Непотопляемый «Тиликум» - Вернер Гильде

Три главных промысловых флота базировались в Сан-Франциско, Виктории и Иокогаме. «Джесси» была приписана к Виктории. Она только стояла в Штатах, потому как цены на шкуры были там особенно благоприятны. Команда ее состояла из 23 человек. Капитан и штурман Мак-Миллер размещались вместе в кормовой каюте. Офицеров было всего двое, поэтому мне приходилось стоять полную штурманскую вахту. Впрочем, на «Тиликуме» я стаивал и подольше, так что к длительным вахтам мне было не привыкать.

В так называемом твиндеке, помещении между фок— и грот-мачтой, обитало шестеро охотников во главе со старшим гарпунером. Метать гарпун этому самому старшему отнюдь не приходилось: его задачей было заботиться о целости шкурок при свежевании забитых тюленей. Кроме того, он помогал советами капитану при выборе наиболее благоприятного района промысла. Во время плавания охотники тоже выходили на вахту и помогали матросам, двенадцать из которых ютились в форпике. Эту жалкую нору и жильем-то назвать язык не поворачивается: узкое помещение в самом носу, крохотные коечки штабелями, теснота такая, что ни охнуть, ни вздохнуть. А что делать? Прекрасное судно, отличный ходок, в длину «Джесси» была всего лишь 22 метра. В начале рейса все подпалубные помещения были плотно забиты провиантом и солью для консервирования шкур, а в конце плавания повсюду лежали добытые шкуры, куда более драгоценные, чем какие-то там матросы.

На палубе, в маленькой дощатой будке, прилепившейся позади фок-мачты, жили еще два члена экипажа, кок Чанг Чу со своими горшками и сковородками и судовой юнга Фред.

Я-то сам по сравнению с «Тиликумом» устроился, можно сказать, роскошно. Койка по меньшей мере в два раза шире, и стряпать самому не надо. Чанг недаром слыл мастером своего ремесла. Особенно гордился он умением приготовить любую рыбу так, что определить ее породу было совершенно невозможно. Для этой цели у него имелись всякие диковинные пряности и соусы.

Весной 1907 года со свежим ветром мы вышли из Сан-Франциско. Команда старалась вовсю. Состояла она исключительно из добровольцев. С местами на парусниках было туговато, и люди чуть не дрались за них. На зверобойных судах команды получали к тому же еще и долю от прибыли, что иной раз существенно увеличивало заработок.

Маршрут мы с Уэстоном и Мак-Миллером обговорили заранее. Кратчайший путь к местам скоплений ластоногих вел к норду вдоль берегов Американского континента, затем по дуге большого круга к Камчатке, а оттуда к Северной Японии. К сожалению, кратчайший этот путь изобиловал штормами, а ветры предполагались главным образом встречные. Поэтому ходить им имело смысл разве что кораблям, отплывающим из северных портов, скажем из Виктории. Для нас же и быстрее, и удобнее был другой, хоть и более протяженный южный путь. Мы шли к зюйду, покуда не достигли зоны пассатов.

На мачты было поднято все, что можно, до последнего лоскута парусины. Матросы и охотники готовили корабль к коварным ветрам промысловой зоны. Привели в порядок и дори. На каждую из них поставили небольшую мачту с рейковым парусом. Распределил я по лодкам и людей. Пускай познакомятся как следует друг с другом и вместе отвечают за оснащение своей скорлупки. На каждую дори полагался охотник с винтовкой, дубинкой для добивания раненых тюленей и багром для затаскивания туши в лодку. Гребцом брали матроса из молодых. Весло у него — двухлопастное, байдарочного типа: с таким легче без шума подобраться к стаду. Рулевым назначали матроса более опытного. В случае необходимости он должен был также работать и с парусами. Основная же его обязанность — следить за погодой и не упускать «Джесси» из виду или по крайней мере знать направление на нее, а главное, доставить обратно в целости и сохранности лодку, добычу и охотника.

Миновав 180-й меридиан, «Джесси» пошла на норд-вест, а затем повернула к норду. Это было очень выгодно нам, потому что теперь мы шли одним курсом с тюленьими стадами, а стало быть, и шансы обнаружить какое-либо стадо существенно повышались.

Самое надежное было бы, конечно, идти прямо к островам, где тюлени спариваются. Но там патрулировали сторожевые катера государств, владеющих этими островами, и выжидали, покуда зверобои не войдут в трехмильную зону[52]. И тут уж начиналась охота на корабль-нарушитель. Катера пускались в погоню за ним, а догнав, конфисковывали судно вместе с добычей.

Был уже конец мая. Охотники по очереди наблюдали за морем с фок-марса. И вот однажды утром нас всполошил радостный крик:

— Вижу, вижу, вон они!

Вытянутой рукой наблюдатель указывал нам курс. Не прошло и часа, как «Джесси» шла уже в окружении по меньшей мере нескольких тысяч тюленей. Круглые черные головы животных танцевали на волнах словно мячики. Все они плыли на север, на желанный север.

Ветер в тот день был четыре-пять баллов. Я очень радовался этому, потому что именно при первом спуске лодок следовало особенно остерегаться аварий. Опасность для легких дори представляет отнюдь не море, если оно, конечно, не очень штормит. Куда более опасно им судно-матка со своими толстыми бортами из тиковых досок. Любая, не очень даже сильная волна могла шарахнуть дори о борт и повредить, а то и потопить ее.

Поэтому первым делом надо было лечь в дрейф. После чего матросы сноровисто спустили дори на воду. Шесть лодок растянулись в длинную линию, образовав своеобразный кордон, сквозь который предстояло проплывать теперь тюленям. И вот уже загремели первые выстрелы. В бинокль мне хорошо было видно, как охотники подтягивали баграми убитых зверей и вместе с гребцами затаскивали их в лодки. Потом дори отошли немного подальше, и снова затрещали выстрелы. И так до тех пор, покуда поблизости от лодки не просматривалось больше ни одного тюленя. Тогда команда ставила паруса и гналась за стадом. Лодки разбегались все дальше и дальше. Вскоре и выстрелов уже не стало слышно. Я видел только дымки, вырывающиеся из ружейных стволов.

Тюленям не повезло: направление ветра почти совпадало с их курсом, и дори быстро их нагоняли. Рейковый парус позволяет открытым лодкам идти только с попутным ветром, лавировать же встречь ветра они неспособны.

Ну что ж, раз такое дело, значит, я должен подвести «Джесси» поближе к лодкам, причем с подветра, потому как иначе ни одной из них назад на судно ни за что не вернуться.

Кроме меня на борту были только Уэстон, Мак-Миллер, Чанг Чу да Фред. Во время промысла на шхуне всегда почти никого не остается. Впрочем, при такой погоде, как сегодня, никаких особых проблем это не составляло. Чанг и Фред работали на кливер-шкотах. Для тощего китайца и четырнадцатилетнего мальца — работенка не из легких. Под пронзительные китайские возгласы Чанга рывок за рывком тянули они непослушные снасти. Уэстон с Мак-Миллером поставили тем временем фок. «Джесси» увалилась на несколько румбов и дала ход. Бежала она легко, слегка накренясь.