Республика воров - Скотт Линч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Прости, пожалуйста, – вздохнула она. – Я о тебе пекусь.
– И вообще, ты же сама всю жизнь настаиваешь на том, чтобы тебя принимали как есть, ничьим уговорам не поддаешься… С чего бы вдруг в тебе пробудилось странное желание меня исправить?
– Ничего себе… – протянула она.
– Тьфу ты! – Локк стукнул кулаком по колену. – Извини. Я знаю, ты мне добра же…
– Нет, ты прав. Я слишком увлеклась лицедейством. Беру свои слова назад. Ну, продолжай же…
– Ну ладно… В общем, про Каморр больше рассказывать нечего. Прикончили мы Серого короля, сели на корабль и отправились в Вел-Вираццо. А, чуть не забыл! Я с Пауком познакомился.
– Да ты что?! Как тебе это удалось?
– Серый король такую бурную деятельность развернул, что людям герцога пришлось вмешаться. А с Пауком… ну, поначалу без недоразумения не обошлось, а потом мы сработались. Ненадолго, правда.
– И все преступления тебе простили?
– Нет, конечно. Я ж говорю, как мы с Серым королем рассчитались, так из Каморра и драпанули.
– Значит, тебе известно, кто такой Паук?
– Да, мне с ней довелось лично побеседовать.
– Я так и думала, что Паук – женщина!
– Почему?
– Ну, сам посуди, о Пауке самые противоречивые слухи ходили, но одно было известно якобы наверняка – что это мужчина. А если все остальное тщательно скрывали, то почему такую важную подробность упустили? Вот и получается, что это было сделано для отвода глаз.
– Ха! А ведь верно…
– И кто она такая?
– Нет уж, если это тебе так интересно, то не скажу.
– Ах вот как! Что ж, господин Ламора, я вам это еще припомню. Ладно, давай рассказывай дальше. Сели вы на корабль…
Минут десять Локк рассказывал о двух годах жизни в Тал-Верраре: о деле в «Венце порока», о Реквине, о вмешательстве Максилана Страгоса, об островах Призрачных ветров, о морских сражениях, о гибели Эзри и обо всем остальном.
– Невероятно… – вздохнула Сабета. – О беспорядках в Тал-Верраре я слыхала. Значит, это из-за вас архонта свергли?! С ума сойти! Из-за вас, из-за вашего дурацкого везения?!
– Да уж, повезло – Жан любимую потерял, а мы остались и без денег, и без противоядия…
– Ох, жалко мне вас. Особенно Жана.
– А я его даже утешить не могу. Сказал бы, что боль со временем притупится, да только ведь неправда это. По себе знаю.
– Ну да, – ровным голосом произнесла Сабета. – Вот так-то вот.
– Вот так-то вот, – повторил Локк. – Я тебе все рассказал.
– Согласно указаниям моих… гм, моих работодателей, нам с тобой встречаться не запрещено, но вот что касается избирательной кампании… Придется приложить все силы и состязаться честно. В смысле, со всей ловкостью и хитроумием, на которые мы способны, потому что за уступки или увиливания нам грозит суровое наказание. Такое, на которое…
– Да понял я, понял. Мы с Жаном такие же указания получили от наших… работодателей.
– Ох, я б с тобой всю ночь проговорила!
– А что нам мешает?
– Видишь ли, я такой откровенности от тебя не ожидала. – Она поднялась со стула. – И если я сейчас не сделаю того, ради чего тебя сюда пригласила, то потом смелости не наберусь…
– Погоди, ты о чем?
Вместо ответа она заставила Локка встать и, притянув его к себе, крепко обняла. Он попытался высвободиться, но Сабета лишь крепче сжала его в объятьях.
– Я так рада, что ты жив, – шепнула она. – Знаешь, что бы там ни случилось, я очень, очень рада тебя видеть.
– С ума сойти! Теперь у меня целых две причины быть благодарным картенским магам за их вмешательство… – ошеломленно пробормотал Локк, наслаждаясь близостью сильного, гибкого тела Сабеты, знакомым запахом ее разгоряченной кожи, к которому примешивался легкий аромат каких-то сладковато-яблочных духов. – Придурки! Да я на все согласен, лишь бы быть с тобой рядом. Я за одно это все их деньги в Амателе утоплю… Я…
– Локк, прошу тебя…
– Что?
