При дворе Вечного императора. Флот обреченных - Аллан Коул

Измученные новобранцы сквозь двойные стеклянные двери вошли в здание. Они не сомневались, что внутри их ждет еще один оборотень в образе очередного инструктора. А еще они ждали, что казарма, как бы мило она ни выглядела снаружи, внутри будет представлять собой гулкие пустые коридоры, гладкие пластобетонные полы и древние шкафчики с ломаными дверцами.

Как же они ошибались!

Внутри, в прихожей, напоминающей фойе небольшой и весьма роскошной гостиницы, их уже поджидали пятьдесят немолодых существ, одетых словно придворные в императорском дворце. Один из них вышел вперед.

– Я полагаю, – объявил он, – что перед тем, как мы покажем вам ваши номера, вы не откажетесь немного развлечься в комнате отдыха. Надеюсь, вы останетесь довольны.

Через раздвижные двери служитель провел курсантов в большой, отделанный деревянными панелями зал. В одном конце зала бросался в глаза огромный камин. Вдоль стен стояли автоматические раздатчики еды и питья, компьютерные терминалы и игровые автоматы. Над ними висели абстрактные картинки. А еще в зале стояли игровые столы с комфортабельными мягкими креслами и диванами.

В мозгу Стэна заверещал сигнал тревоги. Он заметил, как один из курсантов ошалело, что проявлялось в дрожании двойных колец белого меха вокруг глаз, глядит на ближайший автомат.

– Пиво, – произнес курсант, в волнении потирая мохнатую грудь крохотной черной ручкой. – Это же автомат по раздаче пива!

Он шагнул вперед.

– На твоем месте я бы не торопился.

Это сказал тот самый сержант со шрамами, которого Стэн приметил еще до погрузки в гравитолет.

– Почему?

– Ну... может быть, потому, что они собирались испытывать нас на выносливость, а похмелье еще никогда реакцию не улучшало. А может, они следят за этим агрегатом, и каждый, кто хотя бы притронется к нему, тут же получает черный крестик в дело за слабоволие.

– Это все глупости, – заявила маленькая изящная женщина. – Все пилоты, каких я только знала, хлестали пиво, словно материнское молоко.

– Точно, – кивнул сержант. – Но это после того, как они получили свои крылышки. Скорее всего, они и пьют-то так из-за чертового Отбора.

Возможно, сержант был прав, а возможно, все это была чистой воды паранойя. Так или иначе, за все время обучения к пивному агрегату никто не прикоснулся.

Выделенная Стэну комната также оказалась весьма интересной. По сути, это была даже не одна комната, а две – спальня, она же кабинет, выдержанная в спокойных тонах, и ванная, где находились не только все обычные моющие и чистящие устройства, но и последней модели джакузи. Похоже, "зарядки" Феррари кончатся еще очень и очень не скоро.

Распаковаться для Стэна было делом одной минуты. Он давно уже научился путешествовать налегке. Единственным излишеством, которое Стэн себе позволял, были собранные им за многие годы фиши для миниголопроцессора. В свободное от службы время Стэн любил создавать действующие модели древних заводов и фабрик.

В этой школе у него, похоже, будет не много свободного времени для игр. И все же Стэн решил подключить процессор к сети. Увы, универсальный переходник оказался вовсе не таким универсальным, как обещалось в рекламе. Во всяком случае, таких разъемов, как в этой комнате, на нем не оказалось,

Стэн решил поговорить с соседями: может, у них найдется подходящий разъем? Выйдя в коридор, он постучал в ближайшую дверь. Тихий, осторожный стук, говорящий, что это не школьный инструктор и что он (она) может не таить то, что он (она) делает.

В ответ на стук из динамика возле двери раздался выразительный женский голос:

– Полетай секунду, браток, и мы будем вместе.

Мгновение спустя дверь открылась, и Стэн оказался лицом к лицу, если так можно сказать, с форменным ужасом.

Стэн много чем не страдал. Он не был зациклен на своей культуре и этносе. Кошмарный фабричный мир, в котором он вырос, вообще не дал ему никаких врожденных предрассудков подобного рода. Он не страдал ксенофобией – об этом позаботились тренировки в отряде Богомолов и боевые задания на тысячах планет с тысячами разных разумных рас. Он не был и формистом, как это называли его современники; его не заботило, как выглядят, или пахнут, или звучат другие существа. Во всяком случае, раньше Стэн так думал.

Однако когда дверь открылась и перед ним возник двухметровый волосатый паук... Много позже Стэн даже гордился своим поведением в этот момент. Единственное, чем он выдал свой шок, так это стуком ударившегося о пол отвалившегося подбородка.

– Наверно, мне следовало вас предупредить, – сказал паук.

Стэн чувствовал себя как последний болван.

– Могу я чем-нибудь помочь?

