Колеса - Артур Хейли

Миль за десять к востоку от аэропорта видимость, как и предсказывал пилот, упала до мили, так что к моменту посадки, в 11 час. 30 мин, по среднетихоокеанскому времени, землю едва было видно.

В здании аэровокзала Бретта встречал проворный молодой человек по имени Барклей из местного отделения компании.

– Вас ждет машина, мистер Дилозанто. Можно ехать сразу в отель или, если хотите, в колледж.

– Сначала в отель. – Целью поездки Бретта в Лос-Анджелес было посещение колледжа по подготовке дизайнеров при Лос-Анджелесском центре искусств, но он решил явиться туда позже.

Хотя Бретта огорчало то, что не удалось полюбоваться любимой Калифорнией с высоты птичьего полета из-за нависшей над нею грязной, жирной пелены, сейчас он заметно оживился, погрузившись в деловую и суматошную обстановку аэропорта. Машины – и в одиночку, и при массовом скоплении – всегда завладевали его воображением, особенно здесь, в Калифорнии, где значительная часть жизни людей проходит на колесах и где сконцентрировано более одиннадцати процентов всех автомобилей страны. Но это же неизбежно привело и к загрязнению воздуха: Бретт уже почувствовал, как у него защипало глаза, засвербило в носу, и, уж конечно, насыщенный миазмами смог глубоко проник ему в легкие.

– И давно у вас так? – спросил Бретт Барклея.

– Да с неделю. Теперь у нас полдня голубого неба – это редкость, а чтоб целый день простоял ясный – такое бывает только раз в год. – Молодой человек сморщил нос. – Мы стараемся объяснить населению, что не все это от машин, что тут немало и отработанных промышленных газов.

– Но сами-то мы этому верим?

– Трудно сказать, чему надо верить, мистер Дилозанто. Наши же люди убеждают нас, что проблема выхлопных газов решена. Вы этому верите?

– В Детройте я этому верю. Но когда приезжаю сюда – что-то не очень.

Бретт знал, что дело упирается в невозможность сочетать экономичность с массовостью. Уже сегодня можно сконструировать автомобильный двигатель без всяких выхлопных газов, но он будет так дорого стоить, что машина станет столь же недоступна для рядового потребителя, как некогда графская карета – для крестьянина. Чтобы удержать стоимость автомобиля на приемлемом уровне, приходится идти на технические компромиссы, и все же выход отработанных газов теперь куда меньше, чем об этом можно было еще недавно мечтать. Однако с каждым днем, неделей, месяцем, годом количество автомобилей все возрастает, и это сводит на нет успехи конструкторов, о чем свидетельствует, в частности, удушливый калифорнийский смог.

Они подошли к машине, предоставленной Бретту на время его пребывания в Лос-Анджелесе.

– Я сам сяду за руль, – сказал Бретт. И взял ключи у Барклея.

Немного позже, получив номер в отеле “Беверли-Хилтон” и избавившись от опеки Барклея, Бретт отправился в колледж по подготовке дизайнеров – на Третью улицу Западной стороны. Неподалеку возвышался телегородок компании Си-би-эс, позади него – Фермерский рынок. В колледже Бретта ждали и восторженно встретили – и как представителя компании, нанимавшей ежегодно многих выпускников, и как бывшего талантливого воспитанника.

В довольно тесных помещениях колледжа, как всегда, было шумно и по-деловому оживленно; здесь использовался каждый квадратный метр площади предельно целесообразно, без украшательств. Не очень просторный вестибюль служил как бы продолжением лекционных залов – тут вечно происходили какие-то собрания, встречи, здесь же занимались студенты.

Руководитель промышленного дизайна, приветствовавший Бретта, заметил, пытаясь перекрыть гул голосов:

– Возможно, когда-нибудь мы выкроим время и спланируем уголок поспокойнее.

– Если бы я не был убежден, что вам это не удастся, – сказал Бретт, – я бы вам отсоветовал. Здесь и должна быть такая атмосфера, как в автоклаве.

А эту атмосферу он хорошо знал – в центре внимания прежде всего работа и профессиональная дисциплина. “Здесь нет места для дилетантов, – говорилось в одном из выпущенных колледжем проспектов, – здесь надо работать по-настоящему”. В отличие от других заведений процесс обучения в этом колледже требовал максимального напряжения сил, студенты должны были работать, работать дни и ночи напролет, во время уик-эндов и праздников, так что для других занятий оставалось очень мало времени, а то и вовсе ничего. Случалось, студенты возмущались непосильной загрузкой и некоторые отсеивались, но большинство приспосабливалось, и все, в общем, выходило так, как было сказано в проспекте: “Зачем изображать дело так, будто жизнь, к которой они себя готовят, будет легкой? Нет, она нелегка и никогда легкой не будет”.

