Чужой среди своих. Чужой среди своих - Al1618

— Ты мне зубы-то не заговаривай! Отвечай прямо — чего стока валандаетесь? Али гостей ждете?

— Да понимаешь какое дело… — теперь настала очередь Петра виновато чесать в затылке свободной от палки рукой, — мыло нам дали вместо порошка. Хрен его знает что там напутали… — конопатый тоже прикусил язык, но вокруг по-прежнему не было никого, и сорвавшееся словцо осталось безнаказанным.

— Э, ты погоди… — задумчиво потянул Федор, — ведь и мыло можно!

— Можно-то — можно, — чуть не плача заявил Петр, — да оно же кусками! Его же тереть надо!! Язви его душу!!

И безнадежно махнул в сторону, где парочка пацанов года на два-три постарше, шипя сквозь зубы, пытались натереть мыло на громадной терке.

— Оп-па, а я то думал — че это они далают? А вона оно как.

— Ага, — уныло ответил конопатый, — на одну бочку с грехом пополам натерли, а с остальным — хоть плачь. Помог бы, а? — в глазах Петра проскочила робкая надежда на спасение от позора. Все же просить о помощи сверстника — это легче, чем признаваться взрослому, что умудрился завалить порученное тебе настоящее дело.

— А, и помогу, — тряхнул рыжими кудрями собеседник и в глазах его замелькали огоньки, обычно служившие предвестниками очередной каверзы после которой неугомонному проказнику несколько дней приходилось спать на животе. Петр тоже заметил эти предвестники и открыл уже было рот, чтобы отказаться от столь сомнительной помощи, но Рыжика уже несло вниз по склону к цепочке брошенных автомобилей.

Помелькав между ними, он рысью побежал назад, неся в охапке красный цилиндр чуть не в четверть себя размером. При ближайшем рассмотрении непонятный предмет оказался огнетушителем. Отмахнувшись от недоуменных вопросов, Федор, со словами: «Учитесь, пока я жив», — поставил на камень нераспечатанный картонный ящик с мылом и обдал его долгой струей газа из раструба.

Камень и стенки коробки покрылись изморозью, а Рыжик, со словами: «От винта!» — сдернул с плеча свою однозарядку и всадил в бок коробки пулю шестнадцатого калибра. Тут уж посмотреть на результат сбежались все, но выходного отверстия не было, потому все недоуменно уставились на поднимающегося с земли Федора.

Тот многозначительно почесал отбитый зад, достал нож и распорол коробку вдоль, после чего все ахнули — она была наполнена крупинками, в которые пуля превратила замороженное мыло.

Рыжик гордо шмыгнул носом и важничая поинтересовался: «Дальше сами разберетесь, али повторить надо?». После чего принялся почивать на лаврах.

Буквально за пять минут остальные бочки были заправлены и оставалось только помешивать в ожидании, пока смесь разойдется.

А потом подошел сосед, объявил «благодарность за службу» и погнал мальцов в тыл, дескать — нечего им тут больше болтаться, скоро и стрелять могут начать. Попытки поканючить успехом не увенчались. Рыжий даже в запале позабыл о вежливости (и осторожности), заявив:

— Да я, дядя Игорь, быстрее всех бегаю — успею еще уйти!

На что сосед лукаво усмехнувшись ответил:

— Ну уж всяко не быстрее меня, иначе б в мой сад за яблоками еще не раз слазил, Лопоухий ты наш! — и ласково потянулся к пряжке ремня.

После чего всех спорщиков просто ветром сдуло, а Федор, действительно самый быстроногий, несся впереди всех, пламенея не только волосами, но и ушами — пострадавший орган видать обладал собственной памятью и теперь заново переживал тот неудачный налет на соседский сад.

На вершине пологого холма Петр оглянулся, чтобы полюбоваться на результаты трудов своих — внизу между поросшими кустарником и низкими деревьями холмами убегала дорога. На ней виднелись брошенные автомобили и даже грузовик, которому предстоит встретить пришлых чудовищным ударом и ливнем шрапнели, где-то справа возле поворота затерялись «их» бочки. Они должны поставить огненную стену на пути тех, кто останется жив после взрыва и побежит обратно.

«Приходите, Гости дорогие, всё к вашему визиту готово. Гость в дом — радость в дом» — прошептали побелевшие от ненависти мальчишеские губы.

— Федорович, ты бы это… подошел по скорее.

Невысокий сорокалетний крепыш оторвался от рации и раздраженно глянул на переминающегося с ноги на ногу парня. «Хотя какой он парень?» — мысленно поправил себя упомянутый Федорович, «двадцать пять лет уже и залысины на полголовы, разве что до сих пор не женатый».

От оглядывания визитер еще больше смутился, но продолжал гнуть свою линию.

