Сердца четырех. Жила-была старуха - Эллери Куин

— Ну и что? — инспектор отошел к двери часовни.

— Миссис Поттс вручила записку Чарли при нас, поэтому мы имели право считать ее подпись на ней подлинной. Но теперь я понял, что ошибался. Если подпись скопировали таким же способом, как я сравнивал их, то должен остаться какой-то след на бумаге.

Инспектор с беспокойством посмотрел по сторонам.

— Ты положил фальшивую подпись на подлинную, — сказал он.

— Да, однако, если подпись под признанием, как мы полагали, была фальшивой, тогда признание должно лежать на записке с подлинной подписью. Ты понял, отец?

— Хм… Но что из этого?

— Сейчас объясню. Подпись миссис Поттс сделана мягким карандашом, с нажимом.

Инспектор посчитал, что это не имеет значения.

— Такие карандаши оставляют мягкий отпечаток, наподобие копировальной бумаги. Если на бумагу, на которой таким образом что-нибудь написано, положить чистый лист и прижать, то на его обратной стороне должен остаться след. Это ясно?

— Продолжай.

— Если признание фальшивое, то на обратной стороне листа должен остаться отпечаток подписи, только в зеркальном отображении.

Эллери подошел к инспектору.

— Смотри, отец.

Инспектор осмотрел документы. На обратной стороне признания миссис Поттс не было никаких следов карандаша.

— Это я заметил только теперь, — сказал Эллери. — Конечно, карандаш могли стереть, но если ты внимательно посмотришь, то не найдешь следов от ластика. Теперь взгляни на эту записку. Вот подпись: «Корнелия Поттс», а вот след на обратной стороне. Посмотри на свет. Видишь отпечаток подписи на обратной стороне? Он совпадает с подписью на лицевой стороне. Это доказывает, что отпечаток был сделан с признания. Таким образом, записку положили сверху на признание.

Инспектор слушал, задумчиво поглаживая подбородок.

— Но если подпись на признании была использована как подлинная, значит и признание было подлинным, а записка подделана, — мрачно заключил Эллери. — Иначе говоря, признание миссис Поттс не было фальшивым, как мы полагали, оно подписано ее собственной рукой.

— Что же в таком случае заставило миссис Поттс стать убийцей собственных сыновей?

— Видишь ли, отец, когда миссис Поттс написала это признание, она не была убийцей и не могла знать о человеке, который использовал Тэрлоу как орудие убийства.

— Из чего ты это заключил?

— Из одной вещи. Теперь мы знаем, что не было никакой замены пули в кольте. Была замена пистолетов. И в признании написано, — Эллери прочитал: «Я заменила холостой патрон боевым в пистолете Тэрлоу». Но ведь пулю-то не подменяли! Значит она, как и мы, думала, что патрон подменен. Миссис Поттс даже не знала, как было совершено первое преступление! Смотри, что здесь сказано: «Позже я взяла другой пистолет и застрелила в спальне своего сына Мака…» — Однако она не могла сделать этого! По словам доктора Инниса, в ночь убийства Мака он дал миссис Поттс снотворное и она спала до утра. Нет, миссис Поттс не могла сделать ничего подобного. Однако, это была удивительно проницательная женщина и я не удивлюсь, если узнаю, что она подозревала Тэрлоу. Поэтому она и написала свое признание, надеясь, что дело будет прекращено и Тэрлоу никто не заподозрит.

Инспектор пожал плечами.

— Это все философия, Но если не старуха руководила Тэрлоу, то кто же это делал?

— Человек, который заставил нас поверить, что подпись на признании фальшивая. Кстати, это очень легко. Фальшивая подпись выдана за настоящую, и наоборот.

— Но кто это сделал, Эллери?

— Мы можем установить преступника только косвенным путем. Зачем ему понадобилось убеждать нас в том, что признание миссис Поттс фальшивое? Для меня это очевидно. Он не хотел, чтобы мы считали миссис Поттс убийцей. Преступник добивался, чтобы кто-то другой был арестован и обвинен в убийстве близнецов. Когда я нашел объяснение поступков Тэрлоу, то посчитал, что дело закончено. Но я был неправ. Тэрлоу — только марионетка в руках хитрого и хладнокровного злодея.

Инспектор покачал головой.

— Да, отец. Тэрлоу был жертвой. О, это отличный сюжет для романа! Не двойное убийство, а тройное. Первый — Роберт, второй — Мак, третий — Тэрлоу. Преступник намеревался бросить тень подозрения в убийстве не на миссис Поттс, а на кого-то другого, и Тэрлоу был частью этого плана.

— Ты предполагаешь, что убийца хотел убрать не только близнецов, но и Тэрлоу, которого он использовал для своей цели? — спросил инспектор.

— Да, скорее всего. Спрашивается, кому выгодно уничтожить Тэрлоу и близнецов? Что ты можешь ответить?

