Чужой среди своих. Чужой среди своих - Al1618

Далекий голос помолчал, а потом от души выматерился.

— Так что принимай, Федорович, нашу самую грозную силу под свое командование — семьдесят четыре сопляка и соплячки от двенадцати до пятнадцати и триста пусков. Потому как больше все равно ничего нет.

— Ну и сука ты, Колобок…

— Я знаю. Война все спишет. А проиграем — никто на возраст смотреть все равно не станет. Не мне тебе это объяснять. — Последовала такая долгая пауза, что показалось, будто собеседник отключился, но все же он продолжил: — Ты только вот что учти… и остальным передай. В этом возрасте детишки очень смелые, просто потому, что в смерть не верят. Так что в бою их слушаться, как господа бога, но как отстреляются — совать в подмышку и волочь в тыл. У вас именно для этого три здоровых мужика в расчете — передай, что без оператора, в любом состоянии, и прицела — им назад к своим лучше не выходить. Головой отвечают.

Опять пауза закончившаяся: «Заболтался я с тобой, а у меня через двадцать минут гости. Не копайтесь там. Отбой», — и Павел, отняв рацию от уха, встретился глазами с почти полутысячей взглядов. Пришлось, горкнув: «Смирно», — привести и себя и остальных в чувство. Действительно, надо было еще очень много чего сделать.

Война ждать не будет.

Закрывается неприметная дверь с надписью «Щитовая?67/2», пряча за собой проход в резервный командный пункт планетарной обороны. Увы, в данный момент совершенно бесполезный, мощность выведенных на низкую орбиту глушилок такова, что сейчас на планете не работают многие бытовые приборы, а не только вся связь.

Невольно хмыкнул, похоже, многим придется теперь увидеть реверс широкого проникновения в жизнь беспроводных технологий, оно конечно удобно, когда кофеварку можно включить не вставая с дивана, или просмотреть содержимое холодильника прямо с работы и прикупить нужных продуктов, но вот когда в общую сеть подключаются заодно и газовые колонки… Чтобы там не орали производители про устойчивость их устройств к хакерским атакам, но если брешь в защите вдруг обнаружится, то шуму будет много. Пару кварталов взлетевших на воздух — это действительно не тихое действие.

Чуть не споткнулся, вспомнив, что управление всем коммунальным хозяйством тоже идет в основном через воздух. Хрен с ними, со светофорами, без света сложнее, а вот если на насосных станциях операторы не догадаются сбросить давление, или то же не сделает за них автоматика, будет настоящая «бомба ЖЭК: ни воды, ни света и в говне по колено». Гидроудар в канализационных и водонапорных сетях такая штука, которая может вызывать смех только в пересказе, а вот имеющим дело с ликвидацией последствий, будет совсем не до смеха.

Унылые стенки подземного туннеля со змеящимися по ним кабелями сменяются развилкой. Кажется мне налево, к «дальней будке», в этом подземном лабиринте под космодромом КП может проработать еще не один год, оставаясь необнаруженным. Слишком велики эти технологические пространства, слишком много тут всяческой аппаратуры, которую просто так не выключишь. Собственно потому его здесь и разметили.

А ведь связь понемногу восстанавливается и значит это только одно — надо спешить. Операция по «умиротворению» вошла в новую фазу, на которой нужно управление собственными войсками. А вот тут им хрен — превращенная в громадный постановщик помех «гражданская» сеть спутников способна сильно попортить удовольствие кому угодно. Перехватить управление над ними не выйдет, а вылавливать поодиночке — занятие нервное и весьма рискованное. Но, тем не менее, надо спешить, до высадки противника на поверхность осталось мало времени. Стены отражают эхо прерывистого дыхания, все верно — стимуляторы могут заставить забыть о прожитых спокойных годах и десятках лишних килограммах (взяв в качестве платы пару лишних лет жизни, но тут не до жиру), но не отменят ни того ни другого.

Думаю, со всей этой беготней я один-два десятка кило скину, если переживу следующих два часа — спутники сообщают о сходе с орбиты «вертикальника» с десантом, и глиссада у него явно упирается в космодром. Что ж, можно себя поздравить — ближайшие тактические планы противника угаданы верно. Осталось мелочь — отыграть свою партию хотя бы на «уд» (забавно, только сейчас понял всю двусмысленность этой оценки), а дальше уж пусть другие расхлебывают эту кашу. Без меня. Сам не хочу, но — надо.

