Любовь на коротком поводке (СИ) - Горышина Ольга

— Макс, уйди, пожалуйста…

— Куда я уйду?! — затряс он костылем. — Сами уходите, если я вам мешаю… А лучше послушайте. Шли этого Олега лесом, если ему, блин, важно сестра ты мне или нет. Вот реально шли!

— Макс, ну вот не надо советы тут раздавать… — скрежетала зубами Лола.

— А что не надо-то? Я уже порадовался, что сосед не козел, а тут мне намекают, что все же козел… Как я должен реагировать, как? Пойти к нему спросить, козел он или не козел?

— Ты ходить не можешь! — Лола перевела злой взгляд на меня — Мила, я не очень хочу врать, что ты нам родственница. На лжи отношения не строятся. Вот что мне в Максе нравится, так это его честность…

— И больше ничего, — перебил он. — Заметьте, это не я сказал. Лола просто не успела добавить.

— Как же он меня достал… А был такой хороший мальчик. Выплеснул горячий кофе в харю мажорчику, который пытался мне под юбку в кофейне залезть. И Макс понятия не имел, кто я такая… Как и та золотая гопота, которая приставала ко мне с подружкой.

— Ты за этот кофе заплатила. У меня просто рука дрогнула, когда я его тебе подавал, — рассмеялся Макс, придерживая живот, который сейчас дрожал вместе с рукой. — Кстати, эта коза полгода меня за нос водила, и я понятия не имел, каким образом я устроился в первую же кофейню, в которую зашел после позорного увольнения. И вообще заставила потратить на себя всю зарплату за месяц. Короче, вы все одинаковы… У вас вот там свое на уме — такое, о чем мы, мужики, даже не думаем…

— Ты бы послал меня, как только узнал, кто у меня родители, — рассмеялась Лола и снова сделалась серьезной. — Но это не твой случай, Мила. Помнишь слова Гоши — женщина не должна зарабатывать больше мужа. Так что порядок. Это у нас было наоборот. Короче, Гюльчатай, когда личико открывать будешь?

Я старалась смотреть в сторону — я не могла видеть искривленных в усмешке губ Лолы.

— Завтра.

— Давай тогда за завтра пить, сестренка! — Макс поднял бокал. — Мне тоже завтра удача понадобится, потому что я второй раз гипс не выдержу… Мальчики тоже плачут. Особенно, когда девочки ведут себя, как полные дуры… Ну, лучше правду в глаза, чем хвалить тебя, разве ж нет?

Я кивнула. Уж лучше правду… было сказать давно, но я… А теперь в груди и на душе было горько не только от текилы, солено не только от соли и кисло не только от лайма. А мне нужно было радоваться. Конечно, меня снова назвали дурой, но не обозвали, а пожурили и вообще — впервые кто-то вошел в мое положение. Наверное, есть на свете добрые люди… Только встретиться с ними можно лишь случайно: кликнуть на картинку с овчаркой, вызвать Убер и… выйти погулять с поводком…

— Ты сегодня с нами? Или без нас? — спросил Макс, когда я поставила на столик пустой бокал.

Не знаю — может, текилу и не принято пить залпом, но я не могла остановиться. Мне нужно было расслабиться. Мне нужно было хоть чуточку притормозить сердце. Ему нельзя так разгоняться — вдруг закончится топливо, а сердце горит лишь от человеческой доброты, только от нее… Но ее днем с огнем не сыщешь.

— Миски Агаты у соседа, — ответила Лола. — А где миски, там и собака. Тебя проводить?

Лола поднялась. Я — тоже. Она явно хочет со мной поговорить. О машине, да? И сердце сново застучало туки-туки-тук…

— Кстати, ты дома была? Или… — она осмотрела меня критически. Очень критически. — Не была, похоже… Тебе что-то надо взять с собой?

Я не отвечала. Лола кривила губы.

— Я могу освободить чемодан… Сложишь в него, что тебе понравилось.

Я губы сжимала.

— Мила, ты чего молчишь?

Я облизала губы.

— Я утром приду к вам с собакой…

— Мы уедем рано. Можешь спокойно спать.

Спокойно не получится.

Лола вышла со мной, но не попросила в руки поводок. Мой собачий контракт еще не истек. Луна скрылась за тучами. Белые ночи выдались темными…

— Мила, ты ничего не скрываешь?

Я по-прежнему шла понурясь.

