Агент влияния - Александр Анатольевич Айзенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
_________
– Это – уже мелочи…
– Для Фульвии…
– М-да…
_________
– Мы все говорим о Цицероне…
– Но что же делать, он говорит…
_________
– …Именно для того, чтобы сенат вынес в ту пору свои преступные постановления, и я пытался применить насилие к сенату!
_________
– Одного этого достаточно для…
– … удушения… ты это хотел сказать…
– Ничего такого я не хотел… но… как-то грустно…
– Он так уверен в окончательной и бесповоротной победе?..
– Полной победе?..
_________
– Что тут скажешь… Однако Цицерон, несомненно, был душою заговора, его идейным вдохновителем. Все же, первым словом, произнесенным Брутом сразу после убийства Цезаря, было имя Цицерона… Мы знаем это от самого Цицерона.
– Кое-кто… боится признать, что известный нам… в конце концов! Является организатором! он, а не слабовольные недоумки… у-у-у…
– Что у-у-у?
– Убийцы!
– Не нужно так нервничать.
– Да. Не надо заикаться.
– Сам ты заика!
_________
– Однако неясным остается вопрос, был ли Цицерон непосредственным свидетелем убийства Цезаря, иными словами, присутствовал ли наш оратор в тот день в курии.
_________
– Меня все это поражает! Зачем умному человеку таскаться весь день с ржавым ножиком, если можно с умным видом вручить этот самый режик кому-нибудь подходящему со словами: «Держи. Я тебе доверяю!»
– Ты сам это слышал?..
_________
—… так как у тебя в доме находится та, которая для них обоих была злым роком!
_________
– И что? он, в самом деле, это сказал?
– Да.
– Про Фульвию?!
– Да! Что он ко мне пристал!
_________
– Но нашелся ли кто-нибудь, Марк Антоний, кроме тебя и Публия Клодия, кто стал бы порицать мое консульство? И как раз тебя и ожидает участь Клодия, как была она уготована Гаю Куриону, так как у тебя в доме находится та, которая для них обоих была злым роком.
_________
Ого!!!
_________
– Патер, что ты думаешь?..
– Я почти уверен, что этими болванами сыграли и продолжают играть в темную. Они-то думают, что они так думают… что они так решили… что они сделали. Да, они так думают…
– А почему ты сказал: почти?..
– Потому что боюсь, что игрок так хорошо играет… что и этот ход его, а не мой… Я устал.
_________
– Однако наше сословие засвидетельствовало, что многие прославленные граждане честно вели дела государства, но что спас его я один!
_________
А, может, это ты… ты сам, Цицерон, уже считаешь себя царем…
_________
– Но ты, Марк Антоний, по твоим словам, оказал мне благодеяние. Какое? Впрочем, именно то, о чем ты упоминаешь, я всегда открыто признавал: я предпочел признать, что я перед тобой в долгу, лишь бы мне не показаться кому-нибудь из людей менее осведомленных недостаточно благодарным человеком. Но какое же благодеяние? То, что ты не убил меня в Брундизии?
_________
Спасибо, Цицерон, спасибо! спасибо, тебе! Я понял! Только теперь я понял! Больше такой глупости я не повторю…
_________
—… так как у тебя в доме находится та, которая для них обоих была злым роком…
_________
Это он обо мне… Хорошо. Я – Фульвия… и я – злой рок. Для тебя, труп. Только для тебя.
_________
– Но ты даже осмелился – на что только не осмелишься ты?..
_________
Как же ты прав! Ты даже пока не догадываешься!
_________
– Как тебе нравится место, когда наш оратор углубляется в личную жизнь Антония?
– Очень похоже на наших пролетариев, сильно перепивших и сообщающих друг другу в меру своих горячечных мечтаний об их истинной сущности, не догадываясь при этом, ни что такое – сущность, ни, тем более, истина. Это – на уровне: ты – …! вставь, что пожелаешь! отвечается обычно: а ты – сам – …! и даже еще хуже!!!
– Да. На эти бредни можно просто не обращать внимания.
_________
– Победителем возвратился Марк Антоний из Фессалии в Брундизий с легионами. Там ты не убил меня. Сколь великое благодеяние! Согласен: это было в твоей власти.
_________
– Сегодня Антоний бежал… а завтра…
_________
А Цицерон говорит… говорит… он так будет говорить с утра до вечера… днями… ночами…
_________
– Твой коллега, Антоний, сидел на рострах, облеченный в пурпурную тогу, в золотом кресле, с венком на голове. Ты поднимаешься на ростры, подходишь к креслу (хотя ты и был луперком, ты все же должен был бы помнить, что ты – консул), показываешь диадему . По всему форуму пронесся стон, Откуда у тебя диадема? Ведь ты не подобрал ее на земле, а принес из дому – преступление с заранее обдуманным намерением. Ты пытался возложить на голову Цезаря диадему среди плача народа, а Цезарь, среди его рукоплесканий, ее отвергал. Итак, это ты, преступник, оказался единственным, кто способствовал утверждению царской власти, кто захотел своего коллегу сделать своим господином, кто в то же время решил испытать долготерпение римского народа. Но ты даже пытался возбудить сострадание к себе, ты с мольбой бросался Цезарю в ноги. О чем ты просил его? О том, чтобы стать рабом? Для себя одного ты мог просить об этом; ведь ты с детства жил, вынося все что угодно и с легкостью раболепствуя. Ни от нас, ни от римского народа ты таких полномочий, конечно, не получал.
_________
И что?.. Да, ничего.
_________
– Какой позор! Тот, кто возлагал диадему, жив, а убит – и, как все признают, по справедливости – тот, кто ее отверг.
_________
Цезарь убит по справедливости… хм-м…
_________
Но ты, Антоний, даже приказал дополнить запись о Луперкалиях, имеющуюся в фастах: «По велению народа, консул Марк Антоний предложил постоянному диктатору Гаю Цезарю царскую власть. Цезарь ее отверг».
_________
Так все хорошо!
_________
– Для того ли был изгнан Луций Тарквиний, казнены Спурий Кассий, Спурий Мелий, Марк Манлий, чтобы через много веков Марк Антоний, нарушая божественный закон, установил в Риме царскую власть?
_________
Где царская власть? где?
_________
– Но что это за жизнь – днем и ночью бояться своих? Уж не думаешь ли ты, что ты привязал их к себе большими благодеяниями, чем те, какие Цезарь оказал кое-кому из тех людей, которые его убили, или что тебя в каком бы то ни было отношении можно с ним сравнить? Он отличался одаренностью, умом, памятью, образованием, настойчивостью, умением обдумывать свои планы, упорством. Вступив на путь войны, он совершил деяния, хотя и бедственные для государства, но все же великие; замыслив царствовать долгие годы, он с великим трудом, ценой многочисленных опасностей осуществил то, что задумал. Гладиаторскими играми, постройками, щедрыми раздачами, играми, он привлек на свою
