Тени и химеры - Тифен Сиовель
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Отвечай, давай же, отвечай… – шептала она, держа перо между пальцами так, словно от него зависела ее жизнь.
Через несколько секунд ее зрение затуманилось, и перед ней появился Бенджи, в обычной круглой комнате. Он позвонил в свой колокольчик кольцом, находящимся на пальце, на мгновение замолчал, а затем ответил, уставившись в точку немного правее Брисеиды:
– Зачем?
– Затем! Мне надо знать!
– У меня нет доступа к Азиатскому переходу. Извини.
Брисеида обхватила голову руками. Она знала Бенджи достаточно хорошо, она знала, что он говорит ей правду.
– Обладает ли Альфа-Элита всей полнотой власти над Бета-Элитой?
– Еще один хороший вопрос. Но почему тебя это интересует?
– Бенджи! Мне нельзя терять ни минуты!
– Бета-Элита руководит химерами, чтобы влиять на людей. Альфа напрямую направляет людей. Если возникает необходимость в сотрудничестве между ними, то благодаря значительному превосходству знаний Альфа-Элита становится естественным лидером.
Брисеида была ошеломлена. Кати упоминала о химерах, когда они встречались в последний раз, но до этого Бенджи даже не допускал мысли об их существовании…
– Откуда ты так много знаешь?
– Я перешел на третий месяц.
– На третий месяц? Уже? Да… Это многое объясняет, все логично… А химеры?
– По крайней мере я знаю, что ты не одна из них.
– А хранители? Ты знаешь, кто они такие?
– Какие хранители?
– Человек дал что-то выпить молодому парню, который потерял сознание, а через секунду очнулся, зная все о Цитадели. Мужчина объяснил, что он сопровождал его в путешествии, и что теперь он служит у него в качестве хранителя. Молодой человек стал членом Элиты.
– «Где это произошло?» – Брисеида сомневалась.
– Это не имеет значения, – наконец сказала она.
Бенджи задумчиво кивнул. Брисеида начала терять терпение. Наконец он сказал:
– Я никогда не слышал о стражниках, но помню, что перед прибытием в Цитадель я встретился с доктором. Он хотел изучить мое красное пятно, ему показалось, что оно очень интересное. Он дал мне успокоительное, а потом… Я не помню. Я прибыл в Цитадель.
Доктор Мулен. Ну, конечно.
Кровь запульсировала в висках Брисеиды. Беспорядочные воспоминания хлынули в ее сознание, как удушающая, туманная масса. Во сне, который она видела наяву в Греции, херувим, выдававший себя за ее отца, объяснил, как «исполнитель» готовится к процессу перехода. Он рассказал ей, как исполнитель передавал информацию о будущем ученике проводникам в Цитадели, а затем следил за здоровьем избранного. Он объяснил, как исполнитель будет сопровождать ее во время перехода, вводя сыворотку для ускорения отделения души от тела. Во время этого сна Брисеида пережила столько тревожных событий, что забыла, какова была бы роль доктора Мулена, если бы отец сам не взял на себя ответственность отправить ее в Цитадель. Методы Ляна могли быть не совсем те же, но не было сомнений, что он и доктор Мулен находились в одинаковом положении. Они хранители.
– Мне нужно знать прямо сейчас, как хранители связаны с Цитаделью, как получить от них информацию, и что им известно о действиях Элиты. Это срочно.
– Брисеида!
Она подпрыгнула при звуке своего имени. Но Бенджи не отреагировал. Голос доносился из Китая, из ее комнаты.
– Брисеида, я давно тебя ищу! Остальные уже ушли, поторопись, мы пропустим начало!
– Прости, мне нужно идти…
Она закрыла глаза и снова открыла, увидев перед собой Оанко.
– Когда ты сконцентрирована, необходимо много сил, чтобы оторвать тебя от работы!
– Оанко! Я должна сказать тебе…
– После. Карета ждет тебя во дворе.
– Куда вы направляетесь? – воскликнула Цзя, когда они бежали через главный зал.
– На представление.
– Нет-нет-нет, – ответила беременная женщина, схватив Брисеиду за плечи. – Принцесса не ходит в оперу в костюме простой девушки.
– Но мы опаздываем.
– Лучше приехать после начала спектакля и хорошо выглядеть, чем приехать раньше и погубить репутацию генерала.
– Ты прекрасна, как ткачиха, – сказала Ло Шэнь, заправляя цветок в волосы после бесконечного получасового одевания, макияжа и укладки. В карете у Брисеиды было достаточно времени, чтобы подробно рассказать Оанко о том, что она только что видела, прежде чем войти во дворец. Преображение Фу Цзи, роль Ляна и его откровенное угрожающее послание. Нападение должно было произойти во время оперы, в этом Брисеида была уверена.
Представление уже началось. На возвышенной сцене в центре большого двора архетипический генерал завороженно смотрел на зрителей. Он громко кричал, вращая посохом, чтобы отбиться от своих противников, мужчин с лицами, раскрашенными в красный, белый и зеленый цвета, которые очень хорошо выполняли сальто. Несмотря на головокружительное мастерство акробатов с раскрашенными лицами, генералу всегда удавалось поразить их насмерть. Они падали вокруг него, как мухи, в идеальном ритме с барабанами оркестра.
Сидя в первом ряду рядом с императором и наложницей Ян Гуйфэй, Менг оставался невозмутимым. Его взгляд был прикован к его коллеге с разноцветной кисточкой, он не повернул головы, когда Оанко и Брисеида прошли по проходу на виду у всех, извиняясь с неловкими улыбками, чтобы присоединиться к Лиз и Энндалу в задней части двора, в пяти рядах позади министра Сяо.
– Элита сейчас нападет, – прошептала Брисеида рыцарю, а стоявшая позади нее девушка шикнула на нее, чтобы та замолчала.
Энндал взглянул на каждый из выходов со двора, покосился на пучки и головные уборы зрителей, отделявшие их от сцены. Больше он ничего не мог сделать. С досадой она теребила свои бесконечные рукава, проклиная их положение. После двухнедельных поисков они оказались так же беспомощны перед Элитой, как и в ночь, когда они были на празднике ткачихи.
На сцене архетип, представляющий Менга, победил своих противников. Но самая большая опасность все еще подстерегала его. Только что появился нарисованный картонный тигр, в три раза больше, чем в жизни. Генерал лишился своего посоха. У него были только голые руки, как он объяснил в своей песне, чтобы противостоять монстру. Он не решался сдаться, когда на сцену вышли две принцессы, пленницы большого тигра.
Леонель и Эней, одетые в роскошные шелковые платья с вышивкой, рукава которых волочились по полу, в париках, увенчанных огромными головными уборами из бисера, унизанными алыми кистями, двигались в замедленном темпе, имитируя страх в изысканных позах, со сложенными над головой руками. Белая пудра на их лицах и красный румянец на веках, подчеркнутый черным карандашом, подчеркивали их выражение застывшего ступора, выпученные глаза и круглые рты. Два опытных певца в два голоса выражали свое отчаяние, когда гигантский тигр намеревался съесть принцесс.
К счастью, генерал оказался рядом и спас их. Он пришел в ярость от того, какой опасности подвергаются эти милые создания, заявил о своей великой добродетели, что готов отдать свою жизнь, засучил рукава и без лишних слов бросился на зверя. Он схватил
