Реформатор - Даниил Аксенов

Бравый пиратский капитан сдался сразу же, как только ноги Михаила коснулись его палубы. И более того: приказал команде не оказывать никакого сопротивления. Это было очень похвально, потому что указывало на здравомыслие ишиба. В намечающейся схватке он не имел никаких шансов. Может быть десять ишибов и смогли бы что-то сделать с одним великим при условии спаянности коллектива и некоторого везения. Но проблема заключалась в том, что на галере, которая еще не успела толком отстать, находились и другие враги. А уж у великого ишиба хватило бы сил на то, чтобы лишить подвижности корабль, на котором он находится. Рьянн правильно сделал, что не стал рисковать. Судьба отвернулась от него, и он решил не предпринимать нелепых усилий для того, чтобы снова привлечь ее внимание.

— Не пираты? — равнодушным голосом переспросил король. — Неужели не нападали на корабли ради наживы? Не отнимали у людей их собственность? Не убивали?

Рьянн внимательно смотрел на высокую комиссию и ее председателя. Он думал, что отлично понимает правила игры. Его захватили в плен при недвусмысленных обстоятельствах: отказ выполнить приказ короля и попытка нападения на галеру. Казалось бы, за этим должна последовать расправа: даже Кмант не привечал пиратов. По законам королевства, к которому раньше формально принадлежал Иктерн, в случае добровольной сдачи капитану все равно несдобровать. Лишь простые матросы имели какой-то шанс еще пожить. На рудниках. Но Раниг — не Кмант. Рьянн это отлично осознавал и поэтому решил сдаться, предпочтя туманное будущее немедленной смерти.

Расчет оказался верен. Его не стали убивать. Вместо этого, продержав несколько часов под охраной, поставили пред светлыми очами какой-то комиссии. Не суда, а именно комиссии. Капитан чутко уловил разницу.

— Это все было, твое величество, — твердо ответил он. — Мы нападали на корабли, отнимали собственность и убивали. Но не могу назвать это пиратством.

Рьянн не собирался отрицать очевидное. Его имя было на слуху среди местных торговцев. Даже достаточно допросить членов команды, чтобы получить полную картину деятельности капитана. Так зачем прямо лгать королю? Рьянн полагал, что это может вызвать раздражение у кого угодно, а не только у великого ишиба, притворяющегося равнодушным и справедливым.

— Не пиратство? А что же? — спросил король.

— Война, твое величество. Мы находились в состоянии войны.

— С кем именно? — тут же последовал вопрос.

— Со всеми, твое величество.

Председатель подпер рукой подбородок и в упор посмотрел на Рьянна. Этот взгляд многое сказал капитану. И самым важным было то, что его пока что не будут убивать. По какой-то причине он еще нужен этим людям живым.

— И много вас таких… воинов в здешних водах?

— Немало, твое величество. Думаю, что несколько десятков кораблей наберется.

Генерал Ферен снова покачал головой. Смысл этого жеста ускользал от Рьянна, но едва заметная улыбка короля подсказала капитану, что жест что-то означает.

— Надо полагать, что ты, капитан, знаешь многих из своих коллег по войне со всем остальным миром? — Нерман даже не пытался скрыть иронию.

— Кое-кого знаю, твое величество, — осторожно ответил Рьянн.

— И у тебя с ними союзнические, а то и дружеские отношения?

— Твое величество, дружеских отношений между пир… воинами, которые сражаются со всеми остальными, нет. Только деловые. Сегодня мы приятели, а завтра не сможем поделить добы… гм… честь от выигранной схватки.

— А как же романтика? — в глазах короля блеснул огонек интереса. — Песни о морском братстве, например, которые так часто поют в местных трактирах?

— Твое величество, мы занимаемся этим делом не ради морского братства, а ради более материальных вещей, — прямо ответил Рьянн.

Генерал Ферен одобрительно кивнул.

— Наконец хоть какая-то откровенность, — вздохнул король. А потом произнес фразу, оставшуюся неясной для всех присутствующих. — Думал, что ты тут до вечера комедию ломать собираешься.

У Рьянна, несомненно, и в мыслях не было ломать никаких комедий, поэтому он благоразумно промолчал.

— Значит, насколько я понял, тебе, капитан, ничто не помешает оказаться в бою по разные стороны со своими бывшими приятелями? — спросил король.

Рьянн сглотнул. Он понял, куда идет дело и почему до сих пор жив.

— Твое величество хочет нанять мою скромную персону для выполнения определенных задач?

— Можно и так сказать, — ответил владыка Ранига.

— Получается, твое величество признает, что я не являюсь пиратом и не делал ничего, за что меня можно привлечь к ответственности?

Рьянн ожидал любую реакцию, кроме той, которая последовала. Король заразительно рассмеялся. Капитан понял, что его небольшая хитрость мгновенно раскрыта. Если король признает, что пират — не пират вовсе (а как это можно не признать, если предлагаешь ему работу?), то Рьянн имеет шанс отказаться от всех последующих предложений. И дальнейшее будет зависеть от желания короля сдержать свое слово. Пока что о крепости слова Нермана ходили самые благоприятные слухи. Так что, если король признает капитана ни в чем не повинным, то высока вероятность того, что Рьянн откажется от сотрудничества с Ранигом без ущерба для здоровья или свободы.

К удивлению капитана, король, прекратив смеяться, ответил:

— Конечно, пока что я не считаю тебя преступником. Корона не сотрудничает с пиратами, а уничтожает их.

— И если я откажусь от предложения твоего величества, то смогу беспрепятственно покинуть Иктерн?

— Разумеется, — ответил Нерман. — Я не хочу никого принуждать служить мне.

Его лицо еще отражало недавнее веселье, он смотрел на собеседника с интересом.

Рьянн уже открыл рот, чтобы вежливо отвергнуть милостливое предложение короля, как тот опередил его:

— После того, как покроешь убытки.

— Убытки, твое величество? — переспросил капитан.

— Да. Убытки, которые корона понесла вследствие недоразумения или чьего-то плохого слуха. Ты ведь не пират, правда? И злого умысла в твоих действиях не было?

— Конечно, нет, твое величество, — с горячностью подтвердил Рьянн.

— Тогда заплати за ущерб, причиненный моему судну и за потерю времени, потраченного на преследование, и — свободен.

Капитан облегченно вздохнул. Было похоже, что он очень легко отделался. Что деньги? Мелочь. Вряд ли сумма окажется непосильной для него. Он способен немедленно выложить тысячу золотых. Если пошарит в кошелях команды, конечно.

— Я готов расплатиться, твое величество. Сколько?

— Полковник Торк подсчитает, — равнодушно бросил король.