Страшно упрямый - Виктория Падалица
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Уже? Когда ты успела?
— А вот так. На объяснять нет времени.
Я нервно поглядела на время в телефоне, который сжимала в руке вместе с бурундуком. Бурундука назвала Бейрутом, с которым не расставалась даже когда спала, который пережил со мной многие страшные моменты и который сегодня тоже полетит вместе со мной.
Звонков ни от кого нет, но минуты реально поджимали.
Настя же как будто нарочно тянула кота за Фаберже, кривясь от нежелания не только лететь, а шевелиться в принципе.
Заметив, что я при своем старом телефоне, Настя сперва оживилась. Затем, сообразив, что просто так украденный телефон ко мне бы не вернулся, в пытливом испуге выпучила глаза.
— Блин, Мань… Ну как всегда… Что ни день, то жопа… — занервничав и от того покрывшись капельками пота, Настя погладила себя по лбу стряхивающими движениями. — Нужно придумать, что сказать начальству. Мы надолго? Я должна знать, на сколько дней отгул просить…
— Лучше — уволься сразу. — предупредила я тихо, демонстративно считая минуты в телефоне.
Настя на секунду замешкалась, глядя на меня с неподдельным недоумением. Затем все же сдалась.
В больших карих глазах Насти читался немой вопрос, на который получила такой же немой ответ, что нужно поторопиться, чтобы избежать серьезных проблем.
— Что ж… Подожди минуту. Я только фартук сниму. И скажу девчонкам, что плохо стало.
— Отлично. Жду.
— Отдых мне не повредит. — убеждала она саму себя в том, что поступает правильно. — К тому же, этот крендель отвяжется…
— Какой еще крендель? — поинтересовалась я, впервые слыша, что за Настей оказывается кто-то ухлестывает.
— Да есть там один… Страшно упрямый. Пристал как банный лист. С июня месяца покоя от него нет. — отмахнулась Настя, не желая посвящать меня в курс дела.
Но поймав мое беззвучное, вынуждающее возмущение насчет того, почему я, ее близкая подруга, узнаю о важном только сейчас, спустя почти полгода, Настя все же пообещала все рассказать.
Глава 9
Еще в такси по пути в аэропорт, Настя начала свой длинный с пикантными подробностями рассказ о неугомонном поклоннике, и замолчала уже, когда приземлились в Бейруте.
Рассказ о назойливом кавказце, с которым Настя провела одну единственную ночь, и который теперь не даёт ей прохода.
Удивительно, но факт.
Такой женщины как Настя, кавказец отродясь не видал, потому и бегает за ней ошалело. Видать, в постели Настя показала себя такой знойной шельмой, что впечатленный ее умениями кавказец не может забыть ее, и это длится на протяжении полугода.
Никаких чувств у Насти к тому кавказцу не теплилось, кроме сугубо негативных. Имени его она не знала и знать не хотела. Лишь прозвала его «Страшно Упрямым», для своего же удобства. Или чтобы я не знала его имени.
Я слушала Настю внимательно, взахлеб, не перебивая, порой не веря ее фантастическим речам. Я и представить не могла, что в невзрачную коротышку Настю, которую еще со школы прозвали «Ни рыба, ни мясо», способен кто-то так безумно втюриться.
Наверное, я очень многое не знаю о своей близкой подруге и ее интимных возможностях… И, подозреваю, кое-чему у нее все же стоит поучиться…
— Говорила ж тебе, не ходи к тому выпендрежнику на день рождения… — причитала я, спускаясь с трапа и все еще находясь под впечатлением от Настиного рассказа. — А ты не послушала и поперлась. К тому же без меня.
— Ты ж сразу провещала — ноги твоей там не будет. — виновато жала плечами пристыженная Настя, шагая рядом со мной и озираясь по сторонам. — А я как бы пообещала …
— Накачал он тебя наркотой какой-то, вот ты и полезла на того кавказца, как оголодавшая самка богомола. Лучше бы не ходила туда вообще. И не было бы всего этого. А он, этот «Страшно Упрямый» твой, совсем не нравится тебе? Ни капельки?
— Совсем, Маш.
Настя опустила глаза и так скривилась, будто жирная жаба только что прыгнула к ней руки и в тот же миг нагадила.
— По пьяни нормальный был. Вроде. Раз я его выцепила из всех присутствующих, то значит нормальный, как считаю. Но на трезвую… Ох, Маш. Как бы тебе описать, чтоб понятней было… Он такой… Такой… Длинный как шпала. Брови сросшиеся. А на лице выражение такое, как будто весь мир ему в кепку насрал. И так постоянно. У него одна и та же эмоция все полгода, прикинь. И к тому же он вечно молчит. И пялится так на меня, пялится… Сверлит глазищами своими… Как маньячелло арбузерный…
— Какой-какой маньячелло?
— Абъюзерный. Абъюзер. Знаешь кто такой?
— Ну знаю.
— Ну вот. Я их арбузерами называю. Так веселее.
— Ясненько. Слушай, Настен… Я тут вот о чем думаю… Ты сейчас прям Махмуда описала, честно…
Поглядев на меня мельком, Настя скривилась, недоумевая, о ком ведется речь.
— Ну Махмуд. — недоумевала я в ответ, почему у Насти память как у рыбки. — Блин, который помог мне…
— А-а… Все, поняла, поняла. — покивала она нехотя, показывая, что тема про моего спасителя изрядно достала ее за сегодняшний день. — И че? Сильно похож?
— Он тоже как шпала и морда у него кирпичом. — рассмеялась я, как и сама Настя, не веря в столь очевидные совпадения.
— О Боже… Он не один такой в своем роде… — Настя крайне презренно цокнула и отвела взгляд.
— А прикинь один? Прикинь, если окажется, что твой «Страшно Упрямый» и есть Махмуд? — подколола я Настю дабы снова увидеть ее потешную реакцию. — Кстати, Махмуд приходил ко мне утром. Вернул телефон и документы. Они были у него все это время. И писал мне он. Так что поводов для паники нет.
Опешив от услышанного раз за разом, Настя и вовсе затихла. Шла себе молча, что-то свое надумывая.
Я не стала посвящать Настю в историю про слежку за моей квартирой, и зачем Махмуд приходил ко мне в принципе. Пусть побудет в неведении немного. Равно как не стала озвучивать догадки насчёт того, что увижу сегодня не только маму Бейрута, но и его самого. По крайней мере, я очень надеялась, что увижу его не на его же похоронах. Хоть и не исключала, что Махмуд мог промолчать не в знак согласия, когда я спросила о Бейруте. А в знак минуты молчания.
— Мне кажется, что эта поездка изменит мою жизнь, Насть. — с жадностью вдыхая заморский воздух, такой влажный, морской, мечтательно воспроизвела я. — Я уверена, что не зря здесь. Здесь
