лидию Петровну, Ирину, и Асю.
– Ого, добрый день.
– Здравствуйте, спасибо что пришли, – ответила за всех бабушка, и было очевидно, что несмотря на возраст и болезнь, именно она глава семьи, – присаживайтесь поближе, а вы, – обратилась она к Ирине и Асе, – дайте нам поговорить одним.
Те ни слова не говоря, поднялись и вышли из палаты.
Пока происходила смена состава посетителей, Светлана рассмотрела ту, с кем ей предстояло разговаривать: Седые длинные волосы до плеч, высокий лоб, нос с лёгкой горбинкой, очень выразительные (ни одной секунды не стариковские) глаза, худое лицо, и тонкие, твёрдо сжатые губы.
«Какое породистое лицо, как у дворянок из старых чёрно белых фильмов, хоть картину пиши…»
– Итак, – начала Лидия Петровна, – я всё же начну с благодарности. Ася в первый раз за всё это время пришла меня проведать. Прямо с утра, пришла и сидит здесь, не выпуская руку. Такого не было никогда, и я вижу в ней серьёзные перемены, ушли её дёрганнасть, и вечное недовольство всем и вся. Но всё что мне удалось выудить из неё, это то, что вы вчера от чего-то уберегли её. Я не буду вас мучить вопросами, не за этим позвала, она сама расскажет, когда сочтёт нужным…
– Она хотела покончить жизнь самоубийством, – не стала темнить Светлана, – вчера. Я помешала, а потом показала ей, что такое смерть на самом деле. Вот и всё…
– Вот и всё… Расскажете?
– Даёте слово, что ни словом не упрекнёте её?
– Конечно.
– Хорошо
И она приступила к рассказу, опуская, впрочем, некоторые существенные детали:
Ирина позвала меня на завтрак, часов в девять утра, я как раз вернулась с пробежки, но пока я переодевалась, она куда-то ушла. Аси тоже не было дома, и я решила выгулять с собаку…
– Роя?
– Да.
– Бедный пёс…
На самом деле, Светлана, какое-то время, подождала Ирину на кухне, а потом поняла, что в доме никого нет.
«Отлично, даже ключи не придётся воровать. – обрадовалась она неожиданной возможности осмотреть дом, – А если кто-то из них вернётся, когда я начну обыск? – она секунду другую искала ответ, но не придумав ничего подходящего, махнула рукой, – само придумается».
И приступила к обходу дома, который оказался не большим, но заковыристым, со множеством, каких-то коридорчиков и странных поворотов. На стенах висело много картин, в основном классика: пейзажи, натюрморты, от старого до современного. Но ничего похожего на рисунки Врубеля там не было.
«Ясно, идём дальше» – Она методично обошла все комнаты, кроме комнаты Аси, туда только заглянула, но так, как кроме некоторого количества её собственных картин, странной эротико-абстрактной направленности, на стенах ничего больше не было, то и заходить туда не стала. Закончив с изучением стен, Светлана переключилась на шкафы. В большинстве своём, они
