Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г. - Дэвид Гланц

При разработке этого сложного и масштабного контрудара Гарпе столкнулся с двумя основными проблемам. Во-первых, требовалось собрать достаточные силы для нанесения северного удара, поскольку обе боевых группы, дислоцированные южнее Белого, были измучены боями. Чтобы устранить эту проблему, Гарпе усилил две боевые группы Крюгера всеми свежими резервами, какими только мог. Кроме того, перед северной группой он поставил первоочередную цель — захватить Дубровку и, по возможности, Цицино. У южной ударной группы возникли затруднения иного рода. Чтобы достичь дальнего объекта Цицино, ей предстоял чрезвычайно трудный марш по пересеченной местности. Русские партизаны и упорное боевое охранение уже помешали ей в срок прибыть в район сбора. Таким образом, чтобы добиться согласованности действий двух ударных групп, требовалось тщательное планирование и неукоснительное выполнение приказов. Завершив работу над планами и приказами, Гарпе с трудом сдерживал нетерпение, пока немецкие войска приближались к последним районам сбора и исходным позициям.

Труднее всего пришлось 30-му армейскому корпусу под командованием генерала Максимилиана фон Фреттер-Пико. Один из участников операции так описывал эти события:

«Генерал Фреттер-Пико решил провести атаку, застав противника врасплох, с юга в направлении Белого, основными силами, собранными на участке 1 — и кавалерийской дивизии СС, и тем самым отрезать зону прорыва. Все приготовления проводились в обстановке секретности. Снежные бури не только мешали, но и надежно заметали следы. 19-я танковая дивизия, усиленная всеми танками, бронепехотой и артиллерией 20-й танковой дивизии, образовала ударный клин. Оставшиеся части 20-й танковой дивизии защищали его с флангов и проводили рекогносцировки. Слева атаковала кавалерийская дивизия СС, сразу захватившая участок фронта к западу, чтобы отражать неизбежную ответную атаку русских. 1 — я танковая дивизия с подчиненной ей боевой группой Кассница дивизии „Великая Германия“ должна была наступать на Дубровку с северного края зоны прорыва и выйти навстречу 19-й танковой дивизии, наступающей с юга» (14).

Поздно вечером 6 декабря генерал Гарпе убедился, что просчитал все возможные варианты развития событий и заранее принял необходимые меры. Удовлетворенный, но все еще взвинченный, Гарпе отдал обеим ударным группам приказ начать атаку на следующий день согласно плану.

7-8 декабря

Напряжение, сковавшее штаб генерала Гарпе утром 7 декабря, было отчасти развеяно решением русского командования предпринять новые атаки в направлении Белого. Осуществляя нерациональный, по мнению Гарпе, план, на рассвете русские танки и пехота под шквальным артиллерийским огнем возобновили наступление к югу от Белого (см. карту 18). Участник этих событий так описывал неожиданные действия русских: «7 декабря русское командование предприняло последнюю попытку разгромить форпост у Белого одновременными атаками с юга, запада и юго-востока, на участке 9-й армии. Огромные потери [русских] боевых групп в ожесточенной оборонительной борьбе, изъяны среднего командного состава русских, который, как и прежде, действовал неумело, а также упорная оборона и повышенная боеготовность войск 1-й танковой дивизии привели к провалу всех попыток нанести удар. На западе, на участке группы Крюгера, ставшем очагом обороны, массированные атаки вражеской пехоты были отражены после четырехчасового сражения, положение линии фронта не изменилось» (15).

Яростные и неожиданные атаки русских замедлили, но не прервали подготовку к наступлению северной немецкой ударной группы.

Кроме того, Гарпе отвлекали сражения к востоку от Белого, где русские войска, пути к отступлению которым днем раньше отрезала боевая группа фон дер М едена, захватив Шайтров-щину, отчаянно сражались, чтобы восстановить прежние позиции к югу от шоссе. Части, в которых была опознана 47-я русская танковая бригада, неоднократно пытались прорваться на другую сторону шоссе к востоку и западу от Шайтровщины. Ее поддерживали мощным огнем многозарядные русские «катюши» — с позиций у деревни Новая к югу от шоссе, которые по-прежнему удерживали русские. Кровопролитный бой вспыхнул, когда части немецкого 1-го батальона 1-го танкового гренадерского полка обрушились на жалкие колонны отчаявшихся русских, наступавших в сторону шоссе под прикрытием танковых орудий. В бой вступили части 246-й пехотной дивизии: они помогли оттеснить выживших русских на север от шоссе и при этом уничтожили семь русских танков (16). В течение последующих дней немецкие войска предотвратили еще несколько попыток русских перебросить огненную перчатку через шоссе и расчистили территорию от остатков побежденной русской бригады.

К полудню 7 декабря, как только от боевой группы фон дер Медена поступили донесения о том, что немецкие войска у реки Нача отразили несколько местных атак противника и готовы двигаться на запад, сражения в окрестностях Белого начали затихать. Гарпе с облегчением подал сигнал к началу контрудара.

