У рассвета цвет заката.Книга 1 (СИ) - Арина Ирина

К экипажам мы шли, держась за руки, и возле них все не могли расцепить пальцы, все оттягивали момент расставания. Возницы относились к нам с пониманием, глаза не таращили, тщательно изучали кто эмблему общественного транспорта, которая красовалась на каретах, кто ровную кладку высокой ограды. Обычные возницы обычных городских экипажей. А то, что время ожидания они скрашивали спаррингом по рукопашному бою или прицельным метанием холодного оружия… Мало ли, какие у кого увлечения, если достоянием широкой общественности они не становятся? Да и если становятся. Мало ли…

Мгновения, когда карета трогалась с места, были самыми горькими. Почему-то их было труднее всего выдержать. До слез. Словно впереди ждали годы разлуки. Разлука была условной, отъезд Лефлана из Мардола после школы был несравнимо серьезней, а годы измерялись несколькими часами, но… Слезы я прятала и сама пряталась за шторкой, прикрывающей окошко, а в узкую щелку поглядывала лишь из-за капитана Сартара, при каждой встрече напоминавшего о бдительности. Бдительность выходила так себе, затуманенная и рассеянная, с соленым привкусом на губах и отстраненными мыслями. За рассеянность и отстраненность в школе я получила бы десяток кругов дорожки и такой выговор от Сартара или Шат-Кори, что… Что их голоса временами прорывались в отстраненность и рассеянность вместе с пониманием, что отчисление из школы от нагоняя не спасет. От капитана — точно. Это отрезвляло и помогало взять себя в руки, но совершенно не мешало тоске и не очень помогало бдительности.

Сегодня до отрезвления дойти вообще не успело и причину, по которой едва отъехавшая от ворот карета резко остановилась, я пропустила, разглядеть ее сквозь приоткрытую шторку не смогла и высунулась рассматривать сквозь приоткрытую дверцу, а там и вовсе вышла. Бегом выскочила. Чуть ли не под копытами нервно переступающей этими самыми копытами лошади лежала женщина. Возница уже склонился над ней, проверял пульс, спрашивал как и что. Она молчала, смотрела перед собой и молчала. Я присоединилась к осмотру. Ни крови, ни неестественности позы, возникающей при переломах, не наблюдалось, а головой она, кажется, ударилась сильно. Ничем другим объяснить взгляд, в котором отсутствовало всяческое выражение не получалось.

— Ее в больницу надо. Похоже на сотрясение мозга, если не более серьезные повреждения. У меня по медицине только начальные знания, помочь не сумею.

— Возвращайтесь в лабораторию, — тоном, привычным к приказам, бросил возница.

Я зацепила краем глаза двух всадников, показавшихся на дороге, оглянулась на раздвигающиеся створки ворот, мы отъехать успели метров на сто, не больше, еще не решив, что делать, подчиниться или выяснить правомочность приказного тона, выпрямилась… почти выпрямилась. Рука вдруг оказалась в тисках ледяных пальцев, взгляд столкнулся с ничего не выражающим взглядом и моя магия начала уходить. Я это чувствовала, как она уходит, как тает ее жар, уступая место холоду. Это было так страшно и отвратительно, что в голову пришло только одно действие. Одновременно с повторенным возницей:

— Вернитесь в лабораторию.

и криками:

— Райн, присоска!

— Вайра, назад!

я ударила по чужой руке ребром ладони, а в меня ударила воздушная волна, аккуратно ударила, откинула в сторону и тут же вокруг возник щит. Волна и щит были Лефлана, его магию я хорошо знала, ее ни с какой другой не спутать, и сам Леф бежал по дороге, и Андуаш, и еще кто-то. Совсем недавно почти пустая улица заполнялась народом. Возница требовал от непонятно откуда взявшихся Райнара и Мэлавиаты объяснений, Райн, спрыгнув с лошади, вместо объяснений командовал:

— Никому с магией не приближаться. Сожрет, не подавится. Дистанция — три метра, если развязалась, дотянется без контакта. Леф, не вздумай, всосет и ответит. Вайра, она успела хапнуть?

— Успела, — ответила я. — Немного. Леф, выпусти меня.

Щит Лефлан убрал, когда женщину увели. Возница о произошедшем сказать смог немногое. Шла по обочине и просто рухнула на мостовую, он едва успел удержать лошадь. Теперь он желал знать больше. Не он один. Мы вернулись во владения Манжура, выяснять, что за новая напасть завелась в Тугдоланте и как Льянс и Лаод оказались в Саградоле.