Вот, наконец, и выход и, что самое забавное — я умудрился не заблудиться. На выходе меня встречают: готовая, установленная на пусковую «Малютка», и почти отрытый окоп полного профиля с двухметровым бруствером — по-другому нельзя. Спасибо расчету, даром времени они не теряли, но я человек суеверный, потому отбираю лопатку у второго номера и принимаюсь зарываться дальше самостоятельно — не политый собственным потом окоп может и не защитить. Расчет тем временем таскает ведрами воду и льет на бруствер, все правильно, мера совсем не лишняя.

Ну вот, до прибытия гостей еще семь расчетных минут, а у нас уже все готово. Бруствер пролит и замаскирован снятым дерном, все заодно накрыто специальной тканью, поглощающей радиоволны, и сглаживающей контуры накидкой. Теперь можно начинать мандражировать.

Больше всего беспокоит непонятная возня ребят Дневного прямо в том месте, куда сейчас нацелен нос «Малютки». Что они там делали — расчет не понял, но на закладку фугаса вроде непохоже — не нужна для этого катушка диаметром за два метра, установленная на грузовик. И вообще непонятно, для чего она нужна. Еще можно поволноваться на тему, что пилоты в последний момент передумают и сядут где-нибудь в другом месте. Вертикальник в состоянии сесть где угодно, но эти зачем-то прутся на подготовленную площадку космодрома, стереотип мышления, не иначе.

Правда это я на них наговариваю, такие объекты и положено захватывать в первую очередь и максимально неповреждёнными, а противопоставить даже пушкам спускаемого аппарата практически нечего. Мало что может взять броню, а скорострельные стомиллиметровки, рассчитанные на отражение атаки перехватчиков в восьми башнях, быстро перемешают с землей кого угодно.

Вот и легок на помине, на фоне восхода появляется и стремительно снижается, целясь на посадочный стол, немалых размеров овал. Больше всего корабль похож на закрытый куполом от дождя стадион. А что — длина по наибольшей оси больше ста тридцати метров, высота с шестиэтажный дом, так что вполне похоже.

Внутри этого подарка батальон десанта с техникой и приданный для усиления артдивизион самоходок — под сто единиц техники и до тысячи человек. Все это требует немало места и имеет значительный вес. Вот тут меня и пробил пот, не потому, что в напяленном балахоне ОЗК было жарко, а в противогазе еще и нечем дышать. Нет, пот был холодным и неприятно стекал вдоль хребта. Только увидев этого монстра, становилось понятным, насколько сложно будет его завалить.

Обывателю свойственно преувеличивать мощь ядерного оружия. В реале возможности даже стратегических зарядов в мегатонну и выше дают вполне скромные зоны поражения и практически не в состоянии разрушать специально защищенные сооружения. Например, вывести из строя пусковую шахту межконтинентальной ракеты непрямым попаданием практически невозможно, просто не хватит мощности заряда.

Про заряды тактически и говорить нечего — экипаж танка может чувствовать себя в относительной безопасности уже на удалении в триста метров от эпицентра, за полкилометра — ему и вовсе ничего не грозит.

Так что теперь я терзался выбором — ядерный взрыв упакованной в боевую часть «Малютки» боеголовки вполне мог опрокинуть снижающегося монстра ударной волной, если целить по поверхности вблизи точки приземления. Так и думал сделать, пока не увидел этого парящего монстра, все же восемь двигателей, установленные на поворотных консолях, каждый тягой за триста тонн номинально и втрое больше на форсаже… Двадцатикилотонная боеголовка показалась шутихой.

Вертикальник тем временем завис в полукилометре над поверхностью и плавно пошел вниз, становясь на глазах все громаднее. Значит, надо бить в борт в том момент, когда двигатели поднимут с земли клубы пыли, ослепляя собственную оптику. Посадочный стол, он конечно чистый, но не настолько — сверхзвуковые потоки отбрасываемого воздуха легко сдуют не только грунт, им вполне по силам поднять в воздух многотонные плиты перекрытия. Не спеша беру «на три точки» будущее место посадки, мало ли, по идее консоли двигателей должны быть видны по любому, но пусть меня подстрахует автоматика.

Да уж… автоматика — с сомнением оглядываю замершую на направляющей ракету, в очередной раз поражаясь некоторым не самым широко известным вещам. Все думают, что для производства такого оружия нужны многомиллиардные инвестиции, высокие технологии и много еще красивых и грозных слов. В принципе это верно, но можно в любом сетевом музее взять чертежи ПТУРСа[18] почти столетней давности. Для его производства хватит «мощностей» школьного кабинета труда — литой из пластмассы или клееный из стеклоткани корпус, два твердотопливных двигателя, которые способен набить любой аккуратный человек, простейшие электродвигатели на рулях, вытачиваемый на простейшем токарном станке гироскоп с механическим запуском, и стандартный трехжильный провод в катушке длиной три километра.