Приходи в прошлое - Лия Тихая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, согласятся! — заверил её Марк. — Я бы не предлагал, если бы не был в этом уверен. Да и чем ты можешь помешать? У нас дома обычно ничего интересного не происходит, так что все будут только рады гостье.
— Всё равно извиняюсь за неудобства, — виновато улыбнулась Ангелина.
— Глупости, — покачал головой Марк. — В конце концов, друзья нужны именно для этого.
— Для того чтобы предоставлять политическое убежище в случае необходимости? — весело фыркнула я.
Мысль о том, что Ангелина уедет во вполне безопасное место, в котором за ней присмотрят мои заботливые, любящие родители, очень успокаивала. По крайней мере, хоть одна проблема временно решится. Лина будет в порядке, Гор будет в порядке, и все будут счастливы.
— Верно, — подмигнул мне Марк, вызывая улыбку.
Как забавно. Я переживала, что нам с ним будет трудно общаться, а на деле, всё выходит так легко и непринуждённо, словно я опять всё отлично помню, и мы самые близкие люди друг для друга. И вся неловкость куда-то так незаметно испарилась. Теперь мне вообще странно вспоминать, что я когда-то считала, что мне сложно сходиться с людьми, доверять незнакомцам. Так посмотреть, во мне общительности на целый мир хватит.
— Кстати, насчет родителей, — встряхнулась я, возвращаясь мыслями к теме разговора. — Как там мама с папой?
— Вы разговаривайте спокойно, а я пойду, начну собирать вещи, — Ангелина поднялась с места, тактично решив дать нам время спокойно обсудить родных. Она решительно направилась к выходу, но уже в дверях обернулась. — Спасибо вам за помощь. Обоим.
— Мы рады помочь, — заверила её я, искренне улыбнувшись.
— Не сомневаюсь, — улыбнулась она в ответ и вышла из комнаты.
Дверь за Линой закрылась с тихим шорохом, и я снова повернулась к Марку. Скинув обувь, взобралась на мягкий диван с ногами, смерила брата выжидающим взглядом, призывая говорить. Марк усмехнулся и плюхнулся в кресло напротив.
— А что родители? Живут так же, как раньше жили. Разве что улыбаться стали чаще, а переживать меньше. Не то чтобы императорский дворец был самым безопасным местом, но теперь они, по крайней мере, знают, где их драгоценная дочь. А ещё они твёрдо уверены, что Лекс тебя в обиду не даст, — Марк кивнул каким-то своим мыслям. — Честно говоря, я и сам так думаю.
— Знаешь, мне всегда было несколько… неловко расспрашивать друзей о моём прошлом, да и не могли они знать всего. Но ты ведь меня с колыбельки знаешь. Можешь немного рассказать обо мне? — попросила я. — Просто в дневнике же всё только про Лекса…
— Не переживай, я всё понимаю, — Марк улыбнулся. — Тогда давай начнём с самого-самого начала. Ты была самым спокойным младенцем на свете. Плакала крайне редко и категорически не хотела ползать. Мама говорила, что единственное, что могло заставить тебя плакать — это моменты, когда она пыталась уложить тебя в колыбельку. Ты её почему-то на дух не переносила.
— Правда? — я не сдержала ответной улыбки.
Все эти бессмысленные милые подробности, которые никогда не пригодятся мне в жизни, было слишком приятно узнавать, чтобы останавливать явно забавляющегося брата. Они помогали мне лучше узнать меня. Да, конечно, с тех пор, когда я была младенцем, не желающим слезать с рук матери, прошло уже много лет, и характер взрослой меня, несомненно, сильно отличался от того, каким он был в детстве, но… Я проникалась этим семейным теплом, будто снова возвращаясь в те времена, о которых меня заставили позабыть.
— Ага. Ну, я этого, конечно, не помню. У нас разница всего-то в три года. Ты, конечно, меня очень занимала, но я слабо припоминаю всё, что было связано с тобой, пока ты была крохотным кряхтящим свертком, — признался Марк. — А вот когда ты начала ходить, с тобой стало повеселее. Я выращивал для тебя цветы, катал на качелях, сплетенных прямо из веток дерева. Мы облазили с тобой весь сад. Ради тебя построили ту оранжерею…
— Я помню, — призналась немного смущённо. — Я частенько вспоминаю что-нибудь, но только короткими обрывками, а мне так хочется сложить целую картину.
— Ты вспоминаешь что-то связанное с конкретными людьми или с вещами? — тут же заинтересовался брат.
— Чаще с людьми. О Лексе многое помню. О Лисси чуть-чуть, о Грегори почти ничего. О тебе немного помню. Тебе было лет… шестнадцать и ты собирался куда-то уезжать. Убеждал меня, что я даже глазом моргнуть не успею, а ты уже вернёшься, — я весело хмыкнула. — Ну, и про оранжерею помню.
— Я тогда собирался в академию, там и познакомился с Лексом. Судьбоносное знакомство и для тебя, и для меня. Только благодаря нашей дружбе я познакомился с Лисси, — взгляд Марка тут же сделался мечтательным.
— Вы сразу друг в друга влюбились? — я устроилась поудобнее, в ожидании интересной истории. Обняв подушку, нетерпеливо посмотрела на брата.
— Не совсем. Скорее после парочки разговоров, когда поняли, что у нас больше общего, чем кажется. Это ты решила, что обязательно заполучишь сердце Лекса, как только глазами с ним встретилась. Пропала моментально. Это было совершенно безнадёжно, — фыркнул Марк. — Мама попыталась с тобой поговорить, но ты, кажется, повлияла на неё силой своего желания выйти замуж за Лексиана, потому что после этого она всё время тебе содействовала.
— Потому что он выгодная партия? — вспомнился мне вдруг разговор с Ванессой.
— Нет, конечно! Наши родители никогда не гнались за славой и связями. И нас учили, что хороших людей нужные знакомства всегда находят сами. И, как видишь, были правы, — удовлетворённо кивнул Марк. — Наверное, просто увидела, что для тебя это очень важно. Хотя сначала она, честно говоря, побаивалась.
— Он ведь демон, дорогая, — пыталась увещевать меня мама, расчёсывая мои волосы. — Ты уверена?
— Он мне никогда не навредит. Ни за что, — уверенно покачала головой я.
— Ну, намерено, конечно, нет. Он воспитанный приятный юноша, и я уже успела в этом убедиться, — согласилась мама. — Но ведь даже люди не всегда контролируют свой гнев, что уж говорить о расах, которые более подвержены его пагубному влиянию.
— Он не навредит мне, — упрямо повторила я. — У него такое большое доброе сердце, он так обо мне
