Разум Вселенной - Александр Студитский

— Трудность стоявшей перед нами задачи, говоря без всякого преувеличения, была беспримерной. Подлежащая расшифровке информация относится к такому уровню культуры, который определил современную культуру человечества, вероятно, на тысячи, если не на десятки тысяч лет.

По спине Юрия пробежала дрожь, как в далеком детстве, на самом волнующем месте увлекательного приключенческого романа.

— И все-таки состояние современной теории информации таково, что знание ее общих правил позволяет понять принцип любой системы информации, какой бы сложной она ни казалась. Уже по внешней форме призм специалисты сделали заключение, что запись заключенной в них информации должна иметь вид спирали, ходы которой закручены витками вокруг центральной оси и на определенном от нее расстоянии. Такая система записи — на спирально закрученной дорожке — применяется в технике информации очень широко, начиная с восковых валиков фонографов Эдисона и кончая магнитофонными лентами. Вопрос заключался в определении способа записи и техники ее воспроизведения. Тщательное изучение материалов, из которых построены эти призмы, и их молекулярной структуры показало, что дорожка, проходящая внутри призмы и несущая информацию, к сожалению, не имеет ничего общего с известными нам средствами записи и хранения информации. Это не механическая, не электромагнитная, не световая запись. Не буду вас утомлять описанием бесчисленных испытаний, с помощью которых раскрывалась структура информации, так сказать, положение ее в пространстве. Это кристаллическая, или паракристаллическая, структура. Как осуществляется этот способ записи, понять трудно — для этого нет пока никаких данных. Но то, что в призмах имеется специально закрученная дорожка из какого-то неизвестного нам материала, состоящая из чередующихся правильно и закономерно расположенных макромолекул кристаллического характера, не вызывает сомнений. Это открытие указало нам путь к трансформации этой записи в другие виды сигналов, пригодные для превращения в раздражители наших органов чувств, то есть в звук и свет. Принцип этой трансформации заключается в том, что любой кристалл обладает магнитными свойствами, возникающими в нем благодаря движению электронов вокруг его оси. Таким образом, дорожка, несущая информацию в призмах, представляет собой как бы длинную строку, буквы или знаки которой являются магнитами, различными по форме и напряжению магнитного поля. Помещая по ходу движения строчки при вращении призмы вокруг ее оси магнитные поля известной нам конфигурации и напряжения, мы получили импульсы, возникающие при поглощении определенных количеств энергии каждым элементарным магнитом. В этом заключается первый принцип расшифровки. Ценой огромных усилий, изобретательского остроумия наших специалистов и проявленного ими терпения нам удалось получить прибор, в котором вращение призм приводило к появлению импульсов, воспринимаемых специальными устройствами и записываемых в виде кривых. В настоящее время мы располагаем тысячами таких кривых. Однако сами по себе эти кривые отнюдь не являются той системой сигналов, которая должна подлежать расшифровке. Их можно, пожалуй, сравнить с кривыми записей на звуковых дорожках, посредством которых звуковые сигналы трансформируются в световые и записываются, на кинопленке. Чтобы сделать перевод такой записи, скажем, с английского языка на русский, конечно, необходимо снова трансформировать световой сигнал в звуковой. Такая задача встала перед нами, когда были получены первые кривые, записанные при вращении призм в магнитных полях на пленке электроннолучевого осциллографа.

Тенишев сделал паузу и поднял со стола кипу листов бумаги.

— Вот часть схем, которые были испытаны нами для перевода импульсов, воспринимаемых нашими приборами, в звуковые и световые сигналы. С помощью вычислительных электронных машин из миллионов возможных вариантов были отобраны оптимальные. Выяснилось, что импульсы имеют сложный характер и разлагаются по крайней мере на два параллельных и взаимосвязанных ряда предположительно звуковых и световых сигналов. В конце концов возникла мысль о трансформации этих импульсов в телевидеосигналы. В самое последнее время мы добились некоторых успехов в этом направлении.

Ярослав толкнул в бок Юрия. В аудитории пронесся гул голосов.

— Мы покажем вам сейчас небольшую кинодокументацию первых наших опытов с телевидеорепродукцией импульсов, снимаемых с кристаллической дорожки информационных призм.

Опять взволнованный гул.

— Должен предупредить, что качество изображений и звука будет очень плохое. После демонстрации я сообщу о соображениях, которые имеет комитет по этому поводу. А сейчас разрешите приступить к демонстрации. Звуковые и световые сигналы трансформированы нами в телевизоре, который был специально сконструирован для этой цели, и записаны на кинопленку.

Он сел на свое место. Свет погас, и сейчас же над головами сидящих в президиуме вспыхнул экран.

Звук исходил от двух огромных репродукторов, расположенных с двух сторон экрана около проходов. На экране появилась надпись: «А1».

— Условный шифр, — пояснил Тенишев, — которым мы обозначаем призмы. Буква — одна из шести, по числу контейнеров. Цифра — номер обследуемой призмы. Это самая первая, с которой мы начали работать.

Надпись исчезла. На несколько секунд аудитория погрузилась в полный мрак. Потом сквозь глубокую, непроницаемую тишину прорвался слабый, едва слышный вибрирующий звук, напоминающий контральтовый женский голос.

— Вот так начинается всегда, — сказал Тенишев. — Каждая призма.

Теперь ясно слышался женский голос мягкого грудного тембра, чуть-чуть окрашенного в тон какого-то инструмента, вроде электрофона. В нем чувствовалась какая-то мелодия на трех-четырех нотах, составляющих короткие музыкальные фразы.

— Ээ-ии, аа-оо, — разобрал, наконец, Юрий, холодея от восторга. — Ээ-ии, аа-оо.

Да, это были слова, произносимые нараспев, отчетливо различимые два слова: сначала «эй», потом «Ао». И снова: «Эй, Ао, эй, Ао».

— Так начинается каждая запись. Сейчас появится изображение, — предупредил Тенишев.

Экран осветился туманным, дрожащим и переливающимся, как иней на солнце, сиянием. Голос продолжал говорить нараспев: «Эй, Ао, эй, Ао». На экране появилась картина ослепительно белых, мерцающих точек на угольно-черном фоне.

— По-видимому, это изображение звездного неба. Наши астрономы в настоящее время определяют основные созвездия, — пояснил Тенишев. — Сейчас будет перерыв. Изображение почему-то исчезает.