Жернова истории 3 (СИ) - Андрей Колганов

– Жена дома ждет, с ужином. Она у меня на сносях, так что если запоздаю, может сильно осерчать.

Мужики понимающе покивали, и я поспешил покинуть это убогое жилище. Сколько же сил придется надорвать, и прежде всего вот таким вот семьям, пока вся страна будет выкарабкиваться в более или менее пристойные условия существования? Совесть пыталась прогрызть во мне здоровенную дырку, однако удалось утихомирить ее, объяснив, что с дырой я лучше не стану. Но холодного сапожника и полуподвал в Селивёрстовом переулке запомню. Чтобы всегда знать, ради чего и за чей счет штаны на работе просиживаю, и партмаксимум получаю.

С весны 1928 года в стране развернулась «битва за урожай». Слова мне знакомые по позднесоветским временам, да и смысл схожий. И тогда заботы сельскохозяйственного сезона не ограничивались призывами к добавочному напряжению сил и героическому преодолению трудностей, – велась и вполне планомерная организаторская работа. Без нее-то ведь вообще ни черта толку бы не было. Но сейчас дело состояло не только в том, чтобы обеспечить проведение ежегодных сельскохозяйственных работ. Мне удалось раскрутить партийное руководство на осуществление операции стратегического масштаба, которая должна позволить Советской Республике хоть немножко вырваться из тисков недостаточного производства товарного хлеба.

В этой битве хватало дел не только по части сельского хозяйства как такового, но и по части ВСНХ. Дополнительные трактора, сельхозмашины, инвентарь, горюче-смазочные материалы, стройматериалы, инструмент – все это должна была дать промышленность. А ведь и от забот по подготовке кадров по линии Комитета трудовых резервов меня никто не освобождал.

Дела шли… как всегда. Одно не сделали к сроку, другое не завезли, третье завезли, но не туда, четвертое забыли выделить, пятое вроде и в достатке, и где надо, да у крестьянских коллективов и единоличников денег на это нет. Нередко же так получалось, что вроде все условия в наличии, а у местных руководителей то ли руки не там приделаны, то ли они с головой не дружат – никак не могут имеющимися ресурсами нормально распорядиться.

В Наркомздраве, когда я сунулся туда с идеей насчет выделения путевок крестьянам, меня встретили с претензиями. Нет, не насчет самой идеи:

– У нас ни денег, ни кадров не хватает, чтобы мало-мальски медицинское обслуживание на селе наладить. Эту нехватку санаториями и курортами не закрыть. Да что медицинское обслуживание! Даже элементарные санитарно-гигиенические условия, и те пока не можем обеспечить, – заявили мне с непонятным укором. Как будто от ВСНХ зависит, сколько средств будет выделено на сельское здравоохранение!

– Знаете, как бы я ни горел желанием вам помочь, эту проблему за год не решить, даже если Наркомфин вдруг завалит вас деньгами по самую макушку, – заявляю беседующему со мной специалисту. – В этом году у нас задача скромнее: продемонстрировать крестьянину преимущества жизни в коллективном хозяйстве. Может быть, попробовать поставить на образцовом уровне хотя бы несколько тысяч фельдшерских пунктов в селениях, где есть совхозы, МТС или крупные артели? Будет, по крайней мере, образец, к которому надо стремиться. Организуйте для села выездные бригады хороших медиков на специальных поездах и на пароходах. Только постарайтесь подгадать так, чтобы не попасть на пик полевых работ. А насчет улучшения снабжения предметами санитарии и гигиены – давайте заявки, я посмотрю, что наши профильные тресты смогут дополнительно дать.

Вернувшись из Наркомздрава в ВСНХ, узнаю от Дзержинского, что накануне Рыков на заседании СТО снова пытался добиться повышения закупочных цен на зерно, и выделения дополнительных валютных квот на ввоз товаров крестьянского спроса. Сталин в ответ потрясал нашей программой увеличения производства зерна и веско ронял слова:

– Расчеты специалистов показывают, товарищ Рыков, – так и представляю себе эту размеренную речь с легким грузинским акцентом, – что при неукоснительном исполнении мероприятий, предусмотренных программой, нет никакого смысла ни в высоких закупочных ценах, ни в дополнительных тратах валюты. Дело, следовательно, за тем, чтобы не раздувать панические настроения, а засучив рукава, взяться за осуществление этой программы!

