Не герои - Виктор Алексеевич Козырев

– Слушай! А зачем тебе чёрная помада? – спрашивал её Олька. – Для твоих губ тебе подойдёт тёмно-коричневая. Будет смотреться красиво и очень в тему. Вот смотри. Я для себя подобрал перламутрово-розовую…

Как мне показалось, обернулись они на звук моей упавшей челюсти. А может, от того, что я громко и со вкусом выругался матом. Не уверен, не помню. Олька посмотрел как-то испуганно, а Яна заинтересовано.

– Мне сон приснился, – пробормотал я, немного смутившись. – Зашёл узнать, не вещий ли он.

И быстро врубил в суть сна. Яна посидела, подумала. Потом фыркнула и сказала:

– Это к тому, что на ночь фейсбук читать не надо. Особенно русскую ленту. А то и не такое приснится.

Я подумал, что, может, зря Марселлинн её так мало порола. От рук отбивается, сучка. Впрочем, с кем поведёшься, от того и наберёшься.

– Кстати! – Меня вдруг осенила мысль. Чтобы её реализовать, я подошёл к Ольке и поработал над его лицом и телом с помощью своих умений, сделав его более женственным и миловидным.

Он сначала дёргался и пытался вырваться, а потом смирился.

– Ну как? – спросил я, развернув его к зеркалу. Яна же, увидев Олькино обновлённое лицо, от восторга захлопала в ладоши.

– Ой, так лучше! – сказал он и улыбнулся. Искренне. Ну что ж, рад помочь. – Пол так поменять не получится, но есть один способ,– на бывшем Яны опробовали,– с пересадкой души в женское тело.

– Да, нет, нормально! Так очень хорошо, а женщиной становиться не хочу… просто не хочу.

Вот и отлично. Полине, я думаю, это тоже понравится. Главное, чтобы команда была бодрая и весёлая. Им сегодня тяжко придётся.

Моё пребывание в подвале провидицы прервал звонок на мобильник. Быстро ответив, я чуть не выронил устройство из рук. Нихрена себе такие новости прямо с утра. Особенно в тот день, когда мы собираемся идти охотиться на вампира!

Высокое кладбище Горного района совсем не изменилось с моего последнего визита. Впрочем, что могло поменяться, если я был два месяца назад? Называется оно так, кстати, потому, что расположено на какой-то там высоте на уровне моря. Логично, да. Сюда я пришёл с Гарри, остальные отмазались под самыми разными предлогами. Вообще, я не в обиде, понимаю. Потому что хоронили Лерочку. Мои соратники его с трудом переносили. Впрочем, он их тоже, откровенно говоря, не переваривал. Кроме моего текущего спутника, разумеется.

Вообще мой заход начался с нелепой стычки у ворот. Какая-то упоротая патриотическая общественность решила помитинговать, ага, прям на кладбище. Вернее, рядом. Против «похорон пидораса». Вопрос, кто в этой ситуации реально пидорас, остаётся открытым.

Это меня малость взбесило. Я не считаю себя слишком уж толерантным, мне на все эти дела глубоко насрать, но я не люблю, когда из похорон моего друга, чьи маленькие слабости я принимал, устраивают цирк с блядскими конями.

– Значит так! Ты! – Я подошёл к парню, который, как мне показалось, был организатором этого действа. – Какого хера ты тут со своим уёбищным плакатом встал? Ты, конина блядская, понимаешь, что сюда пришли не только геи, а его друзья, которым это вся катавасия неприятна?

– Раз они друзья педика, значит, сами педики, – логика охуительная, но хорошо, вернём должок.

– А раз твоя мать работала проституткой на трассе Великоуральск – Москва, значит ты тоже такая же проститутка? – конечно же, я прочитал его грязное прошлое и то, что он пытался скрывать.

Организатор опешил. Но ему на помощь уже спешила какая-то девица. Из породы красивых баб, но дико мерзкая.

– Мы заботимся о морали и нравственности… – высокомерно заявила она и хотела что-то продолжить, но я её перебил.

– А где была твоя мораль и нравственность, когда ты свою девственность за 150 тысяч рублей продала? Продешевила, кстати… а нет. По ценам 2006 года – нормально.

Теперь двое на меня воззрились с ужасом. А я продолжал перечислять грязные факты из их биографии, да ещё с подробностями. Они не выдержали и сбежали. А за ними потянулась и остальная пиздобратия, оставляя свои вонючие плакатики.

– Эй! – окрикнул я последних уходящих. – Уберите всё это дерьмо, иначе я и про вас что-нибудь интересное озвучу.

Те испугано начали выполнять мой приказ. А я прошёл на само кладбище под удивлённые взгляды мортусов – обычно я здесь появлялся не раньше полуночи и с какими-нибудь странными персонажами. Прощание с Валерой было в самом разгаре. Говорились речи тонкими мужскими голосами. Гдё-то даже слышались женские всхлипывания. Ну ни хрена же себе! Ладно. Я сосредоточился и посмотрел на кладбище некромантским взглядом. Ну да. Стоит у гроба и слушает речи, закатывая глаза. Кивнул ему, давая понять, что я его вижу и предлагаю отойти в сторону.

Лерочка обрадовался и поспешил за мной. Гарри тоже что-то понял и присоединился.

– Антуан, честно, я тебе рад! Только не разочаруй меня, не толкай слезливых и пафосных речей.

– Не буду. Жалеешь теперь, наверное, что с меня клятву стребовал не воскрешать тебя?

– Нет. Тут более весёлые перспективы намечаются. Так что спасибо, что сдержал слово.

– Слушай, а то чего ты умер, а? Я так и не понял. Как-то по телефону неразборчиво сказали…Если кто убил, не вопрос, мы отомстим. Или СПИД?

– Неприлично про ВИЧ-инфекции шутить в присутствии такого, как я. Я же не шутил про статьи УК о мошенничестве? Про отомстить – забудь! Антуан, за тобой и так тянется след из крови и трупов, не усугубляй. Да и рак у меня был. Поджелудочной железы. Мерзкая штука, скажу я тебе…

– Значит, тогда в баре ты знал? Выглядел всё-таки бодро. А ведь мог попросить, я исцелять, не убивая, умею…

– Да. Лоханулся. Впрочем, оно к лучшему. Смерть всё обнуляет. Бодро выглядел, потому что всей наркотой, что нашёл, закинулся.

– Про то, что смерть много чего обнуляет, знаю. Некромант всё-таки. Ну, бывай! Вот Гарри тебе тоже слова прощания передаёт. Ничего, если я тебя вызывать иногда буду? Пообщаемся через зеркало, повспоминаем дни былые?

– Ой, как будто я тебе это запретить смогу…Хотя я не против.

Домой я вернулся не расстроившийся, а весьма бодрый и агрессивный. А чего грустить? Если Лерочке так нравится, то зачем мешать? Как учил Алистер Кроули, не лезь делать добро, когда тебя не просят или просят не делать его. Точно не помню. Как-то так. Умный мужик, из наших, некромантов, то есть, до сих пор живой, хотя официально умер. Только поехавший на сатанизме чутка. Ну и мудак редкостный, если в личном общении, как и всякий британец, само собой.

– Вампиров ловить? –