— Там пополнение от смежников прибыло…

— Так вас его принять и послали! В чем дело — ерундовую работу без няньки выполнить не можете? Вояки, вашу мать! — раздражение выплеснулось и резко пропало, не найдя цели — собеседник только горестно вздохнул и махнул головой в сторону ближайшего угла, безмолвно намекая, что самому посмотреть будет проще и быстрее, чем выслушивать косноязычные объяснения.

За углом стояли три бортовых грузовика, из которых выгружали и складывали на брусчатку аляповато покрашенные зеленовато-коричневыми пятнами пластиковые чемоданы с лямками. На первый взгляд — ничего требующего срочного вмешательства. Второй взгляд впрочем искомый бардак обнаружил — большая часть личного состава сбилась в кучки и что-то активно обсуждала. На повышенных тонах и активно при этом размахивая руками.

И без того не блещущие выправкой отделения потеряли последнее сходство с воинскими подразделениями и превратились просто в толпу ошарашенных новостью мужиков. Идти к ним выяснять суть происходящего было как-то несолидно, да и борт ближайшего грузовика был ближе. Два шага и можно заглянуть под тент.

— Ой! Здрасте, дядя Паша! — поприветствовали его от туда знакомой щербатой улыбкой и писклявым голосом.

Кажется, именно это и называется «пыльным мешком из-за угла». Руки успели принять и сложить полтора десятка чемоданов в три аккуратные стопочки, а голова все никак не могла прийти в норму и поверить в произошедшее. Наконец вместо очередного ящика в руках оказался набитый рюкзак, затем в плечо уперлась узенькая ладошка, а руки легко охватили тонкую талию и сняли вниз не слишком тяжелое тело.

Глаза, все еще не веря, пробежали сверху вниз по наряженной в камуфляж щуплой фигурке — от оттопыренных ушей и курносого носа в веснушках, до обутых в тридцать пятого размера берцы ног, особенно задержавшись на торчащих из трижды подвернутых рукавов худых руках, более похожих на ветки. Уши тем временем подвергались массированной атаке:

— Ой, дядя Паша, я такая радая, Вы просто не представляете! Мы с ребятами-девчатами уже сдружились, а тут ведь привидеться расстаться. Да и вообще — шутка ли — тремя взрослыми командовать. Но я справлюсь! Просто как-то все равно не по себе. Я так рада, что вы тоже с нами, а можно я в в вашем отделении буду? Ой, наверное нельзя — вы ведь тут всеми командуете? Правда? Вот все ребята удивятся, что я Вас хорошо знаю…

— Машка, ты что тут делаешь? — ошарашенная новостями голова очевидно не нашла более глупого вопроса для озвучивания, пока глаза, все еще не веря, продолжали пялиться на невесть как тут оказавшуюся двоюродную племянницу.

— Ой! — полыхнув налившимися кровью ушами, девушка быстро оглянулась и, закусив губу, покраснела лицом так, что на нем как подсолнухи на маковом поле выделились даже самые мелкие веснушки, — Извините… Товарищ командир, разрешите стать в строй?!

И окончательно смутившись и не дожидаясь ответа, подхватила свой рюкзак, нырнула в середину некоего подобия строя, который образовали вновь прибывшие возле своих «чемоданов». Павел Федорович обвел глазами эту не слишком прямую шеренгу — никого старше четырнадцати лет в ней наблюдалось — и наконец понял, что все вокруг смотрят исключительно на него. Руки сами сорвали с пояса коробочку рации.

— Колобок, твою мать! Ты соображаешь вообще что ты делаешь?!

— Могилу… себе… копаю… А к чему интересуешься? — раздался из динамика голос перемежаемый пыхтением.

— Какую могилу? — кажется сегодня был день дурацких вопросов.

— Аааа… Это наш военрук так… часто…говорил — «солдат перед боем должен старательно окопаться — чтобы не утруждать противника рытьем могил после боя». Ты… дело… говори! — пропыхтели в ответ.

— Бл. ть!! А я что спрашиваю?! Ты, сука, кого мне прислал???

— Операторов мобильного противотанкового ракетного комплекса «Малютка». Единственного, между прочим, нашего козыря против бронетехники карателей. А ты, бл. ть чего ждал?! Чудо богатырей?! Да где я по-твоему их возьму в такие сроки, и вообще — кого можно обучить за два месяца на оператора, не привлекая при этом внимания? — Голос вдруг упал с повышенных тонов и стал очень усталым и тусклым. — Только заядлых геймеров… Сначала — обучение теории и тактике под видом прохождения новой игрушки. Потом сетевые соревнования, чтобы отобрать лучших. Потом летний лагерь, где выигравшим в качестве приза позволено самостоятельно склеить игрушки из стеклоткани и даже провести настоящие боевые стрельбы…