— Что я могу скрывать? Машина вон стоит, можно посмотреть…

— Боже, Мила, ну при чем тут машина?! Я про этого Олега.

— Что про Олега?

— Он нормальный? Ты не из-за денег? Можешь не отвечать, — добавила тут же и остановилась. — Просто это… Да, ладно, не мое дело…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Не из-за денег.

Я подняла глаза. Сухие.

— У нас пока ничего серьезного. Мы всего неделю знакомы… Если вообще можно это назвать неделей…

— Ну, всякое бывает… Ладно, до завтра… Если увидимся. Ключ у тебя есть, так ведь?

Я кивнула.

— Спокойной ночи!

Я тоже пожелала ей спокойной ночи в ответ и пошла к дому Олега. Агата побежала туда резвой трусцой, точно к себе домой. Вот так… быстро привыкают к чужому хорошему. Быстро. Слишком. Тебя не отдадут Олегу, а меня к нему почти что выгнали.

Глава 59 "Остров Везения"

— Мила, а ты бабушке понравилась, — услышала я в трубке вместо приветствия.

— То-то она меня успела рассмотреть, — попыталась сострить я, хотя Олег и не нуждался в поддержке с моей стороны: шутить у него получалось и в одностороннем порядке.

— Она всецело доверяет моему выбору и считает, что два раза подряд не ошибаются даже такие идиоты по жизни, как я. Мила, ты мне дверь откроешь? А то мой ключ остался на связке с Теслой. Или мне в окно лезть. Я с цветами. Пожалей цветы… И я пирожки купил. Мне медсестра посоветовала магазинчик. Ты чего молчишь?

— Слушаю…

И я действительно слушала.

— Тебя…

Я соскучилась по звуку его голоса. Почти сутки прошли с нашего последнего, не очень приятного, разговора. Впереди уже маячил другой — серьезный и, возможно, еще более неприятный. А сейчас я могла без зазрения совести наслаждаться этими смешливыми нотками.

— Скучала?

— Да, — продолжила отвечать все так же односложно.

Я еще наговорюсь сегодня, а сейчас хочу слушать и оттягивать свой монолог… Если бы за меня могли все сказать глаза, но нет… Придется отдуваться языку… И грудь сейчас ходила ходуном. И мне было ужасно некомфортно в очередной не своей кофте. Рукава длинные, вышитые мулине цветы так и топорщатся там, где в отсутствие лифчика торчит нечто совсем другое.

— Ты не представляешь, как я скучал… Ставь чайник. Пирожки не бабушкины, так что без чая в глотку не полезут. И я купил шоколад. Извини… Надо же хоть как-то поддержать столичных производителей. Десять минут. Для меня это целая вечность, а у тебя ни одной лишней секунды. Бегом на кухню и… Я скучал, — повторился он. — Действительно скучал. Ты мне веришь?

— Да.

— Это хорошо. Два раза. У меня с делами все хорошо. И с тобой должно быть все хорошо.

Балда, я даже не спросила про его дела?! Мои дела семейные меня занимали куда больше его рабочих. В последних я и не сомневалась — у Олега Лефлера не может быть иначе. А вот у Милы Кирьяновой может быть все… в одном месте! И сразу!

— Я тебя жду.

— Открывай дверь. Но сперва включи чайник.

Я смотрела на чайник, точно тот включался движением мысли, а не нажатием кнопки. Да будь это так, вода бы никогда не вскипела: в моих мыслях царил Олег, не оставляя даже крошечного местечка для чайных листьев — ни белых, ни зеленых, ни черных. С ароматизаторами и без. Я была без ума… То есть на него не приходило ничего, с чего можно было бы начать ужасный разговор.

— Ты свет у брата забыла выключить, — поздоровался со мной Олег букетом и этой фразой, опередившей поцелуй, который завис в безвоздушном пространстве, образовавшимся между нами: его полностью заняла визжащая от восторга собака. — Я сначала думал туда идти, а потом заметил и у нас свет.

У нас… Как же он легко произносит эти «мы» и “ у нас» — привычка женатого мужчины, а у меня? У меня желание перейти на «я» и «ты», как у любой обманутой женщины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не забыла. Макс сломал ногу и руку, и они вернулись, — выдала я чужим, но удивительно спокойным голосом.

— Опа… — Олег опустил букет, который я так и не приняла, непонятно почему. Наверное, потому что удерживала собаку за бока. — Сочувствую. Так ты хочешь пойти к брату?