Этот упор на неутомимый труд и высокие требования снискали колледжу авторитет у автомобилестроителей, которые поддерживали контакт и с учебным заведением в целом, и со студентами. Автомобильные компании нередко даже конкурировали друг с другом, стараясь заполучить лучших студентов еще до выпускных экзаменов. Дизайнеров готовили и в других местах, но только здесь, в Лос-Анджелесе, в учебной программе был специальный курс по автомобильному дизайну. Вот почему не менее половины дизайнеров, ежегодно прибывавших в Детройт, были выпускниками из Лос-Анджелеса.

Бретт беседовал с группой студентов в тенистом внутреннем дворе колледжа, где они пили кофе или лимонад и жевали орешки, и вдруг умолк.

– Все осталось по-старому, – сказал он, окидывая взглядом двор. – У меня такое ощущение, будто я вернулся домой.

– Только народу здесь столько, что яблоку негде упасть, – произнес один из студентов.

Бретт рассмеялся. Как и все здесь, дворик был маленький: студенты толпились, чуть ли не наступая друг другу на ноги. Однако тут были лишь действительно талантливые ребята, и только лучшие из них выдерживали напряженный трехлетний курс обучения.

Обмен мнениями, ради которого Бретт и приехал сюда, продолжался.

Проблема загрязнения воздуха, естественно, была у всех на уме: смог чувствовался даже тут, в этом дворике. Солнце тускло поблескивало сквозь густую серую дымку, поднимавшуюся от самой земли. В глазах и в носу щипало. Бретту вспомнилось недавнее сообщение американских органов здравоохранения о том, что дышать загрязненным нью-йоркским воздухом – все равно что выкуривать ежедневно пачку сигарет. В результате некурящие, сами того не подозревая, оказывались в одной компании с безудержными курильщиками, которым грозит смерть от рака. По всей вероятности, так же, если не хуже, обстоит дело и в Лос-Анджелесе.

– А ну, скажите, что вы на этот счет думаете? – проговорил Бретт, имея в виду загрязнение воздуха. Ведь уже через десять лет такие вот студенты будут определять политику в области промышленности.

– Когда живешь здесь, – донесся голос из задних рядов, – то невольно приходит в голову мысль о том, что где-то придется отступить. Ведь если все и дальше так пойдет, наступит день, когда население этого города попросту задохнется.

– Лос-Анджелес – это особый случай, – заметил Бретт. – Смог здесь гуще, чем где бы то ни было, из-за географического положения города, перепадов температуры и обилия солнечного света.

– Не такой уж особый, – вставил кто-то. – Вы бывали последнее время в Сан-Франциско?

– Или в Нью-Йорке?

– Или в Чикаго?

– Или в Торонто?

– Или даже в маленьких городах в рыночный день?

– Стойте! – возвысил голос Бретт. – С таким настроением вам, может, вообще не надо было браться за автомобильный дизайн?

– Да мы же помешаны на автомобилях. Мы их обожаем! Но думать-то надо. И знать, что происходит. Нас не может это не тревожить. – Эти слова принадлежали долговязому парню с лохматыми русыми волосами, стоявшему впереди. Он провел рукой по волосам, и Бретту бросились в глаза длинные, изящные пальцы художника-дизайнера.

– Послушать, что говорят на Западе и в других местах, – подзадорил их Бретт, решив сыграть роль “адвоката дьявола”, – создается впечатление, что будущее мира связано исключительно с массовыми средствами передвижения.

– Избитая тема!

– Да, но ведь никто фактически не желает ездить в общественном транспорте! – воскликнула одна из немногих оказавшихся тут девушек. – Если, конечно, машины надежны и по карману людям. Кроме того, общественный транспорт – это только пыль в глаза. Суммируйте дотации, налоги и стоимость проезда, и вы увидите, что затраты на общественный транспорт большие, а народу за эти деньги он перевозит куда меньше. Значит, это сплошной обман. Поинтересуйтесь у жителей Нью-Йорка! А скоро в таком же положении окажутся и жители Сан-Франциско.

Бретт улыбнулся:

– Вы бы понравились в Детройте.

Девушка нетерпеливо мотнула головой:

– Я не потому так говорю.

– О'кей! – сказал Бретт. – Допустим, что автомобиль останется главным средством передвижения еще на полвека, а то и дольше. Но что это будет за автомобиль?