Крупнейшее поражение Жукова Катастрофа Красной Армии в Операции Марс 1942 г. - Дэвид Гланц

К середине дня Тарасову стало ясно, что только корпус генерала Соломатина обладает достаточной силой, чтобы предотвратить надвигающуюся катастрофу. Поэтому в 14:30 Тарасов отправил Соломатину новый пакет приказов. Сначала Тарасов потребовал, чтобы Соломатин отвел свои 65-ю и 219-ю танковые бригады с нынешних позиций у реки Нача и к 20:00 7 декабря заново развернул их на блокирующих позициях близ Цицино и Клемятино, чтобы помешать наступающей немецкой бронетехнике окружить основные силы 41-й армии. Тем временем свежей 104-й танковой бригаде майора А. Г. Зубато-ва, все еще подчиненной армии, предстояло отступить в Емельяново и образовать новый резерв армии. Узнав о новой задаче, Соломатин похолодел: он знал, как трудно и опасно будет выйти с нынешних оборонительных позиций у Начи и днем пройти маршем по густым лесам. Но сразу после первого приказа он получил столь же тревожный второй, согласно которому он должен был заново развернуть 35-ю и 19-ю механизированные бригады в боевом порядке, чтобы заполнить бреши вдоль реки, образовавшиеся из-за отвода двух танковых бригад. Это означало, что двум механизированным бригадам придется совершить сложный маневр по фронту, да еще при дневном свете, чтобы соединить фланги у Жегунов. Соломатин подчинился приказам Тарасова и позднее рассказал, к чему это привело:

«Смена и перегруппировка войск корпуса сразу же была обнаружена противником, и он предпринял новые яростные танковые атаки. В результате ему удалось потеснить части 19-й механизированной бригады, перейти Начу и захватить важные пункты восточнее Кушлево, где он с трудом был задержан…

Несмотря на принятые командующим 41-й армией меры, остановить наступление танковых группировок противника, наносивших встречный удар, не удалось, и они к 20 часам 7 декабря заняли Шипарево, Цицино, Дубровка, соединившись в районе Цицино и отрезав тем самым наши войска, находившиеся юго-восточнее этих пунктов» (21). [Примечание редактора американского издания: Соломатин ошибся — к тому времени немцы еще не успели занять Дубровку].

Пока немцы опережали Соломатина, пытающегося преградить им путь, Тарасов передал Соломатину по рации приказ принять командование всеми войсками, находящимися в зоне окружения, и к 23:00 создать новый, более короткий оборонительный обвод, закрепленный у деревень Сырматная, Быково, Тараканово и Марьино, а также в лесах южнее Цицино. Между тем 65-я и 219-я танковые бригады Соломатина достигли северных окраин Шевнино и обнаружили, что деревня уже захвачена противником. Действуя совместно с остатками 78-й стрелковой бригады и другими советскими тыловыми службами, две бригады попытались отбить деревню, но безуспешно. В отсутствие поддержки пехоты двум бригадам (с менее чем десятью танками в каждой) недоставало сил, чтобы захватить деревню или преградить путь противнику. Последующие донесения двух бригад о том, что отбить Шев-нино они не смогли, заставили Соломатина и Тарасова ошибочно предположить, что их войска в «котле» у Белого уже окружены. В сущности, так и могло быть, поскольку сопротивление советских войск наступлению 19-й танковой дивизии было в лучшем случае незначительным. Учитывая сложность обстановки, Соломатин приказал подполковникам Шевченко и Хилобоку отвести свои танковые бригады на запад, за реку Вишенка. Там они должны были соединиться с остатками рассеянных 75-й и 78-й стрелковых бригад 6-го стрелкового корпуса, воздвигнуть новые укрепления вдоль реки Вишенка к западу от Демяхи, через Емельянове и Кле-мятино, и предотвратить дальнейшее продвижение немцев на запад от шоссе Белый-Демяхи (22).

Стремительный удар немецкой бронетехники привел к почти полной изоляции Соломатина в «котле» у Белого, стремя оставшимися подвижными бригадами, ослабленными частями 48-й механизированной, 74-й и 91-й стрелковых бригад, а также правофланговыми частями 150-й стрелковой дивизии. Но Соломатин не знал одного: немецкие войска еще не успели сомкнуть кольцо вокруг его войск. У Цицино и Дубровки еще сохранился узкий коридор, по которому войска Соломатина могли бы благополучно отступить в тыл, если бы получили разрешение на это. Ошибаясь насчет окружения, Соломатин хорошо представлял, чем опасно его положение, и знал, что для выведения войск из «котла» следует начать действовать как можно раньше. Поэтому он сразу запросил у Тарасова разрешения вырваться из «котла». Извечный оптимист Тарасов, на которого по-прежнему давили Жуков и Пуркаев, требуя удержать позиции, благоприятные для возобновления наступления, отказал Соломатину и приказал ему удержаться «любой ценой». И вновь командиру окруженного корпуса не осталось ничего другого, кроме как попытаться выполнить непосильную задачу — удержаться на опасных позициях, продолжая надеяться, что Тарасов спустя некоторое время сможет сменить его войска.

