Восток. Запад. Цивилизация - Лесина Екатерина

Шелдон свернул на боковую дорожку.

– И, получив приглашение, преисполнился самых радужных надежд.

– А на деле?

– А на деле… на деле наука мало кому интересна. Большому Маку разве что. Но он сродни безобидному сумасшедшему. Правда, дедушка у него герцогского рода и в отличие от Мака весьма, как бы это выразиться… чувствителен ко всему, что можно счесть оскорблением.

Надо же.

Большой Мак герцогского рода? Это какого же?

– В остальном же места заняты. Распределены. Наука? Да, наука есть… такая вот камерная и безопасная. Темы, которые изучены вдоль и поперек, но потому и писать по ним работу легко, ненапряжно. А защита… если у тебя правильные связи, то не так и важно, что там написано.

Кажется, Шелдон долго терпел.

– Что до меня, то… вы же видели. Кому-то приходится вести практикумы. Или вывозить студентов в поле. Это суета, хлопоты. Всегда приятно скинуть свои хлопоты на кого-нибудь. Ради этого можно и звание выдать этому кому-нибудь.

– Странно, что вас вообще допустили до Милисенты.

– Странно, – согласился Шелдон. – Вероятно, сочли, что я вызову раздражение у молодой леди.

– С чего бы? – удивилась Милисента.

– В большинстве своем леди хрупки и…

– Изнеженны?

– Не совсем так, скорее уж далеки от науки. А я… боюсь, я известен своим не слишком трепетным отношением к студентам. Многие ленятся, и у нас случаются… разногласия. Тем паче что перед первой встречей я имел весьма своеобразную, как теперь понимаю, беседу. От меня настойчиво требовали мягкости, понимания и еще чего-то. Думаю, что словами не обошлось. Полноценное воздействие я бы заметил, но… у старых родов свои секреты. Да и… в общем-то, может, и не было воздействия. Я слишком прямолинеен, а потому управляем. Особенно теми, кто привык управлять.

Опять игра. Чарльз основательно устал и от игр, и от этого города.

– И если бы у нас случились разногласия, – сделала вывод Милисента, – я бы что? Согласилась… отдохнуть? Где?

– Здесь и свое отделение имеется. Целительское. Думаю, многие юные дамы предпочли бы отдых в компании понимающего и тонко чувствующего человека, нежели вот это все.

Тропинка вывела к еще одному пустырю.

– Что-то я его здесь не помню. – Чарльз осмотрелся. От первого полигона нынешний был отделен высокой стеной кустарника.

Странное место. Неприятное.

Темная земля, словно спекшаяся. Трещины змеятся. И сквозь них торчат кривые ветки…

Руки?

Камни опаленные. И запах такой характерный…

– Когда-то здесь обучали некромантов, но их год от года становится меньше. И даже не в этом дело. Некроманты предпочитают учить некромантов, вот и остаются нам те, в ком Дар только проклюнулся. А их – единицы. Полигон не закрыт, для этого требуется нейтрализация, но мне показалось, что использовать его вполне можно.

– Профессор! – Радостный вопль заставил Шелдона поморщиться. – Вот вы где! И вы… доброго дня! Мы так надеялись, что…

С другой стороны кустов, напрочь игнорируя тропу, радостно и вдохновенно ломились студенты.

С Найджелом Сент-Ортоном во главе. Он, правда, не ломился, а торжественно шествовал, держась за спинами верных то ли слуг, то ли подельников.

Только этого не хватало.

Чарли почесал руку.

– А тут правда мертвяки имеются? – поинтересовался один, выбравшись на чистое пространство. И поежился.

– Имеются. – Профессор снял купол. – Могу я узнать, что привело сюда столь достойных молодых людей?

– Так это… – Пухлый студент покосился на Сент-Ортона. – Мы… того.

– Очень содержательно.

– Мой дорогой… брат несколько теряется в присутствии очаровательной дамы. – Вот сам Сент-Ортон явно теряться не собирался. – Ко всему до нас дошли печальные слухи, что леди нездоровится. И потому, узрев ее, мы преисполнились радости. А заодно вознамерились засвидетельствовать свое почтение и выразить надежду…

– Короче! – перебил профессор. И щека его дернулась.

– Прошлый визит леди Диксон на полигон оставил в моем сердце неизгладимое впечатление. И я посмел понадеяться, что сегодня…

Земля чуть дрогнула.

Едва-едва.

Чарльз раньше, может, и не заметил бы. Найджел Сент-Ортон вот точно не заметил.

– …мы получим счастливейшую возможность и далее…

Второй то ли стон, то ли вздох не заметить было сложно. И по черной-черной пелене, покрывавшей траву, прокатилась волна ряби. Будто не земля это, а вода, в которую камень бросили.

– …совершенствовать свои умения благодаря…

– Заткнись! – рявкнул профессор.

– Что? – Сент-Ортон явно не привык к тому, чтобы его перебивали, тем паче вот так.

А где-то недалеко, почти под ногами, раздался тяжелый пронизывающий душу хруст.

– Заткнись, – повторил просьбу профессора Чарльз. – Все назад!

По черной зыби поползла трещина, тонкая, она с каждым мгновеньем ширилась.

– Это не я! – воскликнула Милисента, не сводя взгляда с трещины. – Честное слово, это…

– Щиты! – Профессор выбросил руки вперед.

– Что тут…

– Орвудов найдите! – Голос Шелдона перекрыл чей-то тонкий почти девичий визг. – Срочно!

– Мамочки!

– Да твою ж… надо уходить! Мертвяки! – Вопль пронесся над полем, и ветер подхватил его, раздирая на клочья. А они, падая, порождали шепоток. Характерный такой, вползающий в уши, заставляющий давиться слюной и страхом. Холод пополз по спине.

– Стоять! – Жесткий окрик профессора вырвал из странного оцепенения. – Никто не уходит. Держим щиты!

– Но…

– Ортон, берешь справа. Чарльз?

– Слева.

– Остальные ждут. И поддерживают, если нужда будет. Вспоминаем правила работы в сцепке. Леди, вы как раз…

– Хрен вам, – мрачно отозвалась леди. – Что я, мертвяков оживших не видала?

Кажется, кто-то сзади тоненько пискнул. И Чарльз обернулся.

Сент-Ортон, поджав губы, все же сделал шаг вперед. А вот свита его поредела. И тот, кто был первым, исчез. Побежал за помощью? Или просто удрал? Ладно, Орвуды все одно почуют неладное.

Главное, чтобы тут появились.

Старший-то отбыл, а вот Берти… Твою мать, он тоже, кажется, куда-то собирался! Уехал? Куда? И успеет ли вернуться? Или пока найдут, пока… А значит…

– Попробуем поставить купол. – Профессор встряхнул руки. – Костей здесь много, но…

– Надо уходить! Уходить!

– Заткнись! – Сент-Ортон отвесил вопящему подзатыльник. – Сопли подбери. Некуда уходить.

Некуда.

И незачем.

Тут ведь люди. Ладно старшие курсы, но есть ведь те, кто только-только поступил, совсем дети. И те, кто вовсе не боевые маги. Целителей вон целый корпус. И… просто нельзя.

Не по совести.

Черная земля вспухала нарывами, и те лопались, пропуская… когда-то это было людьми. Или не совсем людьми. Или совсем даже не людьми. Но давно. Сейчас остались кости. Ошметки плоти. И следовало признать, что те мертвецы в пустыне выглядели куда приличней. Здесь же… Змеею ползла оторванная рука, спеша вцепиться в вяло подергивающуюся ногу. И выросло из земли уродливое дерево из сплетенных хребтов, на ветвях которого суетливо копошились пальцы.

– Меня с-сейчас… с-стошнит…

И кого-то действительно вырвало.

– Хреново. – Милисента смотрела слегка брезгливо. – Мертвяшник…

– Кто может сказать, что такое, как изволила выразиться леди, мертвяшник? И почему его появление… – Профессор был бледен.

И все же пальцы его двигались.

Руки тоже.

И нити будущего купола врастали в землю. Сент-Ортон не отставал, да и сам Чарльз работал, как ни странно, без особого волнения.

– …столь не обрадовало леди?

Леди хмыкнула.

– Он уродливый? – предположил кто-то.

– А если отвлечься от эстетической составляющей?

– Ну…

– Мы имеем дело с некротическим конструктом третьего уровня, – заговорил Сент-Ортон. – Из числа децентрализованных, сиречь не имеющих унифицированного центра псевдожизни. Вследствие чего данный конструкт уничтожить довольно сложно…

Руки и ноги подползали к дереву, карабкаясь по ветвям его, обвивая, прилипая, и те удлинялись, гнулись под собственной тяжестью. Еще немного, и создание окончательно утратит сходство с деревом, превратившись в огромное существо.