Спящая планета - Уильям Беркетт

— Возможно, — сказал Блалир, по-видимому не особенно расстраиваясь.

— Но наверняка ваши фотокамеры-ловушки что-то засекли?

— О да, получились прекрасные снимки того, что вы называете «тыквы с фонарем внутри», и светящихся голубых червяков, и хлопьев небольших белых пятен. И снимки выстрелов из лучевого оружия, прошивающих их, и настоящих ребят из тех крутых десантных частей, удирающих со страху, словно дети.

— Но ничего важного?

— Ничего. — Блалир снова сделал жест рукой. — Впечатление такое — надо с сожалением признать, — что почти за каждым нашим движением наблюдали и все анализировали. Мы обнаружили, что наши теле и фотокамеры были разбиты вдребезги, а пленки засвечены, в некоторых случаях аппаратура просто исчезла.

Можно понять так, что вы уже сами начинаете верить во все эти призраки, — язвительно заметил Сарно.

— А почему бы и нет? — пожал плечами Блалир. — Работая в разведке, я повидал вещи и более странные, чем призраки, и пришел к заключению, что ничего невозможного нет. Поэтому — а вдруг? — Казалось, он был не очень расстроен открывшейся перспективой.

Сарно проговорил что-то в этом же духе.

Блалир опять пожал плечами:

— Скепсис бесполезен. Что поделать, если так обстоят дела, и мои эмоции не могут изменить ситуацию ни на йоту.

— Чудесно, восхитительное отношение, — отметил генерал, — но это никак не способствует решению вопроса. Вы лично находились в городе Нью-Йорке, когда зажглись все огни и начал таять снег на его улицах. Что вы видели?

И в третий раз Блалир пожал плечами и слегка передернул уголками рта, словно даже это усилие было для него чрезмерным.

— Я действительно видел, как приближаются огни и как таял снег. Да, — он умиротворяюще поднял руку, как бы отметая возражения собеседника, — нам действительно удалось увидеть в деле наших десантников, мечущихся от одной силовой установки к другой, оскалив зубы, с оружием на изготовку. Но все, что мы увидели кроме этого, — просто включенные огни. Никаких игрушек типа «тыква с фонарем внутри», никаких «всадников без головы», никаких солдат-призраков или привидений вообще. Просто огни зажглись там, где они были выключены.

— И следовательно?

— И следовательно, мы выключали свет снова, приказывали роте окружать прилегающие зоны и прочесывали их похлеще, чем обычно. И мы не находили ничего — абсолютно ничего. Как ртуть — ведь ее не обнаружишь, не схватишь и не поймаешь в невод.

— А что выяснилось относительно того корабля во Франции, «Калистры», откуда началась вся эта вакханалия?

— А, древние гренадеры Земли?

— Да. Что показывают результаты сканирования?

— Ничего. Каждый раз, когда мы включаем сканеры, они исчезают. Отключаем сканеры — они тут как тут. Мы пытались застать их врасплох, включая сканеры как бы случайно, в разное время, — и это тоже, однако, не срабатывало. Они реагировали быстрее, чем я их настигал.

— Что делает для меня ясными, по крайней мере, две вещи, — сказал Сарно. — Одна: страх перед обнаружением — им есть что прятать. Вторая: те рефлексы, возможно, связаны с роботами.

— С другой стороны, они, вероятно, оказывали что-то наподобие аллергического действия на лучи сканера, — возразил Блалир. — Что же касается роботов и их рефлексов, то мы занимались этим вопросом. Сейчас у нас под колпаком больше роботов, чем я могу вспомнить за всю свою предыдущую службу. Они чисты. Они удивлены и не понимают, куда же исчезли люди и что мы здесь делаем. Да еще роботы желают сделать так, чтобы вернуться туда, где прекратились их ежедневные занятия. И кроме того, разве кто-нибудь слышал, чтобы исчезали роботы?

— А кто когда-либо слышал о призраках, которые берут в осаду космический корабль? — резко возразил Сарно.

— Игра словами, — мягко упрекнул его Блалир, — едва ли приведет к разгадке нашей проблемы.

— Равно как и ваши ученые выверты. — Голос Сарно оставался холодным. Он поднялся во весь свой рост, переместив всю тяжесть массивного тела на ноги. — Пока вы не дадите мне ничего существенного для работы, не тратьте зря мое время.

Брови заместителя шефа разведки слегка поползли вверх, когда он начал привставать в кресле.

— Оскорбления, как и игра словами, уж точно не приведут нас ни к чему, — заметил он. В его голосе появилось нечто, напоминающее холодный душ, который заставил Сарно прикусить язык. Он почти забыл, что, пока нет Сджиллы, именно Блалир автоматически занял его место. А в качестве шефа Службы безопасности он не был обязан выслушивать оскорбления от простого начальника десантного корпуса.

«Великолепно, — подумал он про себя, когда заместитель шефа разведки оставил его кабинет. — Просто великолепно. У меня появился враг и в собственной армии. Мало мне других». С некоторым опозданием он понял, что хотел задать Блалиру вопрос о том, было ли в сообщении из Атланты что-нибудь о Доноване и прочих. Не потому, что это что-то значило. Если бы что-то было, Бланатта сообщил бы ему. На него вдруг нахлынуло острое чувство симпатии к своему прежнему шефу полиции. Даже когда дела шли хуже некуда, вера Бланатты в его способность вывернуться из любых ситуаций была несокрушимой. А вот сейчас Бланатта занимался флотом и наблюдал за кознями призраков. Блалир же, хоть и был отвратительным типом с внешностью недокормленного трупа, вполне владел положением. Похоже, он справлялся с ситуацией настолько, что призраки на некоторое время успокоились.

Сарно широко зевнул. Может он позволить себе немного поспать? Он отстегнул свой ремень с пистолетом, расслабил мундир и, даже не разувшись, нырнул в койку.

Спустя час он уже стоял на мостике, весь превратившись в слух и пытаясь расслышать далекий голос сквозь непрерывный треск эфира.

— Сджилла, — запросил он. И затем уже громче: — Сджилла!

Помехи на мгновение исчезли, и внятно прозвучал голос:

— Слушаю, генерал.

— Я полагал, что вас уже нет в живых!

— Одна из превратностей моей профессии, — прозвучал заглушаемый помехами ответ. — Люди слишком легко как предают, так и забывают меня.

— Где вы сейчас?

— Я нахожусь… — Шумы, усилившись, возобновились. Сквозь них Сарно улавливал отдельные фразы: — …нападение роботов в Атланте… Захвачен в плен Риерсон. Донован…

Он с жадностью стал вслушиваться.

— Донован! Что о Доноване? Он мертв?

— Нет. — Ответ был достаточно отчетлив. — Но он не в счет. У меня его ноги.

— Сирри!

Послышалось искаженное эфиром хихиканье:

— Славно, не так ли?

— Ваш голос звучит как-то странно.

— Как и ваш, но у меня на лице шрам от огнемета. А у вас что?