Примерное 12:15 8 декабря окружение, которого опасался генерал Соломатин, завершилось. После утренней перегруппировки войск 19-я танковая дивизия генерала Шмидта возобновила продвижение на север, легко отбила у ослабевших русских солдат деревню Цицино и, не останавливаясь на достигнутом, вышла к южной окраине Дубровки примерно в 14:30. Получив сигнал об успехах 19-й танковой дивизии, боевые группы Кассница и фон Витерсгейма, собрав все имеющиеся резервы, поднялись со своих позиций южнее Белого и нанесли удар в южном направлении по укреплениям растерявшихся русских. После отчаянного сражения за основные позиции русских передовые части 113-го танкового гренадерского полка фон Витерсгейма достигли северной окраины Дубровки в 14:30 и были встречены ожесточенными контратаками русских и губительным артиллерийским огнем. Зная, что южная окраина населенного пункта уже захвачена 19-й танковой дивизией, части 1 — и танковой дивизии отступили на безопасные позиции на расстояние нескольких сотен метров к северу, где и окопались, готовясь к ночи. Несмотря на небольшой разрыв между передовыми частями 1-й и 19-й танковых дивизий, кольцо вокруг русских войск в буквальном смысле слова сомкнулось, поскольку возле разрыва преобладала тяжелая немецкая артиллерия. Ее огонь и стрельба с немецких опорных пунктов на юге пресекали нерешительные и неорганизованные попытки русских войск, не получивших такого же строгого приказа, как Соломатин, вырваться из окружения (23).

В это время пехотинцы боевой группы стрелкового полка Кассница наконец отомстили за непрерывные обстрелы, которым русские подвергали их на протяжении двух предыдущих недель. Наступая со своего «пятачка» к юго-западу от Батурине, 1-й батальон полка преодолел упорное сопротивление русских и соединился с батальоном 246-й пехотной дивизии, которая так намучалась во время двухнедельной осады деревни Будино. Одновременно 2-й батальон стрелкового полка соединился с 1-й танковой дивизией, с триумфом наступающей на Дубровку (24). Позднее днем командующий 1-й танковой дивизией генерал Крюгер торжествующе сообщил по рации генералу Гарпе в штаб 41-го танкового корпуса, что русские наконец-то «попали в мешок».

Такие же обнадеживающие известия Крюгер передал в штаб корпуса от полковника фон дер Медена, части которого находились на берегу реки Нача. Пока 30-й армейский корпус и 1 — я танковая дивизия смыкали кольцо, силы фон дер Медена начали развивать успех, воспользовавшись добровольным отходом русских с оборонительных позиций на западном берегу реки. Фон дер Меден приказал своим войскам максимально усилить давление на противника. На всем участке у реки немцы почти не встречали сопротивления, части 246-й пехотной дивизии захватили Ананино, 1-й батальон 1-го танкового гренадерского полка двинулся на запад от Жегунов, К-1 и 2-й батальон 1-го танкового гренадерского полка заняли окрестности Кислово. А уже успевшая собраться 12-я танковая дивизия генерала Весселя наступала в западном направлении из Баси-но, сменила 1-й батальон 1-го танкового гренадерского полка, продвинулась на запад к Тараканово, преследуя по пятам отступающего противника. Единственный уцелевший офицер и 117 солдат измученного танкового гренадерского батальона были выведены из боя и отправлены в свою дивизию в Белый на заслуженный отдых (25).

Далее на юг маленькая боевая группа Хольсте 1 — и танковой дивизии преследовала отступающих на север русских, старающихся ускользнуть от 20-й танковой дивизии, готовой перерезать им путь к отступлению. Пока Хольсте теснил русских на север, немецкий 200-й строительный батальон и К-1 повернули на юг, захватили Городню и ближайшие деревни, вынудив отступающих русских повернуть на запад.

На участке фронта протяженностью более 50 км впервые за все время операции немцы перешли в наступление. Ликующие Гарпе и Крюгер из штабов подбадривали их.

Вечером 8 декабря в штабе 41-й армии генерала Тарасова царили смятение и ужас. День закончился так же, как и начался, — катастрофой. Находясь в относительной безопасности за пределами «котла» у Белого, Тарасов мог только догадываться о том, что творится там внутри, да и то с трудом. Большинство приказов, которые он отдавал, никак не соотносились с реальной обстановкой. Короче говоря, ему удавалось только командовать сражением на берегах Вишенки, но не более, несмотря на все старания. В «котле» генералу Соломатину приходилось обходиться без приказов начальства. Целый день Тарасов то собирал резервы, чтобы преградить немцам путь на запад, то обращался в штаб фронта к Пуркаеву с просьбами о помощи. Помощи можно было ждать лишь от 279-й стрелковой дивизии, которую штаб фронта уже передал в подчинение Тарасову для участия в возобновленном наступлении. К счастью, эта новая дивизия запоздала с прибытием, потому не попала в окружение вместе с Соломатиным и теперь могла приступить к созданию новой линии обороны. Силами этой дивизии Тарасов решил закрепиться на берегу реки Вишенка, в качестве подкрепления выделив остатки бригад 6-го стрелкового корпуса, вырвавшиеся из окружения (75-й и 78-й), а также разрозненные части почти полностью уничтоженной 150-й стрелковой дивизии полковника Груза. Вдоль новой линии обороны были дислоцированы уцелевшие танки 65-й и 219-й танковых бригад при поддержке сравнительно невредимой 104-й танковой бригады майора А.Г. Зубатова. Узнав о контрударе противника и вероятности окружения советских войск, генералы Жуков и Пуркаев немедленно приказали Тарасову собрать сменные войска и прорваться сквозь позиции противника на помощь сорока тысячам окруженных советских солдат. Этот приказ Тарасов счел смехотворным: имеющиеся в его распоряжении войска едва могли удержать позиции вдоль Вишенки. И тем не менее, лихорадочно развертывая войска в оборонительном порядке, Тарасов мрачно и машинально обдумывал призрачный план спасения (26).