– Ну... да... – Стэн попробовал собраться с мыслями. – Не знаете, когда у нас ужин?

– Примерно через час, – ответил паук, поднося к фасетчатым глазам одну из ног с весьма неуместными на ней дорогими часами.

– Черт возьми, извините! Меня зовут Стэн, – и он протянул пауку руку.

Паук внимательно посмотрел на руку Стэна, потом на его лицо. Затем поднял другую ногу, с крохотными коготками на конце, и положил ее на ладонь человека. Нога оказалась теплая, а шерсть на ощупь напоминала шелк.

– Меня зовут Ш'аарл'т. Может, зайдете?

Стэн вошел в комнату. И не только из вежливости. Ему было любопытно, какие условия Империя предоставляет паукообразным.

Кровать отсутствовала. Вместо нее с высокого потолка свисал какой-то решетчатый каркас. В углу стоял рабочий стол, а на месте стула – широкий кругляк.

– Ну и как тебе тут? – спросил Стэн.

– Мне кажется, – ответил приятный женский голос паука, – что не мешало бы проверить мой панцирь. Наверно, он где-то треснул, раз мне захотелось стать пилотом.

Контакт налаживался, хотя Стэн и содрогнулся, когда Ш'аарл'т махнула лапой, предлагая ему сесть.

– Я ввязалась в это безумие только потому, что мой род всегда плел паутину выше всех остальных. Но если можно, личный вопрос? Ты-то почему тут оказался?

Стэн понимал, что правду говорить нельзя. Ну, скажет он, что в летную школу направлен лично Вечным Императором... Или его примут за неисправимого лжеца, или за важную шишку, с которой лучше не связываться.

– В свое время идея казалась не такой уж и плохой, – пробормотал он.

– А можно поинтересоваться, какое у тебя звание?

– Капитан третьего ранга.

Ш'аарл'т шумно вздохнула. Конечно, она была самкой – даже громадные обитатели Аранеиды верны биологическим традициям.

– Должна ли я встать по стойке "смирно"? Я всего лишь космонавт второго класса.

Стэн сумел даже рассмеяться,

– По правде говоря, я бы хотел на это посмотреть. Как вы, при ваших восьми ногах, встаете по стойке "смирно"?

Ш'аарл'т отпрыгнула на середину комнаты, и Стэн, машинально реагируя, чуть не пробил головой потолок. Стойка "смирно" для паука означала, что все нижние сегменты ног вытянуты вертикально, а остальные расположены под углом в сорок пять градусов к туловищу,

– В особых случаях я также выпячиваю мои клыки самым воинственным образом. Хочешь взглянуть?

– Гм-м... Лучше в другой раз.

Ш'аарл'т хлопнула себя по панцирю одной из ног. Стэн решил, и вполне справедливо, что у пауков это равносильно смеху.

– Ну, у тебя вряд ли возникнут проблемы с отжиманиями, – заметил он.

Снова стук в панцирь.

– Слушай, – спросила Ш'аарл'т, – как по-твоему, насколько они серьезны?

– Насчет Феррари не знаю, – подумав, ответил Стэн, – но этот Масон мне здорово не нравится. Он меня просто пугает.

– Меня тоже. Но, может, некоторые из нас удержатся... пока других списывают. Не могут же они отчислить всех. Права я или нет?

Стэн понял, что Ш'аарл'т не больно-то уверена в своих словах. Ей хотелось поддержки, и потому Стэн вместо искреннего "По-моему, эти типы способны на все, что угодно", ответил:

– Надеюсь. Кто-то должен выжить... Кстати, коли уж речь о выживании, не спуститься ли нам в холл? Посмотрим, может, жертв перед смертью тут хотя бы кормят?

– Отличная идея, капитан.

– Неверно. Надо обращаться "курсант". Или "ты, олух".

Опять стук по панцирю.

– Ладно, пойдем кушать? Рука в ноге, нога в руке...

Смеясь, они вместе вышли из комнаты.

Позже вечером в дверь Стэна легонько постучали. Снаружи оказался один из служителей. Если все тут выглядели как придворные, то этот тип больше напоминал разряженного дворецкого.

После долгих извинений за беспокойство он сказал, что его зовут Пилхам. Он, дескать, будет денщиком Стэна, пока тот не закончит первый этап учебы.

– Ты хочешь сказать, пока не закончу или пока меня отсюда не вышвырнут.

– Ну, что вы, сэр! – Пилхама, казалось, даже шокировало такое предположение. – Я позволил себе, сэр, заглянуть в ваше дело. И должен сказать... не мне, конечно, судить... но мы, кто здесь работает, устраиваем маленький тотализатор: кто из кадетов закончит курс, а кто – нет. Уверяю вас, сэр, я не льщу, говоря, что без колебаний поставил на вас свои деньги.