Серебряный бумеранг - Андрей Бондаренко

— А почему — часа за два за три до обеда? — уточнила девушка, проигнорировав шпильку про „несостоявшегося любовника“.

— Сама подумай, — Денис закурил сигарету. — Меняться на рассвете? В тропиках ночи тёмные. Смене в тёмноте идти по сельве, полной ядовитых змей? Нереально. Меняться на закате? Тоже нехорошо: тот, кого сменили, будет добираться на базу в полной темноте…. Поэтому, самое удобное время — десять-одиннадцать часов дня: смена ещё по утреннему холодку выходит в путь, а те, кого сменили, на базу возвращаются как раз к обеду. Пообедали, а тут и сиеста наступила…. Всё удобно и логично. Согласна?

Предательскую поляну, на всякий случай, они обошли стороной.

Часа два шагали по сельве, непрерывно махая мачете и усердно обливаясь потом. Повсеместно стали попадаться трупы: животных, птиц, ящериц, змей, крупных насекомых, умерших, как минимум, неделю назад. Окружающий воздух превратился в сплошную зловонную клоаку. Мартина прятала лицо в полах куртки, Денис усиленно принюхивался, внимательно осматривал некоторые останки.

— Ну, что ты там высмотрел? — спросила на привале девушка.

Он задумчиво подёргал за мочку правого уха:

— Химия какая-то, которую разбросали с самолёта. Похоже, кто-то хотел сделать „мёртвое поле“ вокруг секретного объекта. Смотри внимательно себе под ноги, высматривай всё, что похоже на „натянутые проводки“….

Отмахали ещё километров семь-восемь.

— Ну-ка, остановимся на минутку! — скомандовал Денис. Сбросил тяжёлый рюкзак на землю, смахнул рукавом пот со лба, отдышался, поднёс ко рту руки, сложенные рупором, громко прокричал-проухал белой сибирской совой: тоскливо, жалостливо, загадочно.

— Что это было? — опешила Марта.

Денис чутко вслушивался в звуки окружавшей его сельвы.

— Это такой условный сигнал. Обозначает: — „Я здесь! Ищу встречи!“. Он у нас с твоим отцом сохранился ещё со старых времён, с Алтая. Тогда же никто не знал, что нам в сельве придётся искать друг друга. Вот новым сигналом и не обзавелись. Белые совы в парагвайской сельве, понятное дело, не водятся. Но делать нечего, приходится рисковать…

— А, с другой стороны, — утешила Мартина, — уже друг друга ни с кем не перепутаете.

Не дождавшись ответного сигнала, они пошли дальше.

Через десять минут Марта вскинула руку вверх, подавая знак тревоги.

— Что такое? — прошептал Денис в ухо девушки, — Что-то слышишь?

— Какой-то шорох и редкий треск, — она указала направление рукой. — Вон там. И такое впечатление, что звук идёт не от земли, а откуда-то сверху…

Дальше поползли уже по-пластунски, бдительно посматривая вверх и держа указательные пальцы на спусковых курках. Шелест и треск слышались уже отчётливо. Впереди явственно обозначилась новая просторная поляна.

Вот ещё десяток-другой метров позади.

— Осторожно, проволоку не задень! — громко прошипел Денис.

Мартина, немного опережавшая его, понятливо кивнула головой, поднырнула под неприметно-серую, туго натянутую проволоку, осторожно выглянула из-за ствола платана и тут же спрятала голову обратно:

— Оскар, там натуральная высоковольтная линия электропередач, трансформаторы всякие, охранники! Этого просто не может быть! Откуда в дикой сельве — высоковольтная линия?

— Спокойно, не волнуйся и говори потише! — он продвинулся вперёд, также успешно миновав серую „нить“, приподнял голову.

Марта оказалась абсолютно права, это действительно была подстанция высоковольтной линии: тихонько гудели ящики трансформаторов, белые и зеленоватые керамические „чашечки“ выстроились высокими столбиками, толстые чёрные провода на высоких деревянных столбах тянулись по широким просекам в противоположные стороны. Вот и наблюдательная вышка с вооружённым вертухаем на верхней площадке, две фигурки в песочной форме торопятся куда-то со всех ног. Опаньки, да впереди них — собака на поводке…

Поднырнув под проволоку, они отползли метров на семьдесят в сельву и провели короткое совещание.

— Что же это получается? — негромко рассуждал Денис, в очередной раз расстелив на земле свою карту и сориентировав её по сторонам света. — На карте ничего похожего нет: ни линии электропередач, ни этих просек. Следовательно, всё это появилось здесь совсем недавно. Кто же эти таинственные строители? Ответ только один: мофы, боши, они же — фридолины…. Зачем? Ведь для того, чтобы куда-то перемещать электроэнергию, её предварительно необходимо сперва выработать. Правильно? Но поблизости — на сотни километров — нет электростанций! Я ничего не путаю?

