Лучезарный след - Елена Суханова

– Исключено. Не нашёл – выходит, что действительно ничего нет.

– Или он осёл тупоголовый!

Славомиру бы придержать язык. Ничему его жизнь не учит. Сила, скорей всего, подумал так же, ибо прошептал на ухо собеседнику:

– Он на моего отца уже двадцать лет работает. А мой отец, как и я, знает, что с колдунами надо поласковей. Этот, если решит тебя закаменить, слова не скажет, только подумает. И никакой консилиум не откачает.

Я снова глупо хихикнула, порассудив: сам Сила угрожал уволить Чародея единственно для того, чтобы поддержать свой имидж хозяина положения. Он же вроде как здесь главный.

– Чего ржёшь? – яростно бросил мне побелевший от ужаса Славомир. Развернулся и пошёл в сторону кабинета. Потом остановился. – И чего с ней играть теперь?

Ну, ясно. Он предвкушал, что подловит меня на противоправных уловках. И что бы он тогда сделал?

А что сделает теперь? Откажется играть? Уронит передо мной своё смазливое личико?

– Ты же говоришь, что она знает, где ваша… эта… Лучезара.

– Да чего она может знать? Трындит, ясен корень!

Верещагину и вправду никто особо не ищет, внезапно осознала я. Гуляевы делают вид, что взыскуют справедливости. Потому что это считается правильным, именно такого поведения от них и ждут. На самом же деле не хотят злить Лучезару, связываться с ней. В особенности – Славомир. А ещё, наверное, торгуются с отчимом ведьмы. Ждут, когда он взвинтит сумму виры, дабы удовлетворить их завышенные потребности. Многие бы так повели себя на их месте. Радмилка – уж точно. Сама говорила. Да если б Славомир мечтал припереть обидчицу к стенке, то схватил бы меня за горло ещё тогда, на ступеньках. И потребовал бы немедля привести его к ней. Больно нужно с покером связываться. В игром меня заманивать. Получается, Гуляев мстит мне за то, что с ним сделала стукнутая Чародейка. На игру согласился, дабы раскусить меня и вогнать в новые долги. Опозорить. Надо же ему хоть на ком-то отыграться.

– Что предлагаешь? – спросил Сила.

Вот-вот. Меня тоже этот вопрос занимает.

– Ничего, – пробурчал Славомир. – Играем дальше. Действуем по схеме.

Замечательно. Он и не скрывает, что включает против меня командную игру. Ребятки давно знакомы. Наверняка даже рыбкам в здешнем аквариуме известно, что у них выработана система знаков.

– Действуйте, – рассердилась я. Прошла в кабинет и потребовала добавки коньяка. Лазарь оказался предупредительным. Бокал стоял уже полным.

Глава III

Я вспомнила о времени поздно. В игровых залах не вешают часов и плотно зашторивают окна, при условии, что они вообще имеются. Человек не должен замечать, как провёл у зелёного сукна или автомата полночи. Когда я достала из сумки мобильник и глянула на светящиеся цифры, то обомлела. Следовало уже находиться дома. По крайней мере – подходить к нему.

Я ругнулась, вскочила, пошатнувшись, сгребла свой выигрыш в сумку и начала одеваться. Рука никак не желала попадать в рукав куртки.

Зараза! Зараза! Зараза!

– Да. Да, – ожесточённо глядя на меня, хмыкнул Гуляев. – Солнце-то скоро сядет. Может, останешься? Повеселимся. Отправим тебя в игорный зал. Посмотрим, сколько монет в кепочку накидают.

Возле газеты Зорицы ему веселиться не хотелось. А сейчас злой, как табун скорпионов. Последний час игры мои противники провели, плюнув на все тайные обозначения. Переговаривались за столом открыто. Мне стало везти чуть меньше. Но всё равно: ещё бы немного времени, и я б их раздела.

Здесь я не стала выпендриваться своей порядочностью под лозунгом: мне чужого не нужно. Очень даже нужно. И не чужое вовсе, а уже своё. Проигрались мне все пятеро. Довольно успешно, на мой взгляд. Славомир, после выдачи вольной Дубинину, ещё и гривны ставил. Нет, его точно жизнь ничему не учит.

Сила хлебал коньяк, наблюдая, как его деньги меняют хозяина, и уже с трудом фокусировал взор на картах. Ричард бранился. По-нашему или по-своему, я его ни в какую не разбирала. Славомир отпускал едкие замечания. Лазарь делал то же самое, только с улыбочкой, переводя злобу в шутку. Италмаз просто зыркал волком.

Я собралась убегать, и они все принялись острить, мол, трансформируюсь прямо на улице. И так мне и надо.

– Тоже хорошо провела время, – ответила я и выскочила за дверь.

Наглухо затянутое упитанными тучами небо скрывало правду о местонахождении солнца. Угрюмая сумрачность подтверждала правоту услышанных мною только что слов.

Я припустила к подземке, осознавая, что уже хоть беги, хоть не беги… вокруг шумно жил Большой Отпор.

Я лавировала в толпе. Пошатывалась, мечтая протрезветь. И ужасно, ужасно боялась.

