Я разорву эту помолвку! (СИ) - Джейкобс Хэйли

— Для вас не составит труда догадаться, — произнесла я подчеркнуто равнодушно.

Филипп кивнул, сохраняя на лице тень улыбки.

— Ах, какая романтичная история, не в пример лучше той, которую собираются сейчас демонстрировать на сцене.

«Выполню любое желание того, кто вмажет этому принцу по лицу», — подумала я. Альянс альянсом, но это не значит, что своего соратника нужно уважать и любить. Этот мужчина часто меня раздражал.

— Верьте во что хотите, но полагаю, что мы в расчете?

Филипп задумчиво наклонил голову в бок. Я вытерла ладони о мужские штаны, в которые сейчас был облачен лорд Брук.

— Тогда как насчет другой сделки?

Час от часу не легче. Страшно спрашивать, что еще хочет принц.

— Лорд Брук появится на балу во дворце и лично передаст его величеству, — Филипп помахал в воздухе томиком с доказательствами. Тогда ни у кого сомнений не возникнет в том, чью сторону занимает один из богатейших человек страны. И не переживайте, леди, императрицы после такого ничего вам сделать не посмеет, иначе лишь ухудшит свое положение, ведь все подумают на нее, а лишние обвинения ей будут не кстати.

Ептить-колотить. Чертов принц, сидит на попе ровно, а мне значит, как трудолюбивой пчелке суетиться за него?

— И я оставлю вас в покое. Астеров тоже. Дальше уже начнется моя партия. Предпочитаю соло.

Ох, мы еще и каламбурим. Загляденье. И кому так «повезет» в браке?

Я сжала челюсть так, что заиграли желваки. Вдохнула и выдохнула тщетно практикуя технику успокоения. Все это было частью плана. Даже та прошлая «просьба» использовать Джеймса и заставить его разорвать дружбу с кронпринцем, наверняка тоже была фикцией. Хотел загнать нас в угол и посмотреть, что из этого выйдет. Воду проверял, так сказать.

— Это ли и был ваш изначальный план? — постаралась умерить злобу в голосе, но едва ли мне это удалось.

Филипп почесал бровь.

— Ну, скажем так, все сложилось наилучшим образом, мне не пришлось напрягаться, чтобы найти доказательства, друзья Гидеона мне не препятствуют, и верность ваша выше всяких похвал.

Верность. То есть сомневался он не только в Джеймсе, но и во мне?

— Да, вы правильно поняли, леди. Доверяй, но проверяй. Если бы вы вдруг решили бы пойти против меня, страшно представить, что бы могло статься со мной и моим нынешним положением. Тот, кто ближе всех, знает слабые места, по которым можно ударить. Я бы не пережил вашего предательства, леди Флоренс.

— И поэтому вы тем своим ультиматумом — переманить Джеймса на свою сторону — решили проверить, как я поступлю?

— Да, а еще моя мачеха хотела вас к себе в невестки, как вы помните. Так что я решил, что вам лучше укрепить ваши отношения с женихом и пока о расставании не думать.

Он не просто играл людьми словно пешками, он игрался и с их чувствами. Манипулировал мной.

— У меня нет слов, — честно призналась я. Ноги едва ли держали меня. Присела на краешек стоящего рядом стула с бархатной обивкой и резными ножками.

— Весьма польщен, чтобы добиться такого результата мне не пришлось и пальцем шевельнуть, — Филипп снова усмехнулся.

Я немного помолчала, пытаясь обдумать все услышанное. Мужчина меня не торопил. Он ждал, пока я первой прерву молчание.

— Хорошо, вы убедились. Выдали задание, которое ожидаете, что я исполню. Что дальше? Что еще вам от меня нужно?

— После того, как вы в обличии лорда Брука передадите доказательства моему отцу — чтобы развенчать слухи о болезни его присутствие на балу не подлежит сомнениям — ваша миссия закончится. Нужда в вас, леди, отпадет.

— А Джеймс?

— Вы привязались к нему? Кажется, и во время войны вы просили, чтобы в его дивизию поставки поступали в первую очередь… Ах, как это мило!

Филипп цокнул языком.

— Говорите! Хоть это вы должны мне сказать, — потребовала я, игнорируя смущение вперемешку с гневом.

