Гибель Лондона. Сборник фантастических рассказов - Эдвард Беллами

что он стоит в центре огненного дождя. Араб кружился вокруг него играя мечом. Я волен сказать, что никогда не видел подобного раньше и никогда не увижу снова, пока жив.

Представление прекратилось так же внезапно, как и началось. Карлик стоял, скрестив руки на груди, и в его глазах был странный, отсутствующий взгляд. Араб мгновение пристально смотрел на него, а затем, сорвав покрывало с рукояти, поднес эту часть ятагана поближе к своему лицу.

Рукоять была из золота, красиво обработанная и усыпанная драгоценными камнями. На конце был огромный бриллиант, сверкавший на солнце как пламя, и все это медленно колебалось перед глазами гнома, пока его веки не опустились, и он, казалось, заснул.

Когда араб вложил меч в ножны и закрыл покрытие на рукояти, он сказал: "Али становится непокорным и отказывается служить мне, он должен быть дисциплинирован". Затем, достав лист бумаги и карандаш, он положил их на камень, который освободил, и, встав перед своим спутником, он сказал то, что было похоже на приказ, громким, властным тоном и на том же чужеземном языке, который он использовал раньше.

Через несколько мгновений карлик ответил приглушенным голосом, который звучал так, словно доносился из-под земли.

Затем, как бы переводя, араб сказал: "Он говорит мне, что большой камень закрывает вход в туннель, ведущий к гробнице, но он прошел через него".

В течение следующих нескольких минут не было произнесено ни слова. Затем раздался негромкий вскрик карлика, за которым последовало несколько фраз прерывистым, задыхающимся голосом человека, совершенно измученного. По другой команде он, пошатываясь, подошел к камню и, схватив карандаш, быстро набросал на нем то, что выглядело как первый этаж здания. Последовало много записей, и когда это было закончено, араб вручил мне то, что оказалось подробным планом туннеля и гробницы, с полными инструкциями по входу в нее.

Когда Али закончил, он упал в глубоком обмороке, но несколько капель из пузырька, который араб поднес к его лицу, вскоре привели его в чувство. Затем странная пара села на коней и направилась к оазису, и это был последний раз, когда я видел их в течение нескольких дней.

Вечером я поехал верхом на лошади в лагерь, где узнал, что новоприбывшие разбили свои палатки на окраине оазиса и казались тихими и нелюдимыми.

Я сказал своим помощникам, что шейх посетил меня и дал мне четкие указания, как найти гробницу и войти в нее, за что, если они окажутся правильными, он должен был получить обычную мумию, в случае, если таковая будет найдена.

Только после того, как мы проникли в гробницу и нечестиво прикоснулись к ее содержимому, шейх появился на раскопках.

В тот знаменательный день он пришел рано в сопровождении четырех своих людей, больших, хорошо сложенных парней. Разыскав меня, он получил разрешение войти со мной в гробницу, и пока мы там находились, ни одно наше движение, когда мы открывали саркофаги и доставали мумии, драгоценности и тому подобное, не ускользнул от его бдительного ока.

Долгое время не было никаких признаков деревянного ящика, но когда большая часть вещей была убрана, он обратил внимание на трещину в стене перед ним. Несколько ударов киркой обнажили нишу, передняя часть которой была замурована. Там вертикально стоял закрытый ящик, и в нем мы нашли, как и предсказывал араб, тело карлика. Это был мужчина с необычайно широкими плечами и руками, доходящими почти до колен. Лицо было отвратительным, и свирепая улыбка раздвинула тонкие губы, обнажив острые зубы, сверкающие, как у зверя.

Странно такое говорить, но тело не было обмотано бинтами, как всегда бывает с мумиями, а было облачено в свободную одежду из какого-то странного материала, который выдерживал наше грубое обращение.

Огромные пучки мышц покрывали скелет, и нигде не было отверстия или каких-либо признаков того, что внутренние органы были удалены, как это всегда делается в случае с мумиями.

Тело с застывшими конечностями было похоже на тело человека в каталептическом припадке или трансе и представляло, как я предположил, какой-то странный и удивительный процесс бальзамирования, единственным экземпляром которого была эта находка.

Голова покоилась на продолговатой подушке, покрытой куском того же материала, из которого была сделана одежда, и на эту подушку глаза араба были устремлены с самым напряженным нетерпением. Прежде чем я успел дотронуться до него, он закрыл крышку коробки, сказав при этом: "Полагаю, я могу взять это сейчас? Вы видели, насколько это незначительно, и я хочу немедленно отнести это в свою палатку."

Неохотно я дал свое согласие, и его люди вынесли ящик на поверхность и положили его в тележку, которую я предоставил ему, чтобы доставить его добычу в лагерь.

Через час или два после того, как они ушли, мы нашли в нише, под каким-то хламом, то, что я принял за бронзовый блок. Он был почти в два раза больше обычного кирпича, довольно тяжелый, и со всех сторон был инкрустирован золотом со странными узорами. Я отправил его наверх, чтобы положить вместе с другими вещами, и вскоре после этого мне сказали, что шейх хочет встретиться со мной наедине. Когда, по моему приглашению, он присоединился ко мне в гробнице, он был очень взволнован, и его первыми словами были: "Я потерял маленький бронзовый блок, принадлежащую этому ящику; вы не видели ее где-нибудь здесь?"

"Друг мой, – сказал я, – в обмен на ваши услуги я согласился предоставить вам жилище и содержание. Выполнил ли я свое обещание?" Он ответил: "Да, но…"

"Все бронзовые блоки, которые я найду, и все остальное, кроме ящика, принадлежат мне, и я буду хранить их".

На это шейх не сказал ни слова, но с мрачным выражением на лице повернулся и вышел из ямы.

Закончив работу на день, я пошел в кладовую и спрятал блок в углу, под грудой инструментов. Позже, когда мои помощники вернулись в штаб-квартиру, а сотрудники устроились на ночь, я позвал Сэма, моего слугу-африканца, и одного из местных рабочих, умного, заслуживающего доверия араба, и договорился с ними о том, что они будут охранять склад в течение ночи. Я должен был нести первую и самую долгую вахту, Сэм – следующую, а араб – последнюю, которая должна была закончиться, когда в лагере начнется утреннее движение.

Этот план был выполнен, и ничего не произошло, пока я или Сэм были на дежурстве. Когда араб занял свой пост, я осмотрел здание изнутри и снаружи, посмотрев, что блок на месте и все остальное в отличном состоянии.

Вернувшись на свою койку, где