Дочери Рима - Кейт Куинн

Красный шелк колыхнулся языками пламени. Корнелия попыталась было схватить Диану за руку, но не успела. Вителлий же растерянно уставился на худенькую девичью фигурку в алом одеянии, которая неожиданно выросла перед ним.

— Не смей! — крикнула Диана, тыча пальцем в императора Рима. — Не смей оскорблять моих «красных»! Они достойно пробежали гонку, куда лучше твоих «синих».

Деррик расхохотался из-под толстой дружеской императорской руки на плече.

— Достопочтенная Диана — страстная поклонница «красных», — пояснил он. — И не умеет с достоинством принимать поражение. Однако…

— Заткнись! — бросила ему Диана, и по рядам мгновенно пробежал шепоток. Вителлий насупил брови. Корнелия застыла как вкопанная. Гай растерянно открыл рот и позабыл закрыть его снова. Лоллия покачала головой — мол, думай, что говоришь. Однако Диана вновь посмотрела в глаза императору и продолжила свою гневную речь.

— «Красным» сегодня не повезло, цезарь. По вине «белых» они едва не сошли с дистанции. Другие на их месте наверняка вышли бы из забега, но только не мои «красные». Они не сдались, не отказались от участия в гонке. Нет, они вновь устремились вперед и почти победили твоих «синих», потому что твой возлюбленный Деррик настолько был уверен в победе, мысленно пересчитывая пальмовые ветви, что сбросил скорость. А ты помолчи, — добавила она, обращаясь к Деррику, который открыл рот, чтобы что-то сказать в свою защиту. — Честные возницы так не поступают. Это даже хуже, чем проигрыш. Так что не смей называть мою четверку трусами, — с этими словами Диана гневно ткнула пальчиком в массивную грудь императора Рима. — Потому что моим «красным» ничего не стоит победить твоих «синих»!

На несколько мгновений воцарилось гробовое молчание. Диана застыла перед императором, и лишь ветер шелестел алым шелком ее платья. Волосы ниспадали ей на спину золотым каскадом, подбородок гордо вскинут вверх. Румяное лицо императора казалось каменной маской, лишь нехороший блеск в глазах выдавал его истинные чувства. Корнелия видела перед собой того, кого три верных ему легиона провозгласили в Германии своим императором.

Впрочем, взгляд Дианы пылал не меньшей яростью. Глаза Деррика тоже светились ненавистью. Казалось, он был готов придушить ее на месте. Корнелия затаила дыхание, готовая, в случае чего, разрядить обстановку какой-нибудь светской фразой.

В следующее мгновение Вителлий запрокинул голову и расхохотался.

— Ты права, — согласился он. — Твои «красные» отлично выдержали гонку. Я был неправ, когда назвал их трусами. — С этими словами он обнял Диану за плечи и повернулся к своему управляющему. — Отведи этой юной строптивице почетное место на сегодняшнем пиру. Мы с ней поговорим о лошадях. Я постараюсь втолковать этой красавице, почему мои «синие» лучше ее «красных».

— Неправда, — возразила Диана из-под его руки. Она по-прежнему была вне себя от ярости. Вителлий снисходительно улыбнулся ей и приказал подать вина. Вокруг послышались смешки. Корнелия тоже рассмеялась, хотя от напряжения колени ее сделались ватными. Диана, ты неразумная девчонка! Впрочем, похоже, что Диане ее дерзкая выходка сошла с рук. Только Диане. И никому другому.

— Сегодня вечером на пиру отведи достопочтенной Корнелии место рядом с Алиеном, — донеслись до нее слова Фабия. Тот разговаривал с дворцовым управляющим. — Или рядом со Свонием. Насколько мне известно, он большой любитель сочных молодых вдовушек.

Без пяти минут императрица, подумала про себя Корнелия, и улыбки на ее лице как не бывало. Еще совсем недавно без пяти минут императрица. И вот теперь сочная молодая вдовушка.

Ей стоило немалых усилий сдержать дрожь в руках и не дать предательским слезам брызнуть из глаз. Будь холодна как мрамор, ежеминутно твердила она себе в те первые, жуткие недели после смерти Пизона. Или даже, как лед. Посмотрим, много ли соков тебе удастся выжать из колонны черного льда, Фабий Валент.

Глава 13

— Павлин! — Не успела Корнелия перешагнуть порог спальни Лоллии, как тотчас резко развернулась и оттолкнула сына Туллии назад от дверей. — Иди лучше поиграй в атрии.

— Что с тобой? — Послышался шорох шелковых одежд, а в голосе Лоллии прозвучала усмешка. — Через несколько лет от него можно ожидать и не такого.

— Павлин, — строго произнесла Корнелия, заметив на лице мальчонки любопытство, — найди Флавию и поиграй с ней.

— Только не играй так с моей дочерью, — хихикнула Лоллия. — По крайней мере пока.

Павлин бросился прочь. Корнелия сделала вид, будто рассматривает мозаику пола.

— Я могу обернуться?

— Да-да. Хотя, честно говоря, Корнелия, ты лицемерка. Уверяю тебя, ты не превратишься в камень, если вдруг увидишь мужской член.

— Извини, — сказала Корнелия, — что я вошла без стука. — Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не покраснеть. — Павлин скучал без отца, а Туллия на него не обращает никакого внимания. Вот я и захватила его с собой, чтобы он поиграл с Флавией, но…

— О боги, ты стала просто пунцовая! — завернутая в оранжевый шелк, Лоллия уже приняла сидячее положение, а золотоволосый раб, стоя рядом с ее ложем, усердно обмахивал свою хозяйку опахалом из страусовых перьев. Туника на нем была надета наизнанку. Когда Корнелия заглянула в опочивальню в первый раз, его крупное, мускулистое тело накрывало Лоллию, одна лодыжка которой выглядывала из-за его бедра, а вторая — обнимала его за шею.

— Неужели ты никогда не делала ничего такого с Пизоном? — продолжала как ни в чем ни бывало Лоллия. — Нет, конечно, для этого нужно обладать более гибким телом, зато какое блаженство!

— Я не намерена обсуждать с тобой такие вещи, — Корнелия брезгливо сморщила нос и кивком указала на раба. — Ты можешь идти.

Раб вопросительно посмотрел на свою хозяйку.

— Да, ступай! — улыбнулась Лоллия и вздохнула. Золотоволосый раб отвесил поклон и выскользнул вон.

— Бедняжка. Он все утро ходит сам не свой. Видишь ли, Фабий тоже нас с ним застукал.

— Как? Твой муж?

— Да. Он зашел ко мне рано утром, когда мы вдвоем делали мостик. Кстати, ты никогда не пробовала? Встаешь на четыре конечности, а потом…

— И как поступил Фабий? — поспешила задать вопрос Корнелия, чувствуя, что вновь заливается краской. О боги, у Лоллии стыда не больше, чем у кошки во время течки.

— О, он окинул нас грозным взглядом и, громко топая, вышел вон, — с невинным видом ответила Лоллия и потуже затянула на талии шелковый пояс. — Впрочем, я сама ждала, когда же он меня наконец застукает. Ведь пора бы знать.