Легенда о «Ночном дозоре» - Наталья Александрова

Скелет на тринадцатой карте задрожал еще сильнее и вдруг рассыпался на тысячу крошечных кусков.

В комнате стало светлее, и две сияющие фигуры у стены выступили вперед.

А позади них появилась третья фигура, неразличимая.

– Кто это? – в гневе выкрикнул Черный Человек, вскочив с кресла. – Кого это ты ввел в игру, старик, утаив его от меня?

– Ты проиграл, Мем, – отозвался Авраам, подняв голову и положив на стол тяжелые старческие руки. – Твоя единственная карта бита, а другой у тебя нет и не будет! А кто мой неизвестный игрок… со временем ты узнаешь!

Мем бросил на него полный ненависти взгляд, запахнулся в свой черный плащ и шагнул к двери.

– Помни! – бросил вслед ему Авраам. – Пока картина не покидает прежнего места – ты бессилен… Но даже если это произойдет, если она отправится в путешествие – ты видел мои карты и знаешь, что тогда произойдет!

Свечи на столе запылали гораздо ярче. Золотистые призраки у стены растаяли, как тает туман на рассвете. Только резные маски зверей и мифических чудовищ проводили Черного Человека скрипучим издевательским смехом.

Этот район редко посещали туристы. Мрачные приземистые дома занимали, должно быть, какие-то склады, по крайней мере, вид у них был совершенно нежилой. От грязного канала, по которому плыли апельсиновые корки, пустые пластиковые бутылки и прочий мусор постиндустриальной эпохи, поднимался клочьями серый зловонный туман, с которым не мог справиться неяркий солнечный свет, время от времени пробивавшийся в разрывы туч.

Многие из зданий на этой улице явно в ближайшее время должны были пойти на снос – все жители заблаговременно выехали из них и вывезли свои вещи, и даже окна были по большей части разбиты.

Таким оказался и нужный дом под шестнадцатым номером – пустой, с выбитыми окнами и болтающейся на одной ржавой петле обшарпанной дверью.

Старыгин осторожно толкнул эту дверь и вошел внутрь.

Он оказался в полутемном захламленном холле. Под ногами хрустели битые стекла и белели клочки разорванных бумаг. В проемы выбитых окон лился тусклый сероватый свет, и в потоках этого света кружились столбы пыли.

В дальнем конце холла послышался какой-то шорох.

Старыгин вгляделся в темный угол и увидел крупную крысу, которая сидела на задних лапах, поводя носом, и удивленно разглядывала человека, вторгшегося в ее владения.

Старыгин поднял с пола пустую картонную коробку и запустил в крысу. Однако наглый грызун не принял эту угрозу всерьез и не спеша удалился по своим неотложным делам, сохраняя достоинство и аристократическое высокомерие.

Старыгин медленно пересек мрачное пустое помещение. Перед ним оказалась полукруглая арка, за которой начиналась ведущая вниз крутая лестница. Дмитрий Алексеевич начал медленно спускаться по ней.

Снизу тянуло сыростью и холодом. Казалось, он спускается в глубину кладбищенского склепа, больше того – спускается в глубину времени, в глубину далекого прошлого. С каждым шагом вокруг становилось все темнее. К счастью, Старыгин догадался взять с собой фонарь, и теперь он светил на выщербленные ступени перед собой, иначе наверняка переломал бы ноги.

Он спускался все глубже и глубже.

Если эта лестница вела в прошлое, то – в далекое прошлое, на сотни лет назад. Старыгин уже потерял счет ступеням, а они все не кончались.

Но все в жизни кончается, и наконец лестница кончилась, уткнувшись в глухую оштукатуренную стену. Старыгин остановился в растерянности: дальше пути не было. Под ногами валялся битый кирпич и все те же осколки стекла.

Он осветил преградившую дорогу стену. На сырой серовато-желтой штукатурке в круге яркого электрического света проступил странный коричневатый рисунок, полустертая фреска. Старыгин вгляделся в это изображение и узнал схематические очертания Европы. Итальянский сапог, Британия, извилистая береговая линия, условно намеченные кровеносные сосуды рек… Фреска представляла собой карту Европы, на которой были отмечены главные города. Скорее всего, это была карта Европы четырехсотлетней давности, времен Рембрандта.

Старыгин поднял фонарь, осветив верхнюю часть карты.

Северная Европа… Скандинавия… Фландрия… Голландия… крупным кружком изображен Амстердам…

И там, над Амстердамом, над самой картой, был помещен хорошо сохранившийся рисунок, не имеющий, казалось бы, никакого отношения к географии. Взявшиеся за руки мужчина и женщина в развевающихся одеждах.

Рисунок показался Старыгину удивительно знакомым.

Ну да! Конечно! Это же шестой аркан Таро, Влюбленные!

Старыгин почувствовал, как его сердце взволнованно забилось. Он на правильном пути!

Если до этой минуты он не был уверен, что направился по верному следу, то теперь всякие сомнения отпали. Карты Таро, точнее, Старшие арканы, отмечали каждый шаг его погони за пропавшим полотном Рембрандта. И вот – очередной знак…

Но как расшифровать этот знак? Что хотят ему сказать Влюбленные?

И при чем здесь карта Европы? Неужели путешествие еще не закончено и ему придется снова пересекать континент в поисках неуловимой разгадки?

Старыгин внимательно вгляделся в рисунок.

Рядом с изображением мужчины и женщины проступали на штукатурке какие-то буквы. Они были почти уничтожены подвальной сыростью и безжалостным временем, но Дмитрий Алексеевич кое-как различил вторую – латинскую «M». Первая буква была почти совсем неразличима, а вот четвертая… кажется, это «R»! Ну да, конечно! Как он сразу не догадался! AMOR! Любовь!

Старыгин отступил на шаг и еще раз осветил рисунок.

Мужчина и женщина держались за руки. Но если мужчина пристально смотрел на свою возлюбленную, то она кокетливо отвернулась от него, глядя в сторону…

Не просто в сторону. Она смотрела на ту самую надпись, которую Старыгин только что прочел. На слово AMOR.

Может быть, это не случайно? Может быть, тем самым она хочет что-то сообщить? Но что?

Правой рукой женщина сжимала руку своего спутника, а в левой держала небольшое ручное зеркало. Вряд ли это случайная деталь!

Она смотрит на слово AMOR и держит в руках зеркало.

Так, может быть, это слово нужно прочесть наоборот, в зеркальном отражении?

Это не трудно: AMOR в зеркале читается как ROMA. То есть Рим, Вечный город…

Значит, ему снова придется лететь через весь континент, в Италию, которую он только что покинул? Но ведь все приметы вели его сюда, в Амстердам… Похоже, что карты просто дразнят его, издеваются, высмеивают!

Он нашел на полустертой карте Рим.

Кружок, обозначавший на карте местоположение Вечного города, был крупнее и заметнее всех остальных. Это неудивительно: ведь Рим – столица католической церкви, резиденция папы, святой город для всех католиков…