— Ну, раз вы так просите… Если граф Астер не будет вставлять мне палки в колеса и посидит тихо, пока я начну обвинительный процесс и лишение Гидеона титула, ходатайство об его изгнании в северные провинции, казнь членов рода моей дражайшей мачехи… — принц загибал пальцы. Я хотела сглотнуть, но во рту было сухо как в пустыне. Когда он все рассчитал?

— …то в нем у меня необходимости тоже нет. Вы сможете покинуть столицу. Поженитесь или нет, более мне в этом интереса не будет. Если вы будете держать язык за зубами обо всем, что услышали сегодня, разумеется.

Серые глаза принца сверкнули стальным блеском за линзами очков. Притворщик, интриган, ослепленный местью… если бы дело не касалось меня я бы даже восхитилась. Холодный расчёт и ничего более, а о людях он говорит словно о вещах или инструментах, которые использует.

Я прикусила губу, чтобы не дать вырваться наружу необдуманным словам.

— Выбора у меня все равно нет, — я потянулась за оставленной принцем на столике книгой, которую сама же ему и преподнесла.

— Пожалуй, так и есть, — принц подпер лицо кулаком, раскинувшись на диване и наблюдая за мной словно хищник за добычей. Его внешний вид не соответствовал той ауре, которой он обладал. Только вот не стоит недооценивать таких людей, которые на первый взгляд совершенно обычные и не выделяются ничем от остальных.

Я встала и убрала томик обратно в сумку.

— Да, Равина в слезах поведала мне о том, как ей не хочется замуж.

Филипп прищурился и рассмеялся.

— Какой приятный бонус, леди.

Был он уже в курсе, или же нет, но этим сведениям применение найдется. Я кивнула, постараюсь скрыть написанное на лице неудовольствие от встречи.

На улице светило солнце, от резкой смены света я прищурилась и подняла ладонь козырьком ко лбу, попетляла по столице, сняла комнату в гостиной и вышла из номера уже в обличии леди по имени Флоренс Винтер. Чувствовала себя при этом как агент из фильмов про шпионов.

Пока экипаж вез меня в дом Астеров в столице, я раздумывала о том, стоит ли говорить Джеймсу об истинной личности лорда Брука. Эти сведения я так и оставила тайной. Конечно, ничего такого в этом не было, подумаешь, невеста купила поддельную личину и ведет предпринимательскую деятельность от чужого имени, разве это какой-то смертный грех?

Но когда пришло время говорить правду, делиться и этим отчего-то не хотелось. Возможно, я просто хотела сохранить в секрете то, что было мне дорого. А может, и вовсе не желала открываться другому человеку без остатка. Напрямую Джеймса и его благополучия правда о происхождении лорда Брука не касалась, значит, можно и не распространяться, верно же?

Я собой гордилась, но еще боялась, что узнай он правду, заподозрит что-то неладное или разочаруется. В одночасье его невеста, провинциальная глупышка вдруг так резко поменялась… Подозрительно, как ни крути. Но ни Томас, ни барон, у которых оснований для подозрений было ничуть не меньше, ведьмой меня не нарекли и ни в чем не обвиняли.

И все же какой-то последний рубеж моей неуверенной сомневающейся натуры не давал мне сказать жениху правду.

Мужчины, узнав, что женщина может жить и без его помощи и денег, порой реагируют неадекватно. Сильные и независимые представительницы «слабого» пола могут и пугать таких уверенных в себе на первый взгляд смельчаков, покоряющих горы и моря.

Быть богатой, потому что семья, которая содержит тебя, разбогатела — это одно, но быть обеспеченной благодаря собственным усилиям, другое. Не знаю, что именно подумал Джеймс, когда услышал о том, что Винтеры не просто не бедствуют, а очень даже наоборот, но думаю, что он точно не понял, что к этому руку приложила именно я. Возможно, он считает все счастливым стечением дел, как и многие другие, не посвященные в нашу тайну — арендатор со своими идеями принесли на земли баронства бесконечную золотоносную жилу.

В этом мире даже больше чем на Земле царят патриархальные устои. Женщина не самостоятельна, ее опекает отец, потом муж, потом сын и все в таком духе.

Я просто не хочу разочароваться, поймала себя на мысли. Не хочу ошибиться в человеке, о котором у меня уже сложилось иное мнение. Но почему? Я могла бы принять, если бы подобных взглядом придерживался кто-то другой, но вероятность того, что и Джеймс окажется обычным мужчиной с такими же мировоззрениями, отчего-то пугала.