Иезуиты. История духовного ордена Римской церкви - Генрих Бёмер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 6
Упадок, возрождение и реорганизация ордена
Внутренняя борьба и упадок
Армия сохраняет боевую способность лишь до тех пор, пока ее генерал и офицеры остаются на высоте своих задач, пока войска покорно соблюдают дисциплину. Орден иезуитов представлял собой армию, наиболее строго дисциплинированную и наиболее крепко организованную армию Нового времени. В своем развитии он должен был испытать справедливость этого закона. Пока генералы и офицеры исполняли свой долг, пока дух войск оставался верным старому идеалу, орден казалось невозможным одолеть. Он выходил победителем из любых тяжелых внутренних кризисов, которые ему приходилось переносить. Эти кризисы только закаляли его силы, потому что каждое удачно перенесенное испытание увеличивает единство общества, особенно если это единство является необходимым условием его жизни.
Мы видели, что уже Игнатию пришлось серьезно бороться с национальным духом португальцев. Но эта борьба была детской игрой в сравнении с той ожесточенной оппозицией, которая поднялась на том же Пиренейском полуострове против четвертого преемника Лойолы, ловкого и хитрого неаполитанца Клавдия Аквавивы (1581–1615).
Испанские иезуиты были недовольны уже тем, что в генералы ордена избрали не испанца; но их раздражение достигло крайних пределов, когда они увидели, что молодой генерал при назначении на наиболее важные посты ордена стал отдавать предпочтение молодым людям, и не испанским иезуитам, а главным образом неаполитанцам. В своем ожесточении они составили план, главным инициатором которого был уже упоминавшийся нами отец Мариана, ограничить верховную власть генерала над испанскими провинциями ордена, передать высшую власть в Испании генеральному викарию и отнять у генерала право назначать высших должностных лиц в провинциях.
План не был безнадежным: недовольные могли рассчитывать на могущественных союзников, в первую очередь – на испанскую инквизицию и Филиппа II. Но Аквавива путем необыкновенно искусной политики сумел привлечь на свою сторону папу Сикста V и этим нанести первый удар оппозиции. Лишь при Клименте VIII, когда Аквавивы не было в Риме, недовольным удалось, при содействии испанского посла Оливареца, тайно склонить папу против генерала.
Не дав себе труда даже предварительно выслушать Аквавиву, Климент именем своего верховного авторитета немедленно назначил созыв парламента ордена – Генеральной конгрегации. Но оппозиция, думавшая, что благодаря этому ее дело выиграно, жестоко обманулась в своих расчетах. Прежде всего Аквавива оказал сильное давление на выборы делегатов и таким образом отстранил целую группу наиболее опасных противников, в том числе и Мариану; затем на первом же заседании Генеральной конгрегации, 4 ноября 1593 года, он сам внес предложение назначить комиссию для строгого расследования собственного управления. Этим он сразу обеспечил себе доверие большинства. Как можно было ожидать, расследование закончилось блестящим оправданием генерала, и оппозиция оказалась разбитой в одном из главных вопросов. После этого направлять дебаты стала уже не она, а Аквавива, и это, естественно, привело к тому, что все предложения по изменению конституции потерпели крушение. Искусная тактика генерала обрекла их на полное поражение. Если бы в последний момент папа не заставил орден принять некоторые из этих предложений, все усилия оппозиции оказались бы совершенно безрезультатными. Но Аквавива сумел, проявляя самое полное подчинение папе, фактически обезвредить все внесенные по его приказанию изменения.
Результатом этой долгой борьбы было не ограничение, а укрепление самодержавной власти генерала. В конце концов выдающийся талант Аквавивы одержал верх не только над оппозицией, но также и над Филиппом II и папой. Конечно, испанцы были крайне огорчены этой неудачей. Полный затаенной ненависти, Мариана написал, не осмелившись, впрочем, опубликовать, свой знаменитый памфлет «О недугах Общества Иисуса», в котором подверг желчной критике самодержавие генерала и господствовавшую в ордене систему доносов. Что касается испанского правительства, то оно твердо решило избавиться от столь неудобного генерала. Филипп II думал достигнуть этого, предложив Аквавиве архиепископство в Неаполе, а Филипп III составил даже план пригласить его в Испанию и здесь посадить в тюрьму. Но Аквавива был слишком хитер, чтобы попасться в сети своих противников. Он в самых вежливых выражениях отклонил их предложения и тем лишил их всякого повода открыто жаловаться на себя.
Ту же необычайную мудрость генерал проявил и в великом догматическом споре, который в это время завязался в Испании между доминиканцами и иезуитами по поводу учения о благодати. Он счел необходимым не допускать этого спора на рассмотрение испанской инквизиции. Но в то же время он не хотел навлечь на себя гнева этого могущественного трибунала. Поэтому он выжидал до тех пор, пока должность Великого инквизитора не стала вакантной, и лишь тогда убедил папу перенести спор на рассмотрение в Рим (1597). Климент VIII назначил специальную комиссию для расследования этого вопроса. Но дебаты этой комиссии не приводили ни к какому результату, так как ни одна сторона не хотела делать уступок. Папа лично склонялся в пользу доминиканцев. Но, как только он выражал намерение высказаться в этом смысле, иезуиты начинали грозить ему требованием созыва Вселенского собора. Это так пугало папу, что он предпочел молчать и не вмешиваться. Он умер 5 марта 1605 года, не разрешив спора. Комиссия прервала свои работы. Великий спор закончился ничем. Но иезуиты получили, по меньшей мере, возможность продолжать свободно развивать свое учение. Таким образом, и в этом споре авторитет их остался неколебимым – прежде всего благодаря хитроумной политике Аквавивы.
Аквавива был последним из великих генералов ордена. С его преемником, римлянином Муцио Вителлески (1615–1645), этим мягким и склонным к компромиссам «ангелом мира», который мог лишь просить, вместо того чтобы повелевать, и увещевать, вместо того чтобы наказывать, начинается упадок ордена. Генерал уже не управляет орденом, а лишь представляет его. Управление все более переходит в
