Русские воеводы XVI–XVII вв. - Вадим Викторович Каргалов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Алексей Трубецкой, «сослався» с князем Черкасским, быстрыми маршами двинулся к Копыси. Януш Радзивилл не принял боя и отошел к Шклову. Трубецкой доносил царю: «И с Копыси города попы и городские всяких чинов люди, шляхта и мещане, встретили их с образы и с хлебом, и государю добили челом и город Копысь сдали». Случилось это 1 августа 1654 г.
К Шклову был послан «для подлинного ведома» воевода «ертаульного полка» Юрий Барятинский. Несмотря на малочисленность полка, Барятинский завязал бой с войсками гетмана Радзивилла и не прекращал его, пока не подоспел Черкасский с главными силами, которые «пришли на бой с большим поспешением». Оставив в Шклове небольшой гарнизон, гетман отступил еще дальше на запад, к Борисову. Теперь от Смоленска его отделяли двести пятьдесят верст, и реальной помощи осажденным он принести не мог.
Успешно действовала и северная группировка во главе с воеводой Шереметевым. 1 июня он взял город Невель, 17 июня подошел к Полоцку, перерезал дороги на Витебск и Вильно. После короткого боя на подступах к городу «полоцкие сидельцы» сдались и «учинились под государевой высокою рукою». В конце июля сдались крепости Диена и Друя на Западной Двине, 10 августа – городок Озерище, затем – Усвят. Теперь русское осадное войско под Смоленском было надежно прикрыто с «литовской стороны».
С военной точки зрения выдвижение сильных русских ратей к Днепру, Березине и Северной Двине было вполне оправдано, но это ослабляло осадное войско, задерживало подготовку к решительному штурму Смоленска. Только в середине августа начались приступы к городу.
В ночь на 15 августа русские ратники неожиданно «на город взошли и башню засели». Но это был частный успех. Осажденные подвели под захваченную Лучинскую башню бочки с порохом и взорвали ее. Уцелевшие русские ратники вынуждены были отступить.
16 августа приступ повторился. Русские солдаты и стрельцы ожесточенно штурмовали стены Смоленска, пытаясь преодолеть их с помощью длинных лестниц, но несли большие потери. Царь Алексей Михайлович остановил штурм. Поляки распространяли слухи, что русские будто бы потеряли убитыми до семи тысяч человек да еще пятнадцать тысяч ранеными. Цифры эти многократно преувеличены. Сохранилось собственноручное письмо царя Алексея Михайловича своим сестрам:
«Наши ратные люди зело храбро приступали и на башню и на стену взошли, и был бой великий; и, по грехам, под башню польские люди подкатили порох, и наши ратники сошли со стены многие, а иных порохом спалило; литовских людей убито больше двухсот человек, а наших ратных людей убито с триста человек, да ранено с тысячу…»
Было ясно, что пока целы каменные стены и башни Смоленска, города не взять. К Смоленску спешно подтягивалась тяжелая осадная артиллерия. Так, из Вязьмы привезли «четыре пищали голанские большие, по пуду по пятнадцать гривенок ядро». Началась бомбардировка города, в стенах появились бреши, то и дело вспыхивали пожары. Чтобы противостоять сокрушительному огню, требовалось мужество и самопожертвование, единодушное стремление отстоять город. Но этого-то как раз и не было. Шляхтичи отказывались выходить на стены, посадские люди прятались по погребам, не хотели работать над восстановлением укреплений. Немецких солдат и гайдуков было слишком мало, чтобы защищать тридцать восемь башен и многоверстную стену Смоленска. Вскоре выяснилось, что в городе запасено мало пороху. Ответный огонь осажденных слабел, а русские батареи продолжали свою разрушительную работу.
2 сентября литовский воевода Обухович и комендант полковник Корф прислали в царский лагерь письменные условия, на которых соглашались сдать город, и просили прислать уполномоченных для ведения переговоров.
Думается, причина была не в том, что гарнизон Смоленска исчерпал все возможности к сопротивлению (вспомним последние месяцы героической Смоленской обороны воеводы Шеина!). Воевода и комендант не могли не учитывать настроения горожан, которые больше не хотели сражаться. Безнадежной оказалась общая военная обстановка: гетманские войска отогнаны далеко за Березину и Западную Двину, помощи ждать не от кого. А в русский лагерь непрерывно приходили подкрепления. Прибыл атаман Иван Золотаренко с двадцатью тысячами казаков. Воевода Алексей Трубецкой прислал под Смоленск пять солдатских полков. А всего под Смоленском в сентябре 1654 г. собралось тридцать два русских полка, не считая многотысячной казачьей конницы!
Переговоры продолжались больше недели, и только 10 сентября русские уполномоченные стольники Иван и Семен Милославские и стрелецкий голова Артамон Матвеев подписали акт о сдаче Смоленска. Шляхте и иноземцам был обещан свободный отъезд в Польшу, им сохраняли оружие и знамена, все имущество. Желающие могли остаться на русской службе.
Смоленские шляхтичи сняли знамена с воеводской избы, открыли городские ворота. Горожане свободно приходили в русский лагерь, где готовились к торжественной церемонии сдачи города, назначенной на 23 сентября.
В дворцовых разрядах записано:
«Смоленские воеводы и полковники из Смоленска вышли, и государю челом ударили на поле, и знамена положили перед ним государем, и сошли в Литву».
Эта запись нуждается в уточнении. В Литву ушли только воевода Обухович и полковник Корф «с малыми людьми», большинство же смоленских «начальных людей», не говоря уже о простых горожанах, остались на русской службе. Для них в царском лагере 28 сентября был устроен парадный обед.
В Смоленск вошли русские войска, смоленским воеводой стал Григорий Гаврилович Пушкин, который оставался в городе два года.
Царь Алексей Михайлович пробыл под Смоленском до 5 октября, а затем перешел в Вязьму, «и стоял Государь в Вязьме, а к Москве не ходил, потому что на Москве было моровое поветрие».
Так закончилась Смоленская эпопея, полтора столетия не сходившая со страниц российской истории. Больше Смоленск из состава России не выходил никогда!
Взятие города имело не только огромное политическое, но и военное значение. Пала самая сильная крепость Речи Посполитой возле русских рубежей. Смоленск стал местом сбора войска для дальнейшей войны, под защиту неприступных смоленских стен свозились припасы для армии, оружие и снаряжение, здесь теперь проводились смотры новых полков. Взятие Смоленска высвободило