– Садись, подвезу, – через некоторое время предложил голос Лазаря. Я обернулась. Он ехал на красном спортивном светомобиле рядом с тротуаром, старался перекричать гам улицы. – Поговорить надо.

– Мне не надо, – отозвалась я, – да и некогда.

– Со мной быстрее, время на исходе.

– Не факт. Ты погрязнешь в пробках.

Лазарь как раз прекратил движение. Отпор стоял, казалось, намертво. Как тогда, перед врагом. А передо мной возник подземный переход.

Я сбежала по ступенькам вниз. Промчалась, обрызгав грязью кучу людей, спешащих по своим делам. Снова вылетела под небо. Не обращала внимания на лужи. Толкала оказавшихся на пути прохожих. Под землёй я сердилась на поезд, который заставил себя ждать полторы минуты. Кляла собственное легкомыслие и коньяк в щедрых руках Лазаря.

До «Выставки причуд» доехала в человеческом обличье. Но уже чувствовала, как подступает изменение. Обречённо поняла, что никак не успею. Понимала и до того, но всё отказывалась верить.

Выбравшись из-под земли, я отметила, как потемнело небо. Оставила позади очередной переход и помчалась вдоль улицы Мира, где мы всегда ходили. Вероятно, существовала возможность срезать путь через дворы, но я ни разу туда не совалась. Нужды не возникало.

Вскоре запыхалась и перешла на шаг. Никогда не могла долго бежать. Дыхания не хватает. Ощутила, что довольно жарко, и расстегнула молнию куртки. Кожу на ногах начало пощипывать. Пробивается козья шерсть.

Доигралась!

– Говорил тебе, садись, – снова услышала я голос Лазаря. Он опять катил рядышком. Подстроился под мою скорость. На улице Мира пробки отсутствовали. А принято считать, что в час пик весь Великоград стоит. Как Лазарь успел?

– Что тебе надо? – устало выдохнула я и скосила глаза направо. Там, в высоком длинном доме, находилась арка в три этажа. Подумалось: не нырнуть ли во двор? Спрятаться в кустах или в домике на детской площадке. Превращусь, распугаю стонами и сквернословием гуляющих. Потом позвоню Дубинину, пусть простыню принесёт. Закутаться.

Ох! Нет у Дубинина мобильника. Да и самого его дома, вероятней всего, нет.

– Сказано же – поговорить хочу.

– О чём?

По телу прошёл жар. Дополнительный признак близкого перевоплощения. Я сняла куртку и зачем-то прибавила шагу. Какой прок? Стоило всё-таки во двор. Вернуться к арке?

– Садись. А то тебя, того и гляди, козье проклятие настигнет, – Лазарь открыл дверцу возле пассажирского сиденья.

Я замешкалась.

– О чём поговорить?

Сесть к нему? Тогда у меня окажется всего один зритель, а не вся улица. Зато неприятный.

– Садись.

– Сперва ответь.

Сяду и попрошу Лазаря выйти, чтоб не смотрел.

– У заколдованных иногда открываются ранее неведомые способности. Ты это понимаешь, я это понимаю. Есть шанс неплохо заработать. Заинтересовалась? Садись.

Способности? Вот, значит, какое влияние имел в виду Сила и о каких соображениях говорил Пересвет. Почему Лучезара меня не предупредила?

– Вот как…

Я нерешительно сделала шаг к машине и вдруг услышала истошный женский визг, чей-то крик, уловила краем глаза сбоку движение огромной тени.

Ещё никогда в жизни я не испытывала такого ужаса. Сверху опустилось нечто большое. Что-то твёрдое крепко вцепилось в ремень сзади, рвануло ввысь. Пряжка впилась в живот. Куртку я уронила в грязь. Сумка тоже могла выпасть, но я машинально повесила её через плечо, когда разделась. Обычно так ношу. Считается, сложнее украсть.

Светомобиль, Лазарь и улица с вопящей женщиной стали стремительно удаляться.

К горлу подступила тошнота. В глазах всё поплыло, потому я предпочла крепко зажмурить их. Никогда не любила аттракционы с высотой и ускорениями. Всякие летающие качели, колесо обозрения, заокеанские горки. Вестибулярный аппарат слабый. А тут в довесок и коньяк…

Кошмар продолжался недолго. Всего лишь пару вечностей. Когда я почувствовала твёрдую опору под ногами, они уже переставали являться ногами. Правда, от страха я не испытывала привычной боли. Бежала. По-моему, начала бежать ещё в воздухе.

Едва хватка ослабла, а пряжка перестала терзать живот, я открыла глаза и бросилась к выходу с крыши, каковой, к счастью, оказался прямо передо мной. Бросилась – сильно сказано. Ноги продолжали видоизменяться, и меня вихляло из стороны в сторону. Однозначно – лучше переживать метаморфозы, находясь на месте. Но я упорно стремилась ускользнуть от свидетеля. Возле двери на лестницу не удержалась и свалилась. Но тут же прыжком поднялась на ноги, пропустила мимо ушей окрик: