Ошибка резидента - Олег Шмелёв

Уславливаясь затем о свидании моем с А., К. несколько раз повторил настоятельную просьбу, чтобы я не сообщал А. о долларах. Это убеждало, что в глазах К. я оставался пока вне подозрений. В противном случае он не осмелился бы скрывать от А. факт нашего знакомства до моей поездки в Брюссель. Так как в мою задачу входило возбудить у А. сомнения, я при свидании сказал о своих связях с К. на валютной почве. А. трудно переваривал эту новость. Плохо владел собой. Его отношение ко мне сразу изменилось. Однако при повторной встрече я не мог заметить недоверия. Полученный от вас обзор я переписал в блокнот, врученный мне А.

Затем поступил точно, как велел А., — купил чемодан, заполнил его кое-какими вещами и положил туда блокнот. Чемодан отвез и сдал в автоматическую камеру хранения на Казанском вокзале и по телефону сообщил К. шифр камеры. Больше ни К., ни А. я не видел. С их стороны попыток слежки за мной не наблюдал. Это же подтверждает и наша оперативная служба. Деньги в советских знаках, полученные от К. и А., прилагаю.

Кустов, сидевший молча напротив полковника, видел, что он в прекрасном настроении. Заметив, что отчет дочитан до точки, Кустов сказал:

— Простите, Владимир Гаврилович, не упомянул одну деталь.

— Что именно?

— Я в чемодан, кроме всего прочего, валерьяновых капель положил два пузырька.

— Это зачем еще? — удивился полковник.

— Полагаю, ему пригодится.

Полковник нахмурился, но Кустов понимал, что это не всерьез.

— Ты, я вижу, вроде Павла Синицына, — сказал Владимир Гаврилович ворчливо. — Фантазеры…

— Виноват, товарищ полковник.

— Не лень было в аптеку ходить?

— Так ведь по дороге…

— Ладно. Кончилась твоя миссия в этом деле. — Полковник встал, протянул Кустову руку. — Спасибо, Володя. За исключением отдельных шероховатостей, все было отлично, хотя это и первый твой блин.

— Служу Советскому Союзу, товарищ полковник, — серьезно произнес Кустов.

— Вопросы и просьбы есть?

— Да, Владимир Гаврилович, прошу отметить Риту, извините, Маргариту Терехову… Она заслуживает этого.

— Согласен. Рита хорошо выполнила задачу… Теперь нам нужно подумать над одним вопросом и, главное, быстро решить его…

— Да, Владимир Гаврилович…

— Всех ли мы знаем людей, на которых опирается Антиквар, и до конца ли мы его вытряхнули?

— Думаю, да.

— Почему?

— Вряд ли можно допустить, чтобы Антиквар за столь непродолжительное время пребывания в нашей стране мог иметь на связи более трех агентов.

— Вот в этом нам как раз следует хорошенько убедиться и быть уверенными, что после него не останется никаких корней… Подумайте и вы с Павлом, как это лучше сделать, а завтра после обеда обменяемся мнениями.

ГЛАВА 21

Всему приходит конец

Антиквар с некоторых пор стал ощущать за собой упорную слежку. Он был опытным разведчиком, да к тому же следившие не особенно щепетильничали, это входило в их планы, так что заметить слежку не составляло труда. А после того как стало очевидным, что Борков является агентом советской контрразведки, слежка имела достаточные объяснения, и Антиквар находил ее в порядке вещей.

Сидя за рулем, он посматривал поочередно в зеркальца — над ветровым стеклом и сбоку. Миновав центральную часть города, повернул к Серпуховке, через Каширское шоссе выскочил на кольцевую автостраду. Там он надеялся быстро покончить со слежкой. Мотор его машины легко давал сто восемьдесят километров в час, а скорость на автостраде не ограничивается.

Как только он миновал Добрынинскую площадь, на колесо ему села светло-бежевая «Волга», которую он мельком отметил в столпотворении автомобилей еще при въезде на Каменный мост. В зеркало хорошо было видно, что в машине, кроме шофера, на заднем диване сидят двое. Антиквар попробовал оторваться от бежевой после очередного светофора, рассчитав так, чтобы пересечь линию в момент, когда зеленый свет сменится желтым. У него получилось все очень удачно, но «Волга» не отстала, проехав на желтый свет, хотя могла и должна была затормозить, потому что была в момент переключения света метрах в семи от пешеходной дорожки. Антиквару стало совершенно ясно, что это хвост, и злой спортивный азарт овладел им.