— Первый две недели назад обнаружился…

— Райн, не он обнаружился, его еще искали.

— Ну, да. Так. Обнаружилось, что какой-то кюрис бэс выжрал силу Уптола. Сав в ноль и не восстанавливается. Говорит, замерзло все внутри. Через три дня — Телит, такой же, до дна выжранный. Еще через день — Клеви. С ней у него не получилось, Стаур помешал. Он этого… присоску и скрутил. Тут выяснилось, что их двое, на Дофа другой нападал. Позже нашли его, когда Доф говорить смог. Сразу не могут, несколько дней полной отключки. Потом и третья обнаружилась, баба, опять же на Тайлу полезла и на Мака нарвалась. Он ее теперь одну не оставляет.

Мне от рассказа Райнара становилось все страшней. Савлин Уптол, парень из нашей группы, старый приятель и соперник Райна в школьных поединках. Тайларада Клеви, Маклод Стаур, тоже наши, встречаться они недавно начали. Дофтена Телита я не знала, но это не имело значения. Все айши, больше ни у кого сейчас магии нет. Какое счастье, что Мак успел и Тайла не лишилась силы… не всей. Из меня эта женщина успела вытянуть совсем капли, но ощущение… и холод… Он держался, не уходил, колючий, чужой, злой. А если полностью холод, как у Савлина? От одной мысли становилось жутко. Когда магия исчезла из-за черной пыли такого не было.

— Вас не охраняли?

— От кого? От всех? А вас с этой, сегодняшней? От них охраниться один способ — запереться по домам и нос на улицу не высовывать. И кто мог предположить, когда ничего не знали… Леф, сказать, кто Сава высосал и Тайлу пытался? Дед Сиг. Весело? Мак поверить не мог, что ударил его. Сразу увидел, как Клеви куклой стоит, зеленеет на глазах и вот это, на руке, гаснет, и врезал в челюсть, а потом отходняк догнал, кому врезал. Вроде, прав, а такая мрачнюга поднебесная…

Сиглита Пенсо все звали дедом. Он был не настолько старым, чуть старше моего папы, но абсолютно седым, вернулся таким с последней войны. Дед Сиг держал небольшую лавку настольных игр и сам был заядлым игроком, не упускал случая сразиться в шахматы или гардос-биск с каждым поддавшимся на уговоры покупателем или просто прохожим и дико злился, проигрывая. Эту маленькую слабость ему прощали, в остальном дед Сиг был весьма симпатичен. И поддавались на уговоры, и в играх поддавались, позволяли ему выигрывать. У меня в голове не укладывалось, что он превратился в монстра. А Мака я понимала, самой было не по себе, что ударила и без того пострадавшую женщину. Правда, мое раскаяние длилось недолго, пока меня волной относило. Но женщина была мне незнакома, ощущения отвратительны, а все, узнанное теперь, и вовсе кошмарно. Будь же на ее месте кто-то знакомый… Лучше пусть не будет.

— Потом еще двоих вычислили. Эти ничего не успели. У них примета у всех общая. Им все безразлично. Вообще все, не радуются, не огорчаются. Смотрят, а глаза пустые.

— Нормальными становятся, когда высосут кого-то. Тогда почти не отличить.

— Нет, Мэлика, тут ты не права. Реакции у них появляются, но такие… подобие реакций. И глаза, один хлит, пустые.

— Я и сказала, что почти. Если не знаешь, какой раньше был, не поймешь. Может, просто сам по себе такой, не сильно эмоциональный.

У Райна взгляд пустым точно не был. На Мэлу он смотрел с нежностью, не соглашался с ней так аккуратно… И руку не выпускал. Она тем же отвечала, любовалась Льянсом, гордилась им. И оба светились от счастья, что они вместе.

— Магией против них нельзя, эти бэсовы мрачнюги поднебесные ее впитывают. А потом ею же бьют. И той, что высосали. Все, что мы, могут, только недолго. Сутки-двое. Для первого раза им прямой контакт нужен, магию из рабочей зоны сосут, потом без контакта обходятся, типа подвесного канала пробрасывают и через него. Это то, что смогли выяснить, а там хлит его знает. Мы их пока присосками назвали, между собой. А то, что они делают полковник Эт-Уат определил как маговампиризм. Похоже, в общем, те кровь жрут, эти — магию. Эт-Уат три пары сюда отправил, предупредить. Мы первые?