Яндекс.Книга - Дмитрий Соколов-Митрич

— Сначала мы стали анализировать мировой опыт и попробовали найти готовое решение, — рассказывает Елена Ивашенцева. — Остановились на китайском варианте. Ведь в Китае тоже есть собственный доминирующий поисковик Baidu. Это частный бизнес, который тем не менее находится под бдительным контролем государства, и это не мешает Baidu быть третьим поисковиком в мире.

Кто такой Baidu?

Baidu.com — самый популярный поисковик в Китае и восьмой по посещаемости сайт на планете. По данным агентства comScore, Baidu ежемесячно обрабатывает около 15 млрд поисковых запросов (для сравнения: «Яндекс» — свыше 6,3 млрд). Название поисковика дословно переводится как «сто раз», а по смыслу означает нечто вроде «очень большое число». Оно заимствовано из стихотворной поэмы времен династии Сун, в которой рассказывается о том, как мужчина ищет свою возлюбленную в огромной праздничной толпе. Впрочем, это не мешает критикам шутить о том, что и здесь Китай остался верен себе, скалькировав свой поисковый бренд у американского Google (гугол, как уже говорилось выше, — это десять в сотой степени).

Компания была основана в 2000 году — намного позже мировых лидеров веб-поиска, — однако она буквально ворвалась в первую десятку самых посещаемых сайтов мира. Секрет успеха прост — огромное население Китая и, как следствие, стремительный рост интернет-пользователей. Baidu была основана двумя друзьями-стартаперами Робином Ли и Эриком Сю, когда им удалось привлечь 1,2 млн долларов от американских венчурных компаний. Но лицом компании и культовой фигурой для всех китайских хипстеров стал именно Робин Ли. Его история успеха вдохновляет миллионы соотечественников по всему миру.

Почему Робин Ли вернулся на родину?

Робин родился в 1968 году в семье рабочих в небольшом городке Янькване. Отличная учеба в школе открыла ему двери в Пекинский университет, а затем и в магистратуру Университета штата Нью-Йорк в Буффало. Работал в Dow Jones и Infoseek — одной из первых поисковых компаний. В 1999 году получил от китайских властей приглашение приехать в Пекин на торжества в честь 50-летия КНР. Увидев огромные перспективы на родине, которая стремительно вступала в эру интернета, Ли решил рискнуть и заняться бизнесом в Китае.

Сегодня Робин Ли — самый богатый человек в Поднебесной, а его компания контролирует 63 процента национального рынка интернет-поиска. Но история успеха китайского поисковика в корне отличается от истории успеха «Яндекса». Baidu развивался в условиях минимальной конкуренции. Государство сначала активно создавало препятствия для развития Google на своей территории, а затем и вовсе блокировало доступ к американскому поисковику. Вообще китайские власти очень жестко контролируют национальное интернет-пространство. В стране существует система лицензирования на вещание в интернете. Фактически Baidu представляет собой две компании — медийную и технологическую. Одна владеет лицензией, которая может быть в любой момент отозвана. Другая занимается собственно поисковым бизнесом. Подобную схему инвесторы «Яндекса» поначалу и хотели взять за основу в переговорах с государством.

Откуда приходит озарение?

Но менеджмент компании выступил резко против «китайского пути». Команда «Яндекса» во главе с Воложем считала неприемлемым дробление компании на медийную и технологическую.

— Предложение разделить компанию было нами отклонено, это было слишком рискованно, — воспроизводит логику того отказа Митя Иванов. — Компания могла не перенести подобной операции.

— Они считали, что разделение «Яндекса» очень существенно повлияет на атмосферу в команде, — вспоминает Ивашенцева. — Честно говоря, я этот отказ переживала драматично, у нас были серьезные разногласия. В какой-то момент ребята просто сказали: все, если нет других вариантов, то мы просто не будем ничего предпринимать и посмотрим, что случится. Но тут произошло озарение, которое помогло решить все проблемы.

— Во время очередного раунда переговоров мы спросили чиновников: о’кей, вас устроит такой вариант, при котором на консолидацию больше 25 процентов акций в одних руках требуется разрешение государства? Нам отвечают: годится. Отлично, нас это тоже устраивает. И дальше мы уже просто механику придумывали, — подытоживает Волож.

Механика получилась следующая. «Яндекс» выпускает приоритетную акцию — «золотую», «бриллиантовую», «платиновую», назвать можно как угодно. Ключевым правом держателя этой акции является возможность наложить вето на любую сделку, в результате которой свыше 25 процентов акций концентрируется в руках одного человека или связанной между собой группы лиц. При этом «золотая акция» не дает права на место в совете директоров и участие в принятии решений, влияющих на деятельность компании. А ее передача не может быть осуществлена без согласия совета директоров «Яндекса». Таким образом, механизм приоритетной акции позволит предотвратить доминирование какой-либо группы инвесторов и в то же время не разрушит корпоративную культуру компании. Держателем этой акции станет ОАО «Сбербанк России», который приобретет ее по номинальной стоимости — 1 евро.

При чем тут Сбербанк?

А ни при чем. В этом и смысл. «Яндексу» в качестве гаранта нужна была структура достаточно мощная и стабильная для того, чтобы не стать объектом авантюр, и в то же время — совсем из другого бизнеса, чтобы у нее не было соблазнов воспользоваться ситуацией в свою пользу.

— Мы сначала думали, что держателем акции может стать Госимущество, — говорит Волож. — Но оказалось, что Госимущество не владеет акциями и активами — оно ими только управляет. Тогда возникла идея со Сбербанком.

— Мы выбирали держателя «золотой акции» по трем параметрам: государственный, публичный и не имеющий прямых интересов в интернете и медиа, — такое заявление для прессы сделала Елена Ивашенцева в те дни. — «Сбербанк России» наиболее полно соответствует данным критериям. Не меньшую роль в выборе держателя приоритетной акции сыграло и то, что Сбербанк является одним из лидеров в области корпоративного управления и имеет высокопрофессиональную и авторитетную команду под руководством Германа Грефа.

— Самому Сбербанку все это было даром не нужно, — призналась Елена спустя пять лет. — Им порекомендовали активно поучаствовать, и они согласились. Но при этом у нас было ощущение, что люди в этой структуре интересуются нашими долгосрочными интересами, понимают, что мы оказались заложниками конкурентной борьбы, и искренне желают помочь.