Командир атакует первым - Василий Шевчук

В первой декаде месяца штабы корпуса и дивизии провели военные игры, летно-тактические конференции. На них мы досконально изучили свои задачи. Штурмовикам и истребителям корпуса Рязанова предписывалось прикрывать с воздуха сосредоточение войск ударной группировки на правом крыле фронта, массированными ударами содействовать войскам при форсировании реки Нейсе и прорыве обороны противника на всю тактическую глубину. Особое внимание уделялось авиационной разведке подходящих резервов противника и воспрепятствию их подхода к полю боя со стороны Берлина и Дрездена. В последующие дни наступления - задача сопровождать действия танковых армий на всю глубину их продвижения в направлении Котбуса, южнее Берлина.

Большое внимание наше авиационное командование обратило на тщательность подготовки первых массированных ударов по вражеской обороне, ее опорным пунктам, узлам управления, штабам и аэродромам.

На оборону Берлина гитлеровское командование стянуло все свои воздушные силы. Авиации нашего и соседнего 1-го Белорусского фронта противостояли 6-й германский воздушный флот и воздушный флот "Рейх". В эти фашистские авиационные соединения вошла истребительная авиация противовоздушных сил обороны Берлина и остатки других, когда-то считавшихся непобедимыми воздушных флотов, разбитых советскими летчиками в небе Москвы, Ленинграда, Сталинграда, Кубани, Курска, Украины и Белоруссии. В этих двух флотах много летчиков, выпущенных ускоренными темпами по принципу "взлет - посадка". Собраны сюда и инструкторы летных школ. Это хорошие пилотажники, но они не имеют боевого опыта. На реактивных истребителях летают отменные пилоты, в основном летчики-испытатели.

Наше командование считало возможным прибытие под Берлин и авиации с Западного фронта, из 3-го воздушного флота. Во всяком случае, уже было известно, что немецкое командование бросает против нас не только все резервы, но и часть сил с запада.

Однако лучшие кадры Геринга были уже перемолоты в сражениях на советско-германском фронте. Под Москвой еще в сорок первом году был разгромлен 2-й воздушный флот - "краса и гордость" люфтваффе. Командовал им любимец Гитлера и Геринга Кессельринг. Уже к концу ноября этот флот, предназначавшийся для уничтожения нашей столицы, практически перестал существовать. При налетах на Москву он потерял подавляющую часть своего самолетного парка и основные кадры опытного летного состава, уничтоженные фронтовыми истребителями, авиацией и зенитчиками противовоздушной обороны столицы.

Геринг, чтобы оправдаться перед Гитлером за поражение в воздушной войне, сделал козлом отпущения на восточном фронте одного из известных асов первой мировой войны генерала Удета, который в то время был ответственным за обеспечение авиации материальной частью и не сумел быстро пополнить 2-й флот самолетами. Генерал Удет застрелился, и в его честь, с лицемерием, возможным только среди гитлеровской верхушки, была тут же названа авиационная эскадра. Эскадра "Удет" воевала под Сталинградом, остатки ее добиты на Кубани.

Чтобы скрыть от немецкого народа факт разгрома 2-го воздушного флота, фашистская клика объявила о его переброске с Восточного фронта на Средиземноморский театр военных действий. Но в Италию фактически отправился только штаб во главе с битым фельдмаршалом Кессельрингом.

Советской авиацией таким же образом были разбиты 4-й воздушный флот, знаменитый 6-й авиационный корпус Рихтгофена и прочие соединения люфтваффе.

Ясно, что тогда, в сорок пятом, мы не могли знать таких деталей, и можно было бы не подчеркивать в воспоминаниях о той далекой поре вышеизложенных подробностей. Но удержаться от этого трудно, потому что тот же фельдмаршал Кессельринг в послевоенных мемуарах без зазрения совести утверждает, что люфтваффе фашистской Германии были разбиты только усилиями авиации наших союзников - Великобритании и США.

Но, по достаточно авторитетным данным, подтвержденным послевоенными исследователями, даже весной сорок пятого года перед битвой за Берлин советской авиации противостояло 3300 самолетов, 72 процента их составляли истребители, среди которых было 120 реактивных. На Западном фронте в это время было не более 600 самолетов, и на те не хватало летных экипажей.

И конечно, нам, советским летчикам, смешно и досадно читать заведомо лживые откровения Кессельринга, с какими он выступил в статье "Немецкая авиация". А в ней он ни больше ни меньше заявлял: "Первый сокрушительный удар по русской авиации способствовал тому, что она смогла оправиться только к концу войны"{9}.

Оставим на совести фашистского фельдмаршала эти слова, но советское командование сосредоточило на берлинском направлении около 7500 самолетов, входивших в авиацию трех воздушных армий, и авиацию Войска Польского. В нашей 2-й воздушной армии насчитывалось около 2150 самолетов. Против нас действовало более 1000 самолетов противника. Перевес был в нашу пользу, но враг имел преимущество в аэродромной сети. Он располагал хорошо оборудованными посадочными полосами, укрытиями для самолетов, пунктами управления, радиолокационными станциями. Кроме того, для обороны фронтовых объектов, и особенно крупных населенных пунктов и самого Берлина, использовались большие силы зенитной, в том числе крупнокалиберной артиллерии.

Словом, борьба предстояла серьезная. После сборов в корпусе и дивизии мы провели целый ряд занятий в полку. На них обсудили характер наших действий при выполнении всех поставленных задач.

Многое сделали в этот период мои заместители майор Г. И. Смирнов и подполковник П. С. Хвостиков, прибывший в полк совсем недавно. Хвостиков, умелый методист, отличный пилотажник, "вывозил" молодых летчиков на воздушные бои, на групповую слетанность, учил их быть настоящими ведомыми. Майор Смирнов больше занимался с пилотами, которым предстояло быть ведущими групп. Вместе с Николаем Шуттом они разрабатывали типовые варианты атак противника в разных условиях и в то же время демонстрировали летчикам ведение боя не по шаблону, а творчески, инициативно.

Буквально за два дня до начала наступления, а точную дату тогда мы, конечно, не знали, в полку провели летно-тактическую конференцию. На ней еще раз тщательно обсудили задачи полка, действия групп, ведущих, ведомых. Выступили почти все наши асы - Герои Советского Союза Меншутин, Мерквиладзе, Дунаев, Кузьмичев, Шутт. Они поделились своим опытом, "секретами" мастерства, рассказали об особенностях поведения фашистских летчиков в разных условиях воздушной обстановки.

Выступил на конференции и Герой Советского Союза Иван Корниенко... именно Корниенко, который не вернулся с задания около двух месяцев назад.