Станислав Ростоцкий. Счастье – это когда тебя понимают - Марианна Альбертовна Ростоцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одинокий, беззащитный Бим попадает в «большой мир», сложный и непонятный ему. Встречи, встречи. На пути приключений Бима мы встречаемся с целой вереницей человеческих характеров, которые по-разному относятся к собаке, и анализ их поведения и поступков выявляет нравственный посыл картины.
На его пути встречаются и добрые, чуткие люди, и такие как девушка Даша, девочка Люся, ее бабушка, мальчик Толик, Алеша. Но много оказалось в нашей жизни еще и злых, жестоких людей. Роковую роль в судьбе Бима сыграла вздорная мещанка, спекулянтка тетка, ненавидящая Бима за то, что он не подал ей лапу и якобы укусил ее, и в конце концов сдавшая его ловцам бродячих собак. Гражданин Серый – похититель собачьих ошейников, благополучная и жестокая семья мальчика Толика, горе-охотник Клим, избивший Бима, – откуда у этих всех людей такая душевная черствость и пустота? Создатели фильма ставят перед нами одну из главных проблем века – каждый, кто любит природу и все живое на земле, не может не волноваться за будущее нашей планеты. Что же мы оставим тем, кто будет после нас? Это вопрос и государственный, и социальный, и нравственный. Вопрос, связанный с воспитанием душевных качеств человека, особенно подрастающего поколения.
Поэтому авторы фильма с такой точностью определили акценты в поведении детей – маленьких друзей Бима – Люси, Алеши, Толика. Именно Толик в отсутствие Ивана Ивановича завоевал любовь и признательность Бима своим активным добрым отношением к собаке. И вот родные отец и мать наносят ребенку непоправимую душевную травму. Отец ночью увозит бедного Бима далеко в лес, привязывает его к дереву, обрекая животное на голодную смерть. Разбушевавшаяся природа помогает Биму спастись. Никогда мальчик не забудет этот поступок взрослого человека…
Близко познав лицемерие и бездушие, Толик будет теперь не просто сострадать, а активно бороться за справедливость и добро.
Погибает Бим в собачьем фургоне, погибает, не вынеся одиночества, уставший ждать. Слишком поздно пришел Иван Иванович. И собравшимся детям, друзьям Бима, он не сказал правды… Бим не погиб – его надо искать.
Снова на экране прекрасный лес, седой человек у могилы Бима, а неподалеку резвится и лает маленький Бим. Жизнь продолжается. Верой в торжество добра, справедливости кончается фильм.
КРАТКОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ, обращенное к членам редколлегий, которые будут рассматривать сценарий «Белый Бим Черное ухо»
Испытывая некоторую неловкость за отнятое время, которое будет потребно для прочтения сценария, автор хотел бы заранее объяснить, почему именно эта манера изложения им выбрана и почему ему хотелось бы, чтобы именно в таком виде решалась производственная судьба сценария.
Излишняя подробность изложения вызвана стремлением сохранить стилистику и аромат прозы Троепольского, а также наиболее подробно дать почувствовать читающим сценарий будущую атмосферу действия. Больше всего это касается описаний природы, ибо одна из задач, которые автор перед собой ставит в будущем фильме, – это внести свою посильную лепту в хор голосов, прославляющих природу средней полосы России. Целые страницы описаний впоследствии в режиссерском сценарии будут заменены суровыми обозначениями: «Осенний лес», «Грозовой лес» и т. д.
Автор старался наиболее подробно разработать сюжет и психологические линии развития образов, стараясь оборачивать людей разными гранями и показать характеры в развитии, а не в статике, стремясь к полной достоверности в их внутренней жизни.
Несмотря на то что автор сценария и будущий режиссер-постановщик одно и то же лицо, при написании сценария им ставились перед собой задачи чисто литературные, и он полагает, что режиссерский сценарий должен качественно и количественно отличаться от предлагаемого на данном этапе литературного сценария.
Автор думает, что на основе этого сценария может быть создан полнометражный двухсерийный цветной художественный фильм и, может быть, одновременно многосерийный телевизионный фильм, что в первом случае потребует некоторых сокращений, а во втором – некоторых увеличений привлеченного в литературный сценарий материала.
Все те замечания, которые автор признает справедливыми как в отношении качественном, так и количественном, он хотел бы внести в режиссерский сценарий, над которым будет работать с абсолютной тщательностью ввиду чрезвычайной съемочной сложности (работа с собакой).
С. Ростоцкий.
* * *
Мне 3 года не давали делать «Белого Бима». И только потому, что Троепольский свою книгу посвятил А. Т. Твардовскому. Когда мы поняли причину затяжек, Троепольский сказал: «Не будем в титрах давать посвящения. В книге есть – все знают. Пусть лучше будет фильм». Его герой – собака. Но эта картина не о собаке, а об индивидуальности, которая, попав в сложные, враждебные обстоятельства, может не раскрыться. В этом философский смысл. Недавно картину показывали по телевизору. Она не устарела, не устарели рассуждения, в том числе о рубле и о душе, ради которых и снималась.
* * *
Цензоры утверждали, что это кино вовсе не про собаку. И никакие мои доводы о том, что в кадре будет самая что ни на есть настоящая собака, не помогали. Я, конечно, хитрил, но цензоры все толковали по-своему, обнаруживая всякого рода аллюзии. Думаю, смешно, живя в стране с определенным государственным устройством, надеяться на отсутствие цензуры. Никогда, ни при какой системе не будут аплодировать человеку, который говорит правду. У него всегда будут враги. А с другой стороны, при цензуре были замечательные картины, выдающиеся режиссеры, которые боролись с цензурой со страшной силой. Теперь полная свобода, делай, что хочешь. И что в результате? Новаторство той же литературы стало определяться количеством матерных слов, употребленных на каждой странице. Неужели искусство от этого выиграло? Нет, не выиграло. Ведь чтобы прозвучал фильм и вообще любое событие в жизни, нельзя бить кулаком в вату – удара не будет. А если вы бьете кулаком в стену, то либо стену пробьете, либо кулак расшибете, но результат будет.
* * *
Снять такую картину, как «Белый Бим Черное ухо», сейчас просто невозможно, ее и тогда было трудно снимать. Я могу привести такой факт: наша пленка требует очень много света, а это много аппаратуры, очень жарко, актеры это выдерживали, а собака – нет: она ложилась на пол, у нее вываливался язык, и она не могла работать. Я попросил выдать мне пленку «Кодак», и мне выдали 43 000 м. Когда я сейчас об этом говорю, никто не верит – это очень много. Нам выдавали пленку в расчете на 8 дублей, а если снимались животные, то еще больше, а сейчас снимают 1 дубль, в лучшем случае – 2.