Незамеченная советскими войсками 19-я танковая дивизия генерала Г. Шмидта начала наступление на север из Подсе-лицы в середине утра. Как писал очевидец, «19-я выступила в тумане, по сугробам высотой 40 см, с семьюдесятью танками[14] в белом камуфляже, без артподготовки (элемент внезапности). Не обращая внимания на очаги сопротивления слева и справа, уничтожением которых должны были заняться арьергардные части, 19-я танковая дивизия вступила в бой с упорно обороняющимся противником, которому не удалось остановить ее залпами реактивных орудий» (17). Во главе с передовыми частями 74-го танкового гренадерского полка колонна под командованием подполковника Брунса достигла и заняла укрепленную деревню Волыново к востоку от Демяхи незадолго до полудня, а оттуда совершила рывок с целью захвата, во-первых, Плоского, а затем — Шевнино к началу вечера. Удар Брунса оставил в обороне русских широкую брешь, русские войска либо погибли на месте, либо рассеялись по лесам к востоку и к западу, отступив с пути надвигающегося танкового формирования. Длинные колонны немецкой бронетехники и танковых гренадерских частей неумолимо стремились на север, двигаясь параллельными курсами по заснеженным тропам на расстоянии более десяти километров по обе стороны от шоссе Духовщина-Белый (18).

Пока 19-я танковая дивизия 30-го армейского корпуса прорывалась через укрепления противника по краям сектора, 1-я кавалерийская дивизия СС наступала на ее левом фланге. Она оттеснила русские войска к населенному пункту Демяхи, в то время как пехота 59-го танкового гренадерского полка 20-й танковой дивизии и 1-й батальон 112-го танкового гренадерского полка более медленно двигались на север вдоль правого фланга 19-й танковой дивизии, вытесняя обороняющихся русских из населенных пунктов Самсониха и Бочарники. Здесь процесс шел медленнее из-за менее удобной местности и более упорного сопротивления противника.

Когда наступление 30-го армейского корпуса благополучно миновало начальную стадию, поздно вечером генерал Гарпе приказал 1-й танковой дивизии и стрелковому полку дивизии «Великая Германия» на следующий день присоединиться к наступлению и встретиться с авангардом 19-й танковой дивизии в Дубровке. Ловушка, подготовленная Гарпе, вскоре должна была захлопнуться за спиной еще недавно торжествующих, а теперь ошеломленных русских.

Командующий 41-й армией генерал Тарасов провел утро 7 декабря в пристальных наблюдениях за сражениями под Белым и в тревогах о судьбе отрезанной 47-й механизированной бригады Дремова. Новые приказы Пуркаева побудили его возобновить тщетные атаки в окрестностях Белого: Тарасов рассудил, что приказ продолжать их — часть нового грандиозного плана, разработанного штабом фронта и Жуковым. Поэтому он мрачно выполнял приказы, прекрасно зная, что это ни к чему не приведет. А тем временем он позаботился о формировании и сосредоточении сменных войск южнее шоссе на Белый, которые под прикрытием артиллерии в Новой смогли бы прикрывать Дремова во время отступления. Тарасов знал, что у шоссе ведутся жестокие бои, но, прежде чем он сумел предугадать их исход, свежие новости, радикально меняющие ситуацию, дошли до штаба армии. Вскоре после 14:00 обороняющиеся бригады Поветкина сообщили, что пятьдесят вражеских танков прорвались на север вдоль шоссе Духовщина- Белый, между позициями 17-й гвардейской стрелковой дивизии и 74-й стрелковой бригады 6-го стрелкового корпуса. Укрепленная деревня Волыновоуже пала, противник стремительно двигался к Шипарево глубоко в тылу советских войск (19). Тарасов оперативно отреагировал на эту очевидную попытку взять в окружение основные силы его армии. Он приказал полковнику Виноградову подвести левый фланг 75-й стрелковой бригады к Демяхи и вместе с 17-й гвардейской дивизией приступить к сооружению новых укреплений, чтобы предотвратить дальнейшее продвижение немцев на запад, на другой берег реки Вишенка. 78-й стрелковой бригаде полковника Сивакова, рассеянной в ходе немецкой атаки, предстояло собрать как можно больше солдат и закрепиться на новых оборонительных рубежах у Шевнино, сбоку и прямо по курсу вошедших в прорыв немецких войск. 74-й бригаде полковника Репина, оттесненной на восток немецкой атакой, пришлось отступить и выбрать новые позиции на правом фланге противника. Но вскоре Тарасов узнал, что командиры его стрелковых бригад не смогли выполнить этих приказов. Немцы захватили Шевнино прежде, чем рассеянная бригада Сивакова успела остановить их, бригада Репина на обширном участке с трудом сдерживала натиск основных сил 20-й танковой дивизии противника и больше не была способна ни на какие действия (20).