Ключи наследия - Елена Самойлова

– Леди Ксель, добрый вечер. Вижу, вы уже переоделись. И, прошу вас, оставьте оружие. Уверяю, оно вам не понадобится. Не сегодня вечером.

– Ну да, обычно, когда я его не беру с собой, случается какая-нибудь редкостная гадость, – пожала я плечами, все же возвращая нарэиль на покрывало кровати. Задумчиво взвесила в руке один из кинжалов-хэлкелей, любуясь бликами магического света на гравировке, и положила обратно на постель.

– Я обещаю охранять вас в этот вечер, – тихо и как-то очень уж серьезно сказал Нильдиньяр, протягивая мне ладонь.

Помедлив, я коснулась ее кончиками пальцев. Рука как рука – теплая, живая и чуточку подрагивающая.

И надежная. Изящные пальцы сжались на моей ладони и наследник Осеннего Пламени потянул меня за собой, на лесенку, обвивающую древесный ствол подобно плющу. Сверкнула молния, белым пламенем прочертившая небо от края до края, грохотнул гром, так близко, что я невольно втянула голову в плечи, тотчас почувствовала, как пальцы Нильдиньяра сдавили мою ладонь чуть сильнее, чем это было необходимо. Странно, но мне стало спокойней, и я наконец-то посмотрела в темноту, чернильным пятном расплывающуюся у корней дерева.

Туда, где один за другим зажигались ярко-голубые огни. Десятки… сотни…

– Нильдиньяр, что это? – негромко спросила я, всматриваясь в то, как огоньки движутся куда-то вдаль, туда, где, насколько мне помнилось, находилась широкая поляна с невысокой мягкой травой, из которой выглядывали бледно-сиреневые мелкие цветочки, нечто среднее между колокольчиками и ромашками. Как звездочки.

– Эльреди. Мой народ идет прощаться.

Я не стала спрашивать, с кем прощаться. С нами. Вернее, не так. Они идут прощаться с той сотней, которой завтра надо будет выйти на нейтральные земли и отразить первый удар людей, если таковой будет. И, насколько я помнила, несмотря на то, что один эльредийский лучник стоил пятерых Армеевых арбалетчиков, один только герцог мог потягаться «магией» с Рейном. А уж если завтра Рейн выйдет с установкой «сражаться, не щадя ни себя, ни окружающих», то домой вернутся далеко не все.

Блеснула молния и спустя пару секунд ей ответил раскат грома. Эльф, все еще держа меня за руку, зажег в свободной ладони такой же голубой огонек, какие были у остальных его соплеменников, что шли мимо корней жилого древа наследника и начал медленно и торжественно спускаться вниз по зыбкой лесенке.

Я двигалась следом, очень старясь не навернуться на узких ступеньках в уже порядком сгустившихся сумерках. Сверкающие вспышки молний не столько помогали, сколько усложняли жизнь – из-за постоянного мерцания мои глаза никак не могли привыкнуть к темноте, оттого я шла, как слепая, опираясь на руку Нильдиньяра и думая только о том, как бы не упасть. Успокоилась я, лишь когда лестница кончилась и под подошвами моих полусапожек оказалась земля, поросшая мягкой травой.

Мы с Нильдиньяром влились в поток магического пламени и невероятно красивых эльреди, чьи лица, изрезанные тенями, казались высеченными из камня. Полыхающие вспышки молний и раскаты грома только добавляли фантасмагоричности, какой-то жутковатой мистики этому действу. Я уже несколько дней жила в Минэрассэ, общалась с местными обитателями, но только сейчас поняла, насколько же они отличаются от людей. Они казались призраками прошлого, странными, полузабытыми отголосками какого-то настолько древнего народа, что вполне мог присутствовать при создании этого мира. Эльреди чужды людям – по образу мыслей, по способности и возможности чувствовать и познавать. Они – не люди.

Впереди уже показалась поляна, окруженная высоченными деревьями-гигантами, на которых, как я знала, располагались резиденции представителей всех четырех родов королевства. И вот эльреди запели. На языке, в котором я не знала ни единого слова, да и произнести их правильно у меня не было ни единого шанса – слишком мягкие согласные и твердые гласные. Даже простой разговор на нем был красив и звучал подобно музыке, а уж когда язык зазвенел в песне…

Мелодия расходилась волнами, кто-то в центре поляны затянул первым, а там уже подхватили остальные. Плавно, как в хорошо спевшемся хоре, эльреди выводили ее настолько чисто и красиво, что на глаза наворачивались слезы от невозможности подпевать… или хотя бы понять смысл. «Волна» дошла до нас, и наследник, все еще сжимая мою ладонь в своей, тоже вплел свой голос в общую канву хора, на которую серебряными узорами ложились слова… И вдруг я стала их понимать. По отдельности я не сумела бы повторить ни единой фразы, но я будто увидела «полотно» песни с вытканным узором вкладываемого смысла… И сумела прочитать.

Незнакомые звуки стали складываться в понятные для меня слова… В песню прощания, в мелодию обреченных. Я плыла в этом потоке эмоций и в груди защемило от какой-то светлой и по-своему безысходной грусти.

Они прощаются. Они действительно прощаются.

Я украдкой смахнула слезинку со щеки, когда поняла, что рисунок песни выцветает, тает, словно туманные извивы под жарким утренним солнцем. Последние слова. Последнее обещание ждать и не забыть. Огоньки вокруг начали затухать – будто эльреди, отдавшие долг прощания тем, кому завтра суждено погибнуть, тихо стали расходиться, предварительно погасив свой магический «светлячок». Вскоре на поляне осталось около сотни присутствующих, чьи огоньки еще продолжали гореть. Стражи, с которыми завтра нам придется стоять на одном из холмов «нейтральных» земель.

Гроза наконец-то решила, что хватит с нее просто так громыхать и устраивать бесплатную подсветку и прохладный дождь хлынул стеной почти без предупреждения. Только что падали редкие капли, и вот уже на мою бедовую голову обрушивается поток воды, низвергаемой с небес. Я вздрогнула, промокнув почти моментально, и начала озираться вокруг в поисках укрытия. И тут я заметила, что никто из оставшихся на поляне эльфов не торопится бежать под густые лиственные навесы. Они просто стояли с закрытыми глазами, а ливень хлестал по их непокрытым головам, насквозь вымачивая одежду, превращая пряди волос в ручейки, прилипающие к лицу и телу. Красивое зрелище, пусть и необычное.

– Леди Ксель, – Нильдиньяр аккуратно убрал у меня с лица намокшую прядку белых волос и сдержанно улыбнулся, – а вы не хотите попросить благословения у небесных слез?

– Так вы называете дождь? – тихо уточнила я, не отрывая взгляда от неподвижно застывших под потоками воды эльреди. Наследник кивнул.

– Дождь очищает тело и душу, успокаивает мысли. Мы дети природы и после смерти возрождаемся в порывах ветра, шелесте трав, каплях росы на листьях. Мы действительно вечны, потому что не умираем до конца никогда. Мы уйдем безвозвратно, только когда этот мир перестанет существовать. И потому мы не боимся смерти. Смерти для эльреди нет.