Достигнув лепестковой развязки, которой соединялось шоссе и кольцевая автострада, он взглянул в зеркальце, убедился, что «Волга» тут как тут, и по отлогому широкому подъему рывком въехал на автостраду. Сразу сбавил газ, потому что «Волга» отстала, — ему хотелось поиграть с нею, он был уверен в своем моторе и знал, что уйдет от преследования, когда пожелает.

«Волга» настигла его и уже собиралась обогнать, не боясь того, что он развернется и уйдет обратно, так как движение на кольце одностороннее, встречная полоса отделена широким газоном. Антиквар дал «Волге» поравняться с собой и вдавил акселератор до упора. Машина у него была очень приемистая, с места за несколько секунд развивала едва ли не сто километров, и «Волга» моментально осталась далеко позади, словно колеса у нее вертелись вхолостую.

Антиквар больше не смотрел на преследователей, он знал, что его не достанут. Он съехал у кольца на Ярославское шоссе и через пятнадцать минут был у Колхозной площади. Немного не доезжая до нее, свернул вправо, выбрал тихий переулок, поставил машину, запер двери и пешком пошел на площадь. Здесь взял такси и велел шоферу ехать не торопясь на Новодевичье кладбище. Было пять минут второго.

Антиквар не раз посещал Новодевичье и хорошо разбирался, если можно так выразиться, в его географии и административном делении. Он гулял по аллеям с видом завсегдатая, медленной походкой, заложив руки за спину, глядя одинаково рассеянно на лица встречавшихся ему людей и на пышные надгробия.

Он был одет в серый легкий костюм и белую рубашку апаш. В петлице лацкана синел маленький треугольный значок, через плечо висела «лейка» в черном чехле. Без пяти два Антиквар остановился перед могилой с очень красивым памятником, перевесил фотоаппарат на шею, вынул его из чехла и снял заднюю крышку. Ему необходимо было показать, будто с аппаратом что-то не ладится.

Мимо проходили люди, тихо, стараясь не шаркать и говорить шепотом. Антиквар не обращал ни на кого внимания, словно и вправду целиком сосредоточился на неполадке в аппарате. На его часах было две минуты третьего, когда рядом остановился Акулов.

— Поглядите под ноги, — тихо сказал он и отошел в сторону.

Антиквар посмотрел под ноги — на чистом песке лежала кассета с торчащим кончиком пленки. Ее за секунду до этого бросил Акулов. Антиквар нагнулся, чтобы взять кассету, но в тот же миг чья-то нога в черном башмаке на толстой подошве накрыла ее, едва не прищемив Антиквару пальцы.

Он, вздрогнув, поднял голову. Перед Акуловым и Антикваром стояли четверо молодых — лет по тридцати — мужчин в летних светлых костюмах. Тот, кто наступил на кассету, уже держал ее в руке.

— Что за хулиганство! — возмутился Антиквар. — Средь бела дня…

Другой из четверки, вероятно старший, вынул бордовую книжечку, предъявил ее Антиквару.

— Подполковник Шатов. Мы из Комитета госбезопасности. Вам и ему, — подполковник кивнул на Акулова, — придется пойти с нами.

— В чем дело? — спокойно спросил Антиквар.

— Вам придется последовать за нами, — повторил Шатов.

Антиквар торопливо полез в карман, но Шатов уже на него не смотрел, отдавая распоряжения, как их везти.

Тут вставил слово Акулов:

— Ну что вы, ребята! Я-то тут при чем?

— Вы подбросили пленку, а он собирался ее взять…

— Это моя кассета, — вступился Антиквар. — Она чистая, можете убедиться. Я протестую. Это провокация.

— Хорошо, разберемся. А сейчас прошу следовать за нами.

Их группа уже обратила на себя внимание, находившиеся поблизости люди начинали останавливаться.

— Я подчинюсь силе, — сказал Антиквар и первым зашагал по дорожке, на ходу пряча «лейку» в чехол.

Они остановились возле одного из ближних отделений милиции. Трое провели Антиквара и Акулова прямо в кабинет начальника отделения. Четвертый уехал куда-то на бежевой машине.

Подполковник Шатов предложил Акулову сесть на диван, а Антиквара пригласил к столу. Наконец Антиквару удалось предъявить свои документы — карточку дипломата.

— Я требую немедленно связать меня с посольством, — заявил Антиквар.

— Наши желания совпадают. Сейчас мы вызовем представителя Министерства иностранных дел, и он займется этим, — ответил подполковник.

Антиквар глядел хмуро и всем своим видом давал понять, что ситуация представляется ему идиотской. Акулов впал в прострацию.