Королева Брунгильда - Брюно Дюмезиль

Григорий Турский рассказывает, что в конце 584 г. небесные знамения возвестили: Бог осуждает восхождение Гундовальда на трон и готовится его покарать{561}. Но в то самое время, когда происходили описываемые события, у Григория, как и всех союзников Брунгильды, были скорей основания для удовлетворенности. В самом деле, возвращение Гундовальда стало чувствительным ударом для Гунтрамна, потерявшего всякую надежду вернуть города Аквитании без боя. На судебном собрании в Париже, состоявшемся в конце 584 г., король Бургундии излил свою злобу на Гунтрамна Бозона, прибывшего в качестве посла королевы Австразии{562}.

Однако не будем переоценивать возможности Брунгильды. Она допустила, чтобы в Аквитании произошла узурпация, которая в основном была ей выгодна, но против которой она объективно ничего не могла поделать, даже если бы захотела ей помешать. Сам Гундовальд знал, что Брунгильда скорей нейтральна в его отношении, чем благосклонна к нему, и вел себя соответственно. Объезжая города Аквитании, в австразийских городах, которые он привлекал на свою сторону, он требовал присяги на верность Хильдеберту II: там он играл роль крупного австразийского чиновника. Но в бургундских или нейстрийских городах, захваченных им, должны были присягать лично ему как полновластному королю. В обоих случаях города фактически оказывались только под его властью. Так Гундовальду удалось наложить руку на Ангулем и Перигё. Однако он был вынужден отказаться от мысли дойти до Пуатье, где у Гунтрамна было слишком много сторонников, а у Брунгильды — интересов{563}. Поэтому он решил направиться на Юг, где демонстрация силы в начале 585 г. позволила ему вступить в Тулузу{564}. Каор, Дакс и Базас, похоже, тоже перешли на сторону узурпатора{565}, так что он оказался хозяином значительной части территорий к югу от Дордони{566}.

Постепенно Гундовальд приобрел и новых союзников, которые усилили маленькую группу, прежде состоявшую из герцогов Муммола и Дезидерия. По преимуществу это были бывшие чиновники Хильперика, оставшиеся не у дел, как Бладаст или Ваддон, или бургундцы, изгнанные королем Гунтрамном, как воинственный епископ Сагиттарий Гапский{567}. Более удивительно, что старый епископ Бордо Бертрамн, обычно союзник Фредегонды, в свою очередь перешел в лагерь узурпатора и открыл ему ворота своего города{568}; возможно, он лелеял ту же мечту, что когда-то Претекстат Руанский, — стать наставником нового короля. Также известно, что сочувствующие Гундовальду были и в Австразии; он посылал им секретные письма, спрятанные на безобидных с виду табличках для письма, под восковым слоем{569}. Если эти сторонники узурпатора могут показаться многочисленными, не надо из этого делать вывод о массовом переходе франкской знати на его сторону. Будь эти люди нейстрийцами, австразийцами или бургундцами, все они были опальными аристократами, которые понадеялись стать приближенными нового меровингского короля Аквитании.

Ведь такой была имплицитная логика действий Гундовальда: не получив ничего ни после смерти Хлотаря I в 561 г., ни после смерти Хариберта в 567/568 г., он намеревался выкроить лично себе Teilreich. Поскольку казна у него уже была и он уже захватил немало территорий, он теперь искал элементы, каких ему недоставало для легитимности. Настоящему королю, например, полагалось обладать влиятельным христианским святилищем. Так, Гунтрамн к тому времени владел базиликами Парижа и Орлеана, тогда как Брунгильда контролировала Тур и Бриуд. На землях, завоеванных Гундовальдом, такого престижного места не было, и он попытался приобрести реликвию — большой палец святого Сергия у одного сирийского купца, жившего в Бордо{570}. Святой Сергий был почитаемым восточным мучеником, однако не стоит усматривать в этом поступке «византинизм» меровингского узурпатора. Гундовальд просто пытался приобрести христианскую легитимность, а его сторонники неуклюже старались помочь ему в этом. Ведь герцог Муммол, спеша доставить своему королю выдающуюся реликвию, обращался с костью святого Сергия неаккуратно, и она рассыпалась в прах.

Лучше всего, чтобы восполнить нехватку легитимности, было бы жениться на женщине из знатного рода. Наилучшую из возможных партий представляла собой, конечно, Брунгильда, потому что брак с ней принес бы королю Аквитании славу Сигиберта I и укрепил его права на владение городами Юга. Похоже, Гундовальд через своих союзников в Австразии — а именно через магната Эбрегизила — действительно предложил такой брачный союз{571}.[105] Но Брунгильда не пожелала поддержать этот план. В самом деле, ее выход за самозваного короля Аквитании грозил Хильдеберту II утратой прав, и королева снова предпочла быть матерью принца, нежели супругой короля. Злополучный брак с Меровеем многому научил ее.

