Где танцуют тени - Кэндис Проктор

– Готова?

Геро положила обтянутую перчаткой ладонь на согнутый локоть отца. На какое-то мгновение ее взгляд метнулся к высокому молодому мужчине у алтаря. Затем она перевела глаза на Джарвиса и удивила могущественного родителя, одарив его ободряющей улыбкой:

– Да, готова.

* * * * *

Ночью, спустя довольно долгое время после свадебного обеда с его неловким, напряженным молчанием и едва прикрытой враждебностью, и после того, как Себастьян привез новобрачную в особняк и показал ее покои, он стоял у открытого окна собственной спальни, глядя на темные крыши домов и шпили городских церквей, подставляя обнаженное тело прохладному воздуху.

Небо, чисто выметенное свежим ветром с Северного моря, было необычно ясным и звездным. Городские улицы лежали тихие и пустынные. Девлин чуял запах горячего масла от фонарей, оставленных гореть на крыльце парадного входа, слышал отдаленный оклик сторожа: «Час погожей ночи, и все спокойно!».

Виконт держал бокал с бургундским, но даже не пригубил вино, понимая с безропотным смирением, что перед ним всего лишь первая из нескончаемой вереницы одиноких ночей. Он был молодым мужчиной, со всеми потребностями здорового молодого мужчины и женой, являвшейся таковой только по названию. Другой мог бы воспринять сложившуюся ситуацию, как разрешение пренебречь брачными обетами – но не Себастьян.

И все же Девлин не ожидал преследующих его сейчас мыслей и образов. Запавшее в память тепло женской плоти под его телом в тот обреченный день. Пробудивший воспоминания легкий аромат крахмала и жимолости. Мерцание утреннего солнца на округлостях груди, когда взгляды жениха и невесты через всю часовню встретились и Геро неожиданно взволнованно вдохнула.

Себастьян поднес бокал к губам и замер, повернув голову. Он уловил звук открывшейся в отдалении двери, мягкие шаги в холле. Дверь в его спальню медленно отворилась, и мисс Джарвис – нет, напомнил он себе, его жена, новоиспеченная виконтесса Девлин, – встала на пороге.

На ней была только тоненькая ночная сорочка. Босые пальчики зябко поджимались на холодном полу, глаза в темноте казались черными и огромными.

– Если не хочешь, чтобы я была здесь, – заговорила Геро, – просто скажи.

Ветер надул парусами оконные занавеси и растрепал распущенные волосы новобрачной. Отставив вино, Себастьян приблизился. Если нагота супруга и смутила или испугала Геро, она ничем не выдала своего замешательства. Он вдохнул знакомый аромат, и жена подняла к нему лицо.

Девлин накрыл ее губы своими и почувствовал, как ее ладони скользят по его обнаженной спине, привлекая ближе. Запутавшись пальцами в русых локонах, поглаживая нежную кожу под подбородком, он углубил поцелуй. Геро прижалась к нему, и Себастьян ощутил теплую, неожиданно знакомую упругость ее тела, небольшую, высокую грудь, слегка округлый живот, а когда уткнулся лицом в ее шею – цветочный аромат волос.

Геро переплела свои пальцы с пальцами мужа и пошла с ним к постели. Себастьян заглянул в серые глаза, увидел, как ожидающе приоткрылись губы. Протянув руку и с удивлением обнаружив, что пальцы дрожат, он сбросил узкие бретельки сорочки.

– Когда одежды с плеч ее упали, – с улыбкой тихонько продекламировал Девлин, – и руки тонкие меня к груди прижали…[53]

Геро прервала стихи поцелуем, и Себастьян опустил ее на прохладные простыни, приминая своим телом. Ветер наполнил комнату запахом далекого моря и сообща с луной окружил новобрачных странными танцующими тенями.

Девлин едва улавливал цокот лошадиных копыт и грохот проезжающих по мостовой колес, потому что весь его мир сейчас сузился до шелковистых волос, ласкающих его кожу, жаркого приглашения стройных ног, охвативших его бедра, и нежного удивления, с которым жена прошептала: «О, Себастьян…»

ОТ АВТОРА

Как ни трудно поверить этому в наш  век почти мгновенной связи, но весть об объявлении 18 июня 1812 года Соединенными Штатами войны Великобритании достигла Лондона лишь 29 июля – да и то не официально. Судно «Балтимор Мери», которое в книге «Где танцуют тени» принесло эти новости почти на две недели раньше, является плодом моего воображения.

Дипломатические интриги лета 1812 года, составляющие фон этого романа, происходили в действительности, но были гораздо сложнее, чем показано здесь, так как в них участвовали еще и Австрия с Пруссией. Англия на самом деле подкупала шведов золотом и обещала им Норвегию – бывшую в то время частью Дании – взамен Финляндии, перед этим отнятой у Швеции Россией. Российский царь действительно добивался – и безуспешно – деятельного союза с англичанами.

Ричард Тревитик пустил паровой дилижанс из Холборна до Паддингтонского вокзала в 1803 году, а в 1808 году построил свой паровой цирк в Блумсбери. Описанный здесь паровой аттракцион 1812 года – мое собственное изобретение.

Антонаки Рамадани – реальная историческая личность, хотя на самом деле он был не послом Блистательной Порты, а всего лишь временным поверенным в делах. Ясмина Рамадани придумана мной. Упоминаемая тотальная слежка за иностранными дипломатами – особенно за послами – при Сент-Джеймсском дворе действительно имела место.

Суррейские доки в Ротерхите являлись центром арктических китобойных экспедиций, отплывавших из Лондона. Вместо того чтобы вытапливать китовый жир на борту судна, как практиковалось в последующие годы, его разрезали на куски и привозили на вытопку в Лондон. Но в начале девятнадцатого века киты, некогда в изобилии водившиеся в близких к Англии водах, оказались почти истреблены, и главенствующее место в данном промысле перешло к  американскому китобойному флоту.

Интрига вокруг обзора положения в войсках, предоставляемого французским военным министром Наполеону первого и пятнадцатого числа каждого месяца, основана на реальных событиях. С 1811 по 1812 год некий изменник в генеральном штабе французской армии действительно передавал копии этих докладов офицеру при русском посольстве в Париже, звавшемуся Александр Иванович Чернышев. Доставка отчетов в Лондон через контрабандистов – мой вымысел, хотя я дала отсылку к реальным событиям, назвав Чернышевым своего русского полковника.

История Натана Бейтмена опирается на автобиографические хроники, оставленные Джозефом Бейтсом, американским моряком, насильственно завербованным на британский флот во времена наполеоновских войн. Его судьбу разделили тысячи американских матросов. После объявления США войны Англии Бейтса действительно отправили в Лондон в качестве военнопленного и бросили в плавучую тюрьму на Темзе. Он выжил, сделался капитаном корабля и был проповедником-ривайвелистом и ярым борцом за отмену рабства и разделение церкви и государства до своей смерти в почтенном возрасте в 1872 году.