— Всё верно, дорогой! — покладисто согласилась Марта, с нежностью посматривая на него своими зелёными глазищами. — Считается, что в этом районе электростанций нет. Но трансформаторы-то гудят. Провода-то шелестят и постреливают. Следовательно, по ним течёт электричество…. А раз так, то есть и электростанция! Логично я рассуждаю?

— Более чем, — Денис посмотрел на свою юную напарницу (или, правильней говорить, любовницу?) с уважением. — А ты у меня, оказывается, ещё и умница, плюсом ко всем другим достоинствам.

— А то! — лукаво улыбнулась Марта. — Я самая красивая, сексуальная и умная женщина этого мира! Скажешь, что это не так? — грозно нахмурила брови.

— Так, безусловно, так! Не казните, грозная царица! А вот не подскажите ли, любезная моя невеста, — он перешёл на более серьёзный тон, — где же эта электростанция находится? Может, и нужную точку — вашим изящным пальчиком — укажите на карте?

— Во-первых, перестань сейчас же „выкать“! Во-вторых, спасибо за „невесту“. По-настоящему — спасибо! Давай, я тебя в щёку звонку чмокну…. А, в-третьих, дай-ка мне карандаш, я тебе сейчас всё подробно нарисую.

Он развязал рюкзак, достал из него полевой геологический планшет, расстегнул, взял из специального отделения остро отточенный синий карандаш, протянул Марте.

— Давай, Пикассо в юбке, продемонстрируй свои наследственные таланты!

— В штанах я сегодня, — грустно ответила девушка. — Уже и забыла, что это такое — юбка. А знаешь, — улыбнулась интригующе, откровенно дразня, — я ведь очень люблю носить короткие и обтягивающие юбки…. О, я уже представляю, как ты будешь безумно ревновать! Как будешь зубами скрипеть! Лицом почернеешь — как тот мавр по имени Отелло! Уж я постараюсь, можешь не сомневаться!

Денис чуть поморщился:

— Я и не сомневаюсь…. Уже догадываюсь — какая доля мне уготована. Ты рисуй давай, рисуй…

Марта на секунду задумалась, чиркнула, словно расписывая, карандашом по белой рамке карты:

— Вот, смотри. Мы здесь, ставлю точку. Вот этот синий прямоугольник — наша загадочная подстанция. Эти линии обозначают просеки. Одна из них ведёт к старым каменоломням. Другая — к горному озеру, откуда вытекают речки Уна и Дос. Если ты заметил, то эта вторая просека дальше раздваивается…. Не обратил внимания? Стыдно, товарищ опытный диверсант! Я и то заметила! Ладно, делаю окончательные выводы: в тех местах, где реки вытекают из горного озера, мофы выстроили две гидроэлектростанции…. Вот, посмотри на топографические отметки: с трёх сторон озеро ограничено высокими горами, откуда и поступают талые воды ледников. Дальше всё просто: с четвёртой короткой стороны возводится высокая бетонная плотина с двумя затворами. Там, где истоки Уны и Дос, устанавливается необходимое оборудование: гидротурбины, всякие роторы, статоры и щётки…. Да, вот ещё, только сейчас вспомнила…. Год назад газеты писали, что Рио-Парагвай обмелела, суда стали часто садиться на мели. А Грязнуха, и вовсе, почти пересохла. Пять месяцев длилось это безобразие, а потом вода вернулась на прежний уровень, судоходство полностью восстановилось…. Вот, эти пять месяцев мофы и строили плотину, наполняли новую — всего-то на четверть искусственную — чашу озера водой. Всё сходится…. И этот серебристый цилиндрик, который сбил наш гидроплан, прилетел как раз из этого района. Может, с этого холма? Наверно, там располагаются зенитные пушки, оснащённые какими-нибудь хитрыми снарядами. И задача у этих зениток — не подпускать к гидростанции всякие летающие объекты, сбивать их ещё на подлёте. А раз так, — Марта важно подняла вверх указательный палец, — значит, где-то рядом с пушками располагается мощный радар! Ну, такой, какие англичане применяли во время войны, я про это читала в одной книжке…. Чёрт побери! Так это был непростой снаряд, а самая настоящая ракета! ФАУ-1, или, даже, ФАУ-2. Такие у немцев были, они ими Лондон забрасывали, как писали в наших газетах. Как тебе, любимый, моя версия?