«Левые», как водится, в ответ заговорили о необходимости дать отпор кулаку и частнику, увеличив нажим на зажиточную часть деревни. По пути вспыхнул спор о том, можно ли допускать кулака в крестьянские коллективы. Мнения разделились, спор продолжился в Политбюро ЦК, но и там выработать убедительную для большинства позицию не удалось, так что, в конце концов, было решено вынести этот вопрос на обсуждение XVI партийной конференции, намеченной на октябрь. Так, это что выходит: XVI партконференция состоится здесь в 1928 году, а не в апреле 1929?

Судя по спорам, происходящим в партийных верхах дебаты заставляют Сталина лавировать. Группа его собственных сторонников в Политбюро, да во всем составе ЦК, недостаточно велика. До сих пор Председатель Совнаркома обеспечивал себе большинство, блокируясь с «правыми». Но некоторых пор разногласия между ними начали возрастать: Иосиф Виссарионович явно опасается, что продолжение новой экономической политики в прежнем виде столкнется с нарастанием экономических трудностей.

Видимо, по этой причине предсовнаркома несколько затормозил гонения на сторонников «левой оппозиции». Сильно потеснив их с занимаемых прежде позиций, он не позволил вышибать левых со всех руководящих постов. Например, Зиновьева выставил, а Каменев до сих пор нарком внутренней торговли и даже кандидат в члены Политбюро. Лавируя между правыми и остаткам левых, Сталин обеспечивает тем самым себе роль арбитра в ЦК ВКП(б). Правда, эта позиция не столь прочна, как была в моем времени, да и множащиеся слухи об укреплении самостоятельной роли в Секретариате и Оргбюро ЦК Угланова, который опирается на кадры столичной парторганизации, и тяготеет к правым, рисуют положение Иосифа Виссарионовича довольно шатким. Угланов ставит под вопрос важнейший козырь Сталин – возможность назначения хозяйственных и административных кадров. Поэтому вокруг постов в Секретариате, чую, назревает нешуточная схватка.

Об этом свидетельствует совершенно нехарактерная для Сталина из моего времени активность предсовнаркома в поездках по стране. Похоже, он пытается сыграть на опережение, и, пользуясь развернутой кампанией за рост производства товарного зерна, сколотить вокруг себя губернский партийно-хозяйственный актив, добившись выгодного для себя исхода выборов губернских партсекретарей и делегатов на следующую конференцию ВКП(б). Эта интрига кое в чем сыграла мне на руку – так, Сталин не стал поддерживать дальнейшую централизацию промышленности в руках ВСНХ СССР, обещая руководителям на местах сохранить в их руках предприятия и тресты республиканского, губернского и местного подчинения. Весьма поощрительно в своих речах перед местным активом он отзывается об инициативах по развертыванию кооперативных промыслов, и даже признает роль частной промышленности и торговли как временно необходимого источника налоговых поступлений в местные бюджеты и средства обеспечения занятости населения.

Тем временем ситуация с борьбой за урожай, хлебозаготовки и рост кооперирования села развивается хуже, чем я надеялся, но лучше, чем в моем времени. Усилия по подъему урожайности дают, судя по всему, весьма хиленький результат, сколько-нибудь заметный лишь в наиболее крепких обобществленных хозяйствах. Общего роста уровня урожайности зерновых как-то не заметно, но, с другой стороны, потери из-за засушливого лета, похоже не столь велики, как в оставленной мною реальности. Да и рост площади запашки сулит дать хотя и скромную, но все же прибавку к общему караваю. Больше радуют технические культуры – урожайность и хлопчатника, и сахарной свеклы, и льна удалось несколько подтянуть.

Начавшиеся закупки урожая озимой пшеницы немножко сняли месяцами копившееся у меня на сердце напряжение. Хлебозаготовки идут отнюдь не блестяще, но призрак огромных «хвостов» за хлебом, скудных карточных норм и грядущих за ними чрезвычайных мер, кажется начал бледнеть и таять. Собранный превеликим трудом товарный фонд для хлебосдатчиков, вовремя выплаченные авансы по оговорам контрактации посевов, усилия РКИ по наведению порядка с семенными ссудами и сельхозкредитом, регулирование розничной торговли хлебопродуктами, сбивающее цены частных заготовителей – все это принесло свои плоды.

Глава 23

XVI партконференция

Сижу за столом и тихо закипаю. Сегодня нашел, наконец, время, поработать со статистикой. Поскольку на уме в последнее время были главным образом хлебозаготовки, то, разумеется, первым делом стал смотреть данные по сельскому хозяйству. И вот, вглядываясь в изданные ЦСУ данные бюджетных обследований крестьянских хозяйств, чуть было не срываюсь на использование, как говорили в моем времени, ненормативной лексики. К счастью, удержался. Даже мысленно.