— Ну, — пробормотал инспектор, — близнецов убили, чтобы получить доступ к управлению «Поттс Шу компани», но в результате президентом фирмы стал Тэрлоу.

— А если убрать со сцены Тэрлоу? Кто стал бы президентом?

— Шейла.

Это сказал не инспектор и не Эллери. Это произнес Стефен Брент. Он с ужасом смотрел на свою дочь, как будто видел ее впервые.

Глава 4

— Да, Шейла, — подтвердил Эллери.

Шейла холодно смотрела на него. Губы ее дрожали.

Пакстон наблюдал за этой сценой, сжав кулаки.

— Идиот! — крикнул он и двинулся к Эллери. — Безумец!

— Стойте, Чарли! — повернулся к нему инспектор.

Он спросил сына:

— Ты все ведешь к тому, что эта девушка руководила Тэрлоу? Она использовала его как орудие? Она настоящий убийца? — Инспектор покачал головой. — Чарли прав, Эллери, ты безумец.

— Нет, не Шейла делала все это, — тихо ответил Эллери. — Все, чего хотела Шейла… это выйти замуж.

Пакстон переводил взгляд от Эллери к Шейле, от Шейлы к инспектору. Его голова раскачивалась, как маятник.

— Все было задумано человеком, который бросил блестящую карьеру криминалиста. Ты сам это сказал, отец, помнишь, в то утро, в здании суда… Человеком, который собирался жениться на Шейле, когда будут устранены близнецы и Тэрлоу, чтобы получить доступ к капиталу Поттсов. Причем на этом настаивала сама Шейла. Она хотела уйти от дел, поручив их Чарли.

Стефен Брент слушал, бледный, как полотно.

— Все это задумал Пакстон, — продолжал Эллери. — Он играл на чувствительности Тэрлоу, на его мании чести имени Поттсов. Чарли убедил Тэрлоу стреляться с близнецами. Он рассчитал каждый шаг Тэрлоу. Покупка оружия, дуэль — все было отрепетировано. Только Тэрлоу мог стать марионеткой в руках Пакстона и только потому его план удался. Только безумцу можно внушить мысль совершить подобное… Нет, Чарли, вначале я не подозревал вас.

— Но, Эллери… — начал было инспектор.

— Подожди, отец! Помните, я говорил, что Тэрлоу подслушал наш разговор о замене боевого патрона холостым? Теперь я понял, что это было не так. Кто предложил заменить патрон? Чей это был план? Чарли Пакстона.

В глазах Шейлы блеснули слезы. Она с трудом сдерживала волнение.

— Теперь я могу ответить на вопрос, откуда Тэрлоу узнал о замене патрона. — Эллери с жалостью посмотрел на девушку. — Чарли сказал ему об этом. Увы, я далеко не сразу догадался. В разговорах Чарли часто высказывал различные подозрения, и я во многом был с ним согласен…

— Вы не могли мне не верить, — вставил адвокат, но на его слова никто не обратил внимания.

— И это не все. Когда понадобились улики против Тэрлоу, кто сказал о портном, о пиджаке с двойным карманом? Пакстон! А когда Тэрлоу ворвался в кабинет, кого он пытался задушить — меня? Нет. Он схватил за горло Чарли. Вы спросите, почему так взбесился Тэрлоу? Да потому что услышал обвинение из уст человека, который внушил ему мысль о совершении преступлений. Даже в этом случае Пакстон ничем не рисковал. Разве кто-нибудь поверил бы Тэрлоу? Разве можно верить человеку с больной психикой?

— Бедный Тэрлоу, — прошептала Шейла.

Стефен Брент взял дочь за руку.

— Да, бедный Тэрлоу, — мрачно повторил Эллери. — Мы во многом виноваты перед ним, хотя его нельзя оправдать за случившееся… Вот и все, Шейла. Это правда, поэтому я и остановил венчание.

Она промолчала.

— Инспектор, ваш сын наговаривает на меня! — закричал Пакстон. — Он влюбился в Шейлу и поэтому…

— Замолчите! — приказал инспектор.

— Он пытается оклеветать меня, чтобы самому…

— Я сказал: замолчите!

— Шейла, ты, конечно, не веришь этой гнусной клевете?

Шейла повернулась к нему.

— Вам лучше помолчать, — сказал инспектор.

— О, не учите меня! — огрызнулся адвокат. — Я знаю закон. — Он усмехнулся. — Вы же сами говорили, что суду нужны доказательства.

Эллери протянул инспектору бумаги.

— Вот доказательства, отец. Записка и признание миссис Поттс.

— Я говорю вам, что он из ненависти клевещет на меня! — взвился Пакстон. Он повернулся к двери. — Священник ждет, Шейла. Ты не можешь отказаться. Квин блефует, потому что…