Люблю тебя, мама. Мои родители – маньяки Фред и Розмари Уэст - Нил Маккей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В последующие годы, пока ей не исполнилось шестнадцать лет и она не убежала из дома, папа продолжал заниматься с ней сексом. Она заявляла, что мама знала об этом, хотя и не присутствовала при этом.
Еще Энн-Мари заявила, что как-то раз папа взял тот самый вибратор, которым изнасиловал ее впервые, и смастерил из него новое приспособление – некое подобие пояса из металла, к которому был приделан вибратор. Иногда ее заставляли носить этот пояс в доме, причем вибратор находился внутри нее. Она говорила, что мама смеялась, когда видела, как Энн-Мари носит это.
Я была абсолютно поражена, когда слушала о том, как именно мама с папой проявляли к ней насилие. Я знала, что мама была способна на жестокость и никогда не останавливала папу во время приставаний ко мне, к Хезер и к Луиз, но у меня не укладывалось в голове то, что мама помогала делать все эти вещи с восьмилетней девочкой. Однако я изо всех сил старалась выбросить эти сведения из головы – ведь даже если мама была виновна в этих чудовищных, бесчеловечных поступках, это еще не делало ее убийцей. Однако я понимала, что присяжным будет очень сложно проигнорировать такие показания, и Энн-Мари очень сильно усложнила мамину защиту в этом деле.
А ведь это было не единственное подобное показание. Кэролайн Оуэнс, бывшая няня у мамы с папой, была тоже вызвана как свидетельница.
Кэролайн рассказала на суде, что ей было шестнадцать лет, когда она впервые встретила маму и папу. Однажды вечером она голосовала на дороге в лесу Дин, надеясь, что кто-нибудь подвезет ее домой в Синдерфорд. Они подъехали к ней на папином «Форд Попьюлар» и предложили помощь. На пути к дому они болтали втроем, Кэролайн рассказывала им о своих проблемах в жизни, особенно о своем отчиме, с которым они не ладили. Мама проявляла сочувствие, Кэролайн почувствовала к ней доверие. Папа слушал с интересом. Они хорошо поладили.
На следующий день они подъехали к ее дому. С собой они взяли Хезер и меня – я была чуть старше новорожденного младенца, а Хезер только училась ходить. Родители Кэролайн предложили им зайти. Мама с папой предложили ей работать няней на Кромвель-стрит. Она получала бы восемь фунтов в неделю, комнату в свое распоряжение, а папа даже вызвался подвозить ее родителей из Синдерфорда раз в неделю, чтобы не терять связь. Кэролайн пришла в восторг от Хезер и от меня, а потому согласилась сразу же приступить к работе. Ее родителей тоже очень обрадовала такая идея. Мама и папа впечатлили их, показались им добрыми, дружелюбными и тактичными людьми.
На следующий день она переехала в дом 25 на Кромвель-стрит. Она хорошо справлялась с задачами няни, а мама – всего на несколько лет старше ее – казалось, стала ее близкой подругой. Затем ситуация начала меняться. Иногда мама гладила волосы Кэролайн и говорила ей, какая та красивая, и тон этих комплиментов смущал ее. Мама заходила в ванную комнату, пока Кэролайн принимала ванну, и разглядывала ее.
Вскоре мама и папа попытались убедить ее присоединиться к неким «играм», как они это называли, которые, как она выяснила, представляли собой секс-вечеринки в верхней части дома. Папа думал, что это ее заинтересует. Кэролайн была неприятно удивлена и сказала им, что это ей не по душе. К тому же ее сильно беспокоило, как родители обращались с Энн-Мари, особенно когда обнаружила тот мерзкий вибратор, который папа заставлял носить дочь. В страхе перед людьми, с которыми она связалась, Кэролайн собрала свои вещи и отправилась домой.
Она уже решила, что все обошлось, но однажды вечером, когда она искала машину, чтобы доехать домой из паба в лесу Дин, папа с мамой подъехали к ней. Они сказали, что очень сожалеют о том, что она ушла, и предложили довезти ее до дома ее родителей. Кэролайн поначалу сомневалась, но это была холодная зимняя ночь, она хотела поскорее попасть домой, так что села к ним в машину.
Кэролайн рассказывала, что пока они ехали, мама начала распускать руки и приставать к ней. Папа наблюдал за этим в зеркало заднего вида. Ей стало страшно, она отпихивала маму, а затем поняла, что папа не везет ее домой, а свернул в сторону Чепстоу. У нее началась паника. Папа притормозил на обочине, забрался в заднюю часть машины, и вместе с мамой они не давали Кэролайн двигаться, пока папа связывал ее и заклеивал ей рот липкой лентой. Они запихнули ее на пол под своими ногами и отвезли на Кромвель-стрит.
Они привели ее в гостиную на первом этаже и начали жестоко и по-садистски насиловать ее. Чтобы заглушить ее рыдания, в рот ей запихали вату. Когда мама с папой закончили с ней, то оставили ее обездвиженной, а сами занялись сексом друг с другом, после чего заснули. У Кэролайн не было выбора, кроме как пролежать там рядом с ними всю ночь.
Следующим утром кто-то постучал в парадную дверь. Папа пошел открывать. Кэролайн почувствовала, что это ее шанс спастись, и начала звать на помощь. Мама положила ей на голову подушку, чтобы этих криков не было слышно. Кэролайн подумала, что мама хочет придушить ее, так что притворилась мертвой. Найдя предлог, чтобы избавиться от стучавшего в дверь, папа вернулся. Он был в ярости и угрожал запереть Кэролайн в подвале, где его «черные друзья» сделают с ней все, что захотят, а когда они закончат, он убьет ее и закопает.
Мама ушла, чтобы отвести меня и Хезер в школу, оставив папу наедине с Кэролайн. Он снова изнасиловал ее, а затем – Кэролайн сказала, что еще долго потом не могла выкинуть это из головы – он начал плакать. Он говорил, что не должен был этого делать, потому что Кэролайн предназначалась для совместного развлечения с ним и с мамой. Он умолял ее не
