Вожак кочевников. На службе его светлости (сборник) - Никита Шмелев

– Что это? – спросил Крауц.

– Найра, – воскликнул Алан и бросился к сестре. Над ней уже склонился Сераф.

– Без сознания, – пояснил он, осторожно приподнимая девочку, – но, кажется, все в порядке.

Я развернулся и подбежал к Альфреду, до которого уже дополз Крауц. Мой друг открыл глаза и, крякнув от боли, огляделся.

– Альфред, как ты? – я наклонился к нему.

– Ничего, – проговорил он, – кольчуга крепкая, выдержала.

– Надо ему лекаря, – сказал охотник. – Я видел, этот гад его сильно приложил.

– Сам-то как? Как нога?

– А мне-то что сделается! Хотя, конечно, бегать не скоро буду.

Я подошел к Гане. Страшная женщина лежала на снегу, раскинув руки и уперев взгляд в небо. Из ее груди торчал ее же нож.

– Наверное, – задумчиво сказал Сераф, – это Лакс. Когда вокруг темно стало, я почувствовал, мимо меня кто-то пробежал. А она у него на пути оказалась.

У мельницы раздался хрип. Азим, постаревший еще сильнее, был на последнем издыхании. Он не двигался, кожа посерела. Из груди вырывалось хриплое дыхание. Одна рука покоилась на земле, другая сжимала свиток. Азим медленно оглядел все вокруг, а затем его глаза закатились. Хрип стих.

– Надо выбираться отсюда, – сказал я и отвернулся.

– Только давайте быстрее вон того ушастого свяжем. – Джек достал веревку, которая у него, кажется, не заканчивалась. – А то еще в себя придет.

Глава 16

Прошло полторы недели, и мы смогли, наконец, свободно сказать: история с «собратьями» закончилась. В землях барона Вульфгарда наступил мир. Конечно, пережитые потрясения не пропали бесследно. Не все вернулись к нормальной жизни. Некоторые крестьяне (вроде кузнеца Неда) по-прежнему были далеки от реального мира. После потери магической защиты они превратились в ходячие статуи. Ни живые, ни мертвые, они тупо смотрели перед собой, не реагируя на окружающих. Их мысли, если таковые остались, были далеко.

Было пролито много слез, пока вспоминали тех, кто не выжил за время противостояния. Победа почти сразу сменилась разбирательствами, что делать с теми, кто боролся на стороне «собратьев». Мрачное настроение висело в воздухе. Подданным его светлости предстояло еще долго оправляться от всех этих событий.

Барон Вульфгард и Роберт Кастлгейт не спали ночами. Они постоянно разъезжали по городам и деревням, лично выясняя обстановку. Барон Штольц вовсю помогал им. Он вызвал из своих владений еще людей, сам, не смыкая глаз, инспектировал округу. Лорд Зигмунд также внес свою лепту. Перво-наперво он послал гонца с донесением в свои земли. Скоро, отозвавшись на него, прибыли приглашенные для помощи маги. Эти мудрые старцы осматривали всех, кто попал под влияние Азима, оценивая их состояние. Также магам был передан Марсай. Все это время он находился в застенках тайной канцелярии, полностью спеленутый, с завязанными ртом и глазами. К нему у магов был особый разговор.

Работа кипела, и ей было суждено кипеть еще долго. Но, как я говорил, спустя полторы недели первые результаты были положительными. Тогда барон Вульфгард объявил небольшой перерыв. Он созвал нас всех в свой замок на большое собрание. Приглашены были лорд Зигмунд Загреб, барон Штольц, Роберт Кастлгейт, некоторые бароны из соседних земель, предложившие свою помощь. Собрание проходило в самом большом зале замка барона Вульфгарда. Хозяин сидел во главе стола. Когда все расселись, он встал и в наступившей тишине заговорил:

– Господа! Я рад, что мы смогли собраться за этим столом, дабы обсудить наши невзгоды и объединиться, чтобы пережить и побороть их. Мы долго готовились, ожидая прибытия достопочтенного лорда Зигмунда Загреба, советника его императорского величества. Увы, мы не предполагали, что недобрые времена настанут во время этого ожидания. Преступный маг по имени Азим вместе со своими приспешниками попытался захватить власть в этих землях. Его удалось остановить, но последствия его преступления оказались ужасны. Неизвестно, как долго моим подданным придется возвращаться к нормальной жизни. Сколько должно пройти времени, чтобы они смогли забыть весь ужас, в который их втянули. Нам не удалось показать лорду Зигмунду, что мы все стремимся к процветанию и мирному сосуществованию. Ему пришлось видеть разгром и неразбериху. Но, надеюсь, лорд Зигмунд оценит старания, которое приложили мои друзья, чтобы вернуть моим землям мир и покой.