Шли месяцы, и Гундовальд начинал понимать: его авантюра обречена на неудачу, если ему не удастся добиться официального признания со стороны других Teilreiche. Ради этого он в начале 585 г. отправил официальное посольство к королю Гунтрамну. К тому же, чтобы никто не усомнился в его меровингской идентичности, он снабдил своих послов священными ветками, какие когда-то носили у франков полномочные посланники; в конце VI в. этот уже граничил с фольклором. Но король Бургундии не дал себя провести. Мало того, что он отказался выслушать заявление Гундовальда, но он приказал пытать членов посольства{572}. Действительно, священное право отправлять посольства подобало только настоящему государю. Дурно обойдясь с представителями мнимого короля Аквитании, Гунтрамн показал, что считает его простым узурпатором.

Для повелителя Бургундии присутствие Гундовальда было решительно невыносимо, но если он хотел подавить мятеж аквитанских городов, он должен был добиться поддержки со стороны Австразии. В обмен на это он изъявил готовность признать Хильдеберта II совершеннолетним. Вспомним, что бургундо-австразийский союз был скреплен, когда дядя и племянник весной 585 г. на равных совершили суд над несколькими сообщниками Гундовальда{573}. Гунтрамн воспользовался случаем и попытался вывести Хильдеберта II из-под плотной опеки матери, но не сумел. Брунгильда осталась при власти.

Тем не менее Гунтрамн был тонким политиком. Чтобы обеспечить себе верность австразийских союзников, он официально вернул Хильдеберту II те аквитанские города, которые когда-то принадлежали Сигиберту I, а потом перешли под власть короля Бургундии. На самом деле все эти территории находились тогда под контролем Гундовальда, и эта уступка просто означала, что Бургундия не выдвинет на них притязания, если они будут отвоеваны. Таким образом, Гунтрамн предоставил Брунгильде выбор: если она хочет вернуть себе десяток городов, пусть перестанет щадить узурпатора. Выгода королевы была очевидной. В обмен на двоякое, политическое и территориальное, укрепление власти Хильдеберта II она окончательно отказалась поддерживать Гундовальда.

После объединения сил Бургундии и Австразии аквитанская авантюра была обречена на поражение. Герцог Дезидерий это хорошо понял и немедленно покинул лагерь мятежников{574}. Гундовальд сам начал опасаться худшего. Он укрыл сыновей за Пиренеями — то ли в одном из византийских анклавов на испанском побережье, то ли, что более вероятно, у вестготов{575}. Действительно, король Леовигильд временно находился в мире с басилевсом; можно даже полагать, что Испания оказывала королю Аквитании какие-то услуги, за деньги. Кроме того, Гундовальд рассчитывал получить поддержку со стороны Фредегонды, с тех пор как его больше не поддерживала Брунгильда. Королева Нейстрии действительно заинтересовалась этим делом, но вмешалась слишком поздно, чтобы оказать какую-то помощь; она довольствовалась тем, что воспользовалась неурядицами в Аквитании, чтобы вернуть обратно свою дочь Ригунту{576}.

Весной 585 г. Гундовальд уже остался один с горсткой «верных», когда король Гунтрамн послал против него огромную армию под командованием герцогов Леодегизила и Бозона (крупного бургундского чиновника, которого не следует путать с Гунтрамном Бозоном). Первой победой был захват группы верблюдов, которые везли часть казны Гундовальда{577}; Григорий Турский особо отмечает присутствие этих экзотических жвачных, поскольку усматривает в нем доказательство, что за спиной предполагаемого сына Хлотаря I стояла Восточная Римская империя. Развивая первый успех, бургундские войска отбили несколько аквитанских городов и оттеснили мятежников к югу. Те в конечном счете заперлись в пиренейской крепости Комменж, которую противники осадили[106]. Через две недели у осажденных иссякли надежды, и герцог Бладаст счел уместным обратиться в бегство. Последний квадрат, какой составляли «верные» Гундовальда, превратился в треугольник; а ведь ни герцог Муммол, ни бывший майордом Ваддон, ни епископ Сагиттарий не были готовы погибнуть за короля Аквитании, которого поддержали только из соображений выгоды. При первой возможности они выдали Гундовальда осаждающим в обмен на обещание сохранить себе жизнь. Узурпатор был зверски убит под стенами Комменжа, и бургундские солдаты изуродовали его труп, вырвав ему волосы и длинную бороду, подобавшие королям{578}.