Круглый год. Сборник. 1974 - С. В. Орлеанская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, да, нельзя, чтоб бандиты его разграбили... Мы...
Старый Нечипор не успел закончить, как вдруг кто-то громко застучал в дверь хаты.
Стёпа вздрогнул. «Бандиты», — понял мальчик и сразу вытащил из-за пояса револьвер. В нём семь патронов, семь выстрелов. А двери? Их скорей на железный засов!
Мгновенно Стёпа оказался в сенях, дёрнул железный засов, крепко задвинул его в скобу и вбежал обратно в комнату.
— И кого тут дьявол носит в такую пору? — заворчал дед Нечипор как ни в чём не бывало. — Кто там?
— Дед Нечипор! Я это, я, старшина, — загундосил Симон, — здесь жестянщика какой-то человек ищет. И ключи от амбара нужны. За зерном приехали.
— Жестянщик, мил человек, в Михалёво отправился. Говорил, придёт утром. А я того... сейчас оденусь. Погодите-ка...
Голоса за дверью стали громче.
Стёпа подбежал к деду:
— Бандиты, дедуля! И Симон с ними. Хотят убить Иосифа Иосифовича, забрать зерно и деньги...
Шум за дверью усиливался.
— Брешешь, старая собака! Жестянщик в хате! Открывай! Открыва-а-ай!
И, словно по команде, бандиты стали бить в дверь чем попало: прикладами винтовок, ногами, кулаками.
— Внучек, — сказал дед Нечипор, — может, ты того... удерёшь... А я сам тут с ними управлюсь. Прыгай в окно в огород... Беги... Созывай народ...
— Не пойду! — ответил Стёпа и стиснул зубы.
В темноте щёлкнул курок пистолета. Стёпа кинулся к окну: за окном мелькнула тень человека. Нечипор схватил внука за шиворот и оттащил от окна. И вовремя. Грохнул выстрел, зазвенели стёкла, и осколки разлетелись по полу.
— Сюда, за печь! За печь, внучек, прячься!
Под натиском бандитов затрещала дверь.
Стёпа и дед Нечипор укрылись за печкой. Оттуда просматривались окна и дверь.
Снова вспышка пламени.
Выстрел.
— Погоди, бандюга,— проговорил дед Нечипор, — сейчас я тебя угощу!
Стёпа почувствовал, что его уха коснулось холодное железо. Не успел оглянуться, как мощный грохот оглушил его: это дед Нечипор выстрелил из своего ружья.
За окном послышался дикий крик.
— Не по вкусу пришлось, гад? Так ведь того... не сало это, а жареные гвозди, — улыбнулся старик.
Ружьё заряжено было давно, ещё в партизанские времена, и вместо дроби в нём куски гвоздей.
В это время дверь рухнула. Пригнувшись, один из бандитов бросился в хату. Стёпка вскинул револьвер и нажал курок. Выстрела он не слышал, только видел, что бандит рухнул. Почувствовал сильный толчок в руку. «Ничего, это отдача», — мелькнула мысль. И сразу же сверкнул новый выстрел, больно ожёг щёку.
Снова выстрел. Стёпа пригнулся. Пуля попала в печку, взметнулась кирпичная пыль. Мальчик заметил, откуда стрелял бандит, — тот прятался за крыльцом, а винтовку приладил на пороге.
Стёпа прицелился и выстрелил. Увидел, как винтовка упала на крыльцо. Другой бандит показался в окне. Грохнул дедушкин выстрел.
— Поджигай! Пусть изжарятся живьём!
Стёпа узнал голос звонаря.
Мальчик сжал револьвер так сильно, что пальцам стало больно. Вспыхнул огонёк. И на этот огонёк мгновенно выстрелил Стёпа.
Теперь бандиты стреляли на авось, — с печки посыпались кирпичные осколки; стреляли из окна и двери.
Вдруг Стёпа почувствовал сильный удар и горячую боль в груди. Мальчик пошатнулся, зажал левой рукой рану.
— Внучек! — крикнул дед Нечипор. — Что с тобой?!
В дверях показался бандит. Стёпа прицелился. Но почему-то револьвер в его руке стал очень тяжёлым... Мальчик покачнулся, сделал шаг вперёд, изо всех сил нажал курок и, словно молодой дубок, подрубленный острым топором, повалился на пол, не выпуская из руки нагана...
Начинался рассвет. Тонкая золотистая полоска появилась на горизонте. Розоватый отблеск её упал на тёмные, почти чёрные тучи, нависшие над селом.
Потом из-за леса показалось солнце. Красное-красное, как кровь, что сочилась из груди юного коммунара — Стёпы Цыганка...
И тут раздались топот и громкое ржание лошадей. Их перекрыл мощный, словно громовой раскат, голос:
— Окружа-а-ай!!! Ни одного бандита не упускать!!! Гаси огонь! Бандиты хату подожгли!!!
В дымящийся проём двери стремительно вбежал Иосиф Иосифович и трое красноармейцев. Они кинулись к лежащим на полу Стёпе и деду Нечипору. Иосиф Иосифович поднял голову мальчика, прислушался, дышит ли, приложил ухо к сердцу... Нет, не дышал уже Стёпа Цыганок, не билось его храброе сердце...
Иосиф Иосифович поднялся, вытер рукавом закоптевшее лицо, по которому скатились две скудные слезинки. Тяжело раненного деда Нечипора красноармейцы подняли, вынесли из хаты и бережно положили на покрытую сеном подводу...
— Давай быстрей вези его в больницу. Там его наши врачи подлечат. Да осторожней гляди на ухабах! — крикнул Иосиф Иосифович. — Крепкий был наш дедок... Думаю, выдюжит! Поживёт ещё с нами!
Павел Ткачёв
ОСЕННИЕ СТИХИ
КАК ОБИДНО...
Осень длинной, тонкой кистью
Перекрашивает листья.
Красный,
Желтый,
Золотой, —
Как хорош ты, лист цветной!
А ветер щёки толстые
Надул,
Надул,
Надул
И на деревья пёстрые
Подул,
Подул,
Подул!
Красный,
Жёлтый,
Золотой...
Облетел весь лист цветной!
Как обидно,
Как обидно:
Листьев нет, —
лишь ветки видно.
Ирина Михайлова
СТРИЖИ
— Улетели сегодня стрижи...
— А куда улетели, скажи?
— А туда улетели они,
Где на солнышке греются дни,
Где совсем не бывает зимы.
Но милее им всё-таки мы!
И они прилетят по весне
И опять засвистят в вышине.
Ел. Благинина
КОШКИ-МЫШКИ
Слышно: «Кошки!»
Слышно: «Мышки!»
Но не видно
даже с вышки,
где же кошки,
где же мышки.
Только листья,
только шишки...
Нету мышки,
нету кошки,
только листья
на дорожке,
только ветры
к листьям
вышли
и играют
в «кошки-мышки»...
Э. Мошковская
ДОЖДИК ВЫБИЛСЯ ИЗ СИЛ...
