Прежде чем их повесят - Джо Аберкромби

— До какого дела? — Логен кивнул на труп кареглазого юноши, привалившийся к камню. — Если хочешь стать таким же, мог бы отправиться на тот свет много дней назад и избавить меня от лишней работы.

Финниус нахмурился.

— Скоро ты увидишь, северянин, что я сделан из другого теста, чем эти недоумки.

— Все мы сделаны из одного теста. Нет нужды кромсать еще одно тело, чтобы в этом убедиться. — Логен поднял голову и взвесил в руке меч Делателя. — Однако если ты так рвешься показать свои внутренности, постараюсь тебя не разочаровать.

— Ну хорошо! — Финниус ринулся вперед. — Если ты так рвешься в ад!

Он напал на противника и погнал его между камней, выставив вперед щит и делая стремительные выпады мечом. Логен неловко пятился, ему не хватало дыхания, он искал брешь в обороне Финниуса и не находил ее.

Щит ударил его в грудь, выбил воздух из легких, отбросил назад. Логен попытался увернуться, но ступил на раненую ногу, и тут короткий меч рубанул его по руке.

Логен вскрикнул, споткнувшись о камень; капли крови брызнули на траву.

— Один — ноль в мою пользу! — хохотнул Финниус, танцующим шагом отходя в сторону и размахивая клинком.

Логен наблюдал за ним и переводил дыхание. Щит был тяжелым, а улыбчивый мерзавец умело им пользовался, что давало Финниусу хорошее преимущество. Он двигался быстро, это точно. Логен так не мог — особенно сейчас, с больной ногой, раненой рукой и гудящей после удара в зубы головой. Почему же проклятый Девять Смертей не просыпается в нем сейчас, когда он так нужен? Логен сплюнул на землю. Придется биться в одиночку.

Он сделал шаг назад, преувеличенно сгорбился и тяжело запыхтел; его рука безвольно повисла, словно совсем отнялась, кровь капала с обмякших пальцев. Логен моргал и морщился. Он пятился между камней туда, где было попросторнее. Туда, где он смог бы как следует размахнуться. Финниус шел за ним, выставив перед собой щит.

— Ну как? — смеялся он, наступая. — Уже ослаб? Признаюсь, что я разочарован. Я-то надеялся…

Внезапно Логен взревел и прыгнул вперед, обеими руками подняв меч Делателя над головой. Финниус успел отскочить, но недостаточно далеко. Темный клинок отхватил угол его щита, прошел насквозь и с оглушительным лязгом врезался в один из камней, раскрошив осколки. От удара Логена швырнуло в сторону, так что он едва не выпустил меч из рук.

Финниус застонал. Кровь хлестала из пореза на его плече — меч Логена прорубил кожаные доспехи и добрался до плоти. Конец клинка порезал его не настолько, чтобы убить, но достаточно глубоко, чтобы заставить переоценить ситуацию.

— Ну как? — Теперь настал черед Логена ухмыляться.

Они шагнули вперед одновременно. Два клинка со звоном сошлись, но Логен крепче держал свой меч. Клинок вырвался из руки его противника и со свистом улетел вниз по склону. Финниус ахнул и схватился за кинжал на поясе, но не успел его вытащить, как Логен уже накинулся на него и принялся с рычанием рубить его щит, осыпая щепками и тесня оступающегося Финниуса назад. Вскоре на щит обрушился последний яростный удар, и Финниус пошатнулся от его мощи, споткнулся об угол лежачего камня и опрокинулся на спину. Логен сжал зубы и с размаху опустил меч Делателя.

Меч прорубил латы на голени Финниуса и отхватил его ступню чуть повыше лодыжки; кровь плеснула на траву. Финниус отполз назад, попытался подняться, перенеся вес на отсутствующую ступню, и вскрикнул. Культя ткнулась в землю, и он снова распластался на спине, кашляя и стеная.

— Моя нога! — взвыл он.

— Можешь о ней забыть, — прорычал Логен. Он пинком отбросил с дороги обрубок и шагнул вперед.

— Подожди! — прохрипел Финниус, отталкиваясь здоровой ногой назад, в сторону одного из стоячих камней; за ним тянулся кровавый след.

— Чего мне ждать?

— Подожди! — Финниус ухватился за камень, подтянулся и встал на уцелевшую ногу, съежившись в предчувствии удара. — Подожди!

Логен рубанул мечом по внутреннему ободу щита, обрезал ремни, державшие его на безвольной руке Финниуса, и отшвырнул в сторону. Изуродованный щит запрыгал вниз по склону. Финниус издал отчаянный вопль и вытащил кинжал, балансируя на здоровой ноге. Следующим ударом Логен пронзил его грудь. Кровь хлынула фонтаном, заливая кожаный панцирь. Глаза Финниуса выкатились, он широко раскрыл рот, но издал лишь слабое сипение. Кинжал выпал из его пальцев и без звука упал в траву. Финниус завалился набок и рухнул лицом вниз.

Вернулся в грязь.

Логен остановился, моргая и тяжело дыша. Раненая рука пылала, нога болела, дыхание было затрудненным и прерывистым.

— Я еще жив, — пробормотал он. — Еще жив…

На мгновение он закрыл глаза.

— Дерьмо! — выдохнул он.

Оставались другие. Хромая, Логен направился вверх по склону.

Стрела в плече замедляла движения. Рубашка промокла от крови; жажда, оцепенение и вялость понемногу охватывали Ферро.

Воин выскользнул из-за камня и в мгновение ока набросился на нее.

Она не могла размахнуться, чтобы действовать мечом, и отпустила рукоять. Попыталась достать кинжал, но противник перехватил ее запястье — и оказался сильнее. Он швырнул Ферро спиной об камень. Она ударилась головой и почувствовала минутную слабость. Увидела, как у него под глазом дрожит мускул, разглядела черные поры на его носу, вставшие дыбом волоски на шее.

Ферро извивалась и боролась, но враг прижал ее своим весом. Она рычала и плевалась, но теряла силы. Руки задрожали, колени подогнулись. Пальцы врага нашли и сжали ее горло. Он душил ее и бормотал что-то сквозь стиснутые зубы. Она больше не могла дышать и сопротивляться.

Глаза Ферро уже закрывались, когда чья-то ладонь появилась из-за головы душителя и обхватила его лицо. Большая, бледная, четырехпалая, покрытая засохшей кровью ладонь. Потом Ферро увидела широкое бледное предплечье и другую ладонь, крепко сжавшую голову ее противника с другой стороны. Тот задергался, но выхода не было. Мощные мускулы сокращались под кожей, бледные пальцы впивались в кожу врага, оттягивали его голову назад и вбок, сильнее и сильнее. Он уже отпустил Ферро, и она сползла вдоль камня, глотая воздух. Ее недавний противник тщетно царапал ногтями чужие руки, продолжавшие безжалостно выкручивать ему голову. Из его горла вырвался странный, протяжный, шипящий звук.

Раздался хруст.

Руки разжались, и воин рухнул на землю со свернутой шеей. Позади стоял Девятипалый. Его лицо и руки были в засохшей крови, и кровь пропитывала разодранную одежду. Бледное лицо подергивалось, прочерченное дорожками грязи и пота.