На пару минут зал погрузился в тишину. Каждый перебирал в голове свои собственные мысли. Приехавшие бароны пытались осознать, насколько серьезно все происходящее (некоторые из сочувствия, другие с желанием извлечь выгоду). Потом настало время для речи лорда Зигмунда. Он встал и тоже обратился ко всем:

– В империи многие отзываются о здешних местах, как о бесполезной – даже опасной – глубинке. Считают владения баронов просто куском земли, наполненным необразованными мужланами и бандитами. И сейчас, когда в империи узнают о случившемся, начнутся разговоры. Разговоры о том, что бароны не в состоянии защитить себя и своих подданных. И что они недостойны занять в империи место полноправных дворян. Признаюсь, я и сам был поражен, когда мне сообщили, что тут творится. Но я был здесь и видел все своими глазами. И мой долг известить императора о том, что подданные барона Вульфгарда и его верные друзья, – лорд быстрым взглядом окинул всех нас: Альфреда, который уверенно шел на поправку, братьев-наемников, Себастьяна, Роберта Кастлгейта, барона Штольца, меня, – сделали все, чтобы побороть преступников. Я видел их в сражении, я видел, как они изо всех сил стремятся спасти барона Вульфгарда. Это достойно самой наивысшей награды. Тем более что, победив преступников, вы спасли империю от сильного удара в спину. Страшно представить, на что был бы способен Азим, сумей он подмять под себя все земли баронов. Я обещаю вам, что император узнает обо всем лично от меня. И его мудрость позволит ему понять, что бароны – не враги ему, а друзья. И что барон Вульфгард – настоящий правитель, который принесет империи еще больше величия и могущества. И империя отплатит ему сполна, – лорд Зигмунд поднял стоящий рядом бокал вина. – Слава императору! Слава империи! Слава барону Вульфгарду!

С того собрания минул месяц. Ничто не может длиться вечно, даже уныние. Все вставало на свои места, все возвращалось, все становилось таким, как прежде. Вызванные лордом Зигмундом маги привели постепенно крестьян и солдат в чувство, причем довольно успешно. Сам лорд Зигмунд отправился к центру империи. Вернулся к своим делам и барон Штольц. С ним уехал и Альфред. Мой друг уже бодро ходил на ногах, но его рана еще долго будет напоминать о себе. Сераф и Джек тоже покинули земли барона Вульфгарда. Братья-наемники решили побродить по владениям других баронов, долго сидеть на месте они не привыкли. Но мы условились скоро еще раз встретиться, когда все утихнет.

А я пока что вернулся к своей работе, опять погрузившись в бумаги, заваливавшие мой стол. Счастливые повязка и ожерелье вместе с топориками отправились в ящик под кроватью. Стрела снова была в стойле. Я опять стал чиновником, обыденно выполняющим рутинную работу.

В тот день вьюга сильно разыгралась, ветер стучал в маленькое округлое окошко моего кабинета. Я корпел над очередным письмом, когда мне сообщили, что барон желает меня видеть. Не ожидая ничего сверхъестественного, я поплелся в кабинет его светлости.

Барон Вульфгард сидел один в халате, отороченном мехом. Он как-то заговорщицки на меня поглядел и протянул какой-то свиток. Это было свернутое в трубочку письмо с печатью на веревочке.

– Только что доставили, – сообщил барон. – Вместе с имперским эскортом. Читай, Иоганн.

Я негнущимися пальцами развернул письмо. Прочитал:

«Указ Его Императорского Величества.

Своей волею приказываю:

Земли барона Вульфгарда считать полноправной частью империи, да помогут боги ее силе и процветанию.

Самого барона Вульфгарда отныне считать полноправным членом моего дворянства, все его прочие звания и регалии записать в соответствующих книгах и реестрах, как положено и заведено по обычаям и законам империи.

Незамедлительно начать работы по присоединению земель барона Вульфгарда к империи: перемещение гарнизона имперской армии, ввод имперских чиновников, выделение необходимых средств из имперской казны и прочее».

Ниже стояла личная монограмма императора. Моя челюсть отвисла, я уставился на барона Вульфгарда.

– Такие же приказы разослали всем баронам, – с улыбкой сказал его светлость и, не уставая удивлять меня, протянул другое письмо. – И вот еще, читай. Я принял письмо. Оно было попроще:

«Многоуважаемый барон Вульфгард.

Император по достоинству оценил мой доклад. Я прибыл в столицу, как только смог, и ждал в приемной, пока император не вынес свое решение. Теперь могу с уверенностью поздравить Вас. Открывается новая страница в истории Ваших владений и Вашего рода. Мероприятия по присоединению Ваших земель к империи уже ведутся. В скором времени я навещу Вас. Приказом его императорского величества я назначен одним из ответственных лиц, занимающихся Вашим, если позволите сказать, вливанием в империю. Нам о многом предстоит поговорить. Но я уверен, что все пойдет как по маслу.