Серебряный бумеранг - Андрей Бондаренко

— Звали, — Денис ответил машинально, стараясь ни о чём не думать, — Она умерла полтора года назад, во время тяжёлых родов. У меня сейчас растёт дочь, её зовут Анастасией.

— Ох, извините меня ради Бога! — голос Марты невольно задрожал. — Я ничего не знала. Клянусь! Поверьте! Мне так жалко…

— Ничего, не надо лишних слов…

— Тем не менее, — голос девушки неожиданно обрёл непреклонную силу: — Это не означает, что я тут же брошусь вам на шею! А, может, и брошусь? Ещё не знаю.… Да и не сеньорита я уже давно, если честно. И разговоров, что, мол, вы у меня только второй, не дождётесь…. Такая вот я, какая есть! Вам что же, мой отец — доблестный кабальеро Алекс Сервантес — ещё не жаловался на лёгкие нравы современной аргентинской молодёжи? Жаловался? Вот видите! А если я вам не нравлюсь, то можете уплывать обратно — вместе со своим изумительным свистком! К чёртовой матери! Сама разберусь, без вашей дурацкой помощи, не маленькая…

Денис молчал, абсолютно не зная, что надо делать дальше.

Глупое сердце подсказывало: — «Кончай говорить ерунду! Сгреби её в охапку и поцелуй! Так поцелуй, что бы всё остальное она сделала сама!»…

«Чтобы такое сделала …», — нашептывал ехидный внутренний голос…

«Пошли вы куда подальше, умники хреновы!» — неожиданно он разозлился и на сердце и на голос. — «Если надо будет поцеловать, то и поцелую! А разрешения спрашивать — ни у кого не буду!»…

Тишина. Тёплое нежное солнышко. Недовольное фырканье голодных глухих кайманов.

Странно это всё, странно…

Марта первой заговорила о реальных делах:

— Дон Оскар, мы что же, так и будем тут в «гляделки» играть? Глаза у вас, безусловно, красивые. Да и у меня — также. «Гляделки» можно, безусловно, и на «бутылочку» заменить. Почему бы и нет? Но может, стоит задуматься и о серьёзных вещах? Какие у нас с вами ближайшие планы?

Денис неопределённо пожал плечами:

— Совершенно обычные планы: возвращаемся — тем же путём — к берегу. После чего идём к старым заброшенным каменоломням. Там мы должны встретиться с вашим отцом и братом, они вас ищут на Досе, другом притоке Грязнухи, у них и рация имеется…

— А где моя мама?

— Она осталась в базовом лагере, ждёт прилёта гидроплана. Да, а вы плавать-то умеете? — забеспокоился Денис. — Неужели не умеете?

— Во-первых, переходим на «ты», — непреклонно объявила Марта. — Я так хочу. Сколько можно играть в родовитых аристократов? Ещё раз «выкнешь», или назовёшь меня «сеньоритой» — серьёзно обижусь и вызову на дуэль. Понятна доблестному идальго такая нехитрая сентенция? Во-вторых, с чего это ты решил, будто я не умею плавать?

— Сеньора Мария Сервантес, твоя мать, умеет практически всё: объезжать диких мустангов, рисовать картины, метко стрелять — из всех видов оружия, болтать без умолку — на ста языках…. Только вот воды она панически боится и падает в обморок, если входит в водоём по грудь. Вдруг, ты в неё пошла?

— Есть такое дело, — согласилась Марта. — Мама, действительно, не умеет плавать. Но — по данной конкретной позиции — я пошла в отца и плаваю, как натуральная рыба…. Только вот не как ты, — руками изобразила кроль, — а вот так, — продемонстрировала технику браса. — Так, конечно, получается гораздо медленнее, зато я могу без остановок плыть сколь угодно долго. Два года назад я даже Ла-Плату — на спор — переплыла. Представляешь?

Денис уважительно покивал головой: переплыть Серебряную Реку — дело крайне непростое и, безусловно, очень даже почётное.

— Да, а как же Игнасио? — вспомнил запоздало. — Сеньора Мария говорила, что у него сильно повреждён позвоночник. Придётся для его транспортировки плот мастерить. Из чего вот только? Ты же все деревянные части самолёта уже сожгла…

— Не придётся ничего мастерить, не нужен плот, — печально вздохнула девушка и показала рукой на невысокий холмик, сложенный из прибрежных камней. — Игнасио умер вчера на рассвете…. Долго мучился, кричал страшно. Даже эти глухие кайманы, такое впечатление, прониклись и немного отплыли от острова. Я его похоронила…. Кстати, откуда это мама узнала, что у него было плохо с позвоночником?

— Зеркало Святой Бригитты, — коротко ответил Денис.

— Ах, да. Эта волшебная штука. Я недавно тоже общалась с ней, три недели назад, когда папа с мамой уехали в Буэнос-Айрес, а я одна осталась на асьенде.

— И, как? Кого видела?

Марта посмотрела ему прямо в глаза, так посмотрела…

— Я попросила у Зеркала показать лицо человека, от которого у меня родится сын, — загадочно и многозначительно замолчала.

— И, что?

— Тебя и увидела, понятное дело! Ты как раз в Боготе поднимался на борт «Конте Гранде». Понимаешь теперь? Это — Судьба…

Денис прошёлся по островку, осмотрел погрызенный кайманами гидроплан. Да, самолёт восстановлению не подлежал, жалко. А вот из чего же его сбили? Пробоин, следов осколков, иных механических повреждений не наблюдалось.

— Оскар, я готова! — долетел до него звонкий голосок.

Марта сняла свои штаны, забросила их за спину, крепко связала между собой штанины у себя под грудью, закрепила на талии полиэтиленовый пакет с документами, фотоаппаратом, отщёлканными кассетами с плёнкой и маленьким чёрным пистолетом.

— Расскажи, как вас сбили, — попросил Денис, стараясь не смотреть на её голые, безумно красивые и стройные ноги.

Девушка задумалась.

— Я и сама ничего толком не понимаю. Вдруг, откуда-то со стороны гор, где находится озеро, из которого вытекают Уна и Дос, показался непонятный серебристый цилиндр. За цилиндром от самой земли тянулся широкий белёсый след. Эта штуковина летела очень и очень быстро, не долетев до гидроплана метров сорок, она неожиданно взорвалась…. Ударной волной, как потом сказал Игнасио, повредило тяги рулей высоты. Это где-то в самом хвосте самолёта…. А ещё какие-то лонжероны помяло. Вот и пришлось срочно идти на посадку…

«Реактивная ракета „земля-воздух?“, — удивился Денис. — „Следовательно, в этой глухой сельве есть какой-то жутко секретный и важный объект, который эта ракетная зенитная батарея и охраняет. Интересное дело…“.

— У тебя там мыло имеется? — уточнила Мартина, отвлекая его от раздумий. — А-то мне помыться надо срочно, постираться. Изгваздалась вся — как последний поросенок…

— Очень симпатичный поросёнок! — горячо заверил он девушку. — У меня в пироге всё имеется: мыло туалетное, хозяйственное и, даже, маленький полиэтиленовый тазик.

— Тогда поплыли?

— Хорошо, — согласно кивнул головой Денис.

— Можно, я буду дуть в свисток? А? Отдай, не жадничай! — Марта говорила так, как будто они были знакомы уже не одну тысячу лет. — Ну, что тебе стоит? Не вредничай!