– Поцелуй меня.
– С превели…
– Нет, не так… Ты же помнишь, как мне нравится… Ну, как тогда…
– Ах, сударыня, любой ваш каприз… – рассмеялся Локк.
Слабое место Сабеты он обнаружил случайно, много лет назад, когда они стали любовниками. Он нежно приподнял ей подбородок и легонько коснулся губами впадинки за ее ухом. Сабета шевельнулась в его объятьях, и это движение окончательно лишило Локка способности трезво соображать.
– Ты меня ради этого пригласила?
– Не останавливайся! – жарко выдохнула она. – Там посмотрим.
Он снова поцеловал ее, а потом осторожно коснулся языком теплой кожи за ухом. Сабета, застонав, еще крепче обняла его.
– О боги! – рассмеялся он и сглотнул, пытаясь избавиться от странной сухости во рту. – По-моему, я твои духи нечаянно слизал. Надеюсь, они не очень дорогие.
– Особенные. Только для тебя, – прошептала она, поглаживая его плечи.
Локк на мгновение забыл обо всех своих тревогах.
Онемение, начавшееся с кончика языка, стремительно охватило губы и кончик носа.
– Не может быть… – в отчаянии прошептал он, сраженный и неведомым зельем, и предательством; язык не ворочался, рот не открывался, высвободиться из объятий Сабеты не получалось, руки и ноги отказывались повиноваться. – Ж-н-н-н!
– Ш-ш-ш! – шепнула Сабета. – Говорю же, духи особенные. Голос отказывает первым. Жан тебя все равно не услышит.
– Н-н-н…
– Прости… – Все еще сжимая его в объятьях, она опустилась на стул, уложила Локка себе на колени. – Меня постоянно терзали сомнения… я не знала, хватит ли у меня на это сил… А как услышала о ваших приключениях в Тал-Верраре, так и поняла, что иначе нельзя. Локк, тебе меня не перехитрить, но в ловкости с тобой состязаться я не намерена. Я обязана добиться победы – ради нас обоих.
– Н-н-н…
– Молчи и слушай, времени у нас почти не осталось. Есть еще одна причина… Я только сейчас поняла, как ты ослабел. Я не могу позволить, чтобы ты все силенки растратил на состязание со мной. Ты угробишь себя, пытаясь меня победить… Я этого не допущу. Я тебя остановлю. Когда-то ты был мне очень дорог. И сейчас дорог… Помни об этом.
Нежного поцелуя в лоб Локк почти не почувствовал.
– Помни об этом… И прости.
9– Н-н-н-н! – простонал Локк, выныривая из бесчисленных слоев темноты, накрывших его погребальным саваном. – Н-н-н… Са-а-а-бе… не смей…
Боясь поверить в избавление от жуткого, удушливого кошмара, Локк вздохнул полной грудью. Пахло пóтом, отсыревшей древесиной и озерной водой.
С усилием разлепив глаза, Локк увидел, что лежит на койке в кормовой каюте, обставленной с большей роскошью, чем каюта Замиры Дракеши на «Ядовитой орхидее», и освещенной теплым оранжевым светом алхимических шаров. Где-то кричали чайки, мерно поскрипывала корабельная обшивка.
– Ох, какой же я дурак… какой дурак… дурак дураком… – забормотал Локк, словно наслаждаясь вернувшимся даром речи, затем попробовал приподняться, и изголодавшийся желудок болезненно сжался. – Ох и дурак же я… дурак…
– Твоей вины в этом нет. – Жан сидел у противоположной стены, на подвесной койке, застланной вышитыми простынями; руки его покрывали свежие кровоподтеки, под глазами расплывались синяки.
– О боги, а с тобой что случилось? – спросил Локк.
– Помнишь, она пошутила про двадцать человек за дверью? Это была не шутка.
– Ох, ну она нас и отымела… Со жгучим перцем и солью. Слушай, а я долго в отключке провалялся?
– Полдня.
– И где мы?
– На Амателе. Идем на запад, в море.
– Ты серьезно?
Жан ткнул пальцем куда-то за спину Локка.
За распахнутыми кормовыми окнами виднелось мглистое утреннее небо над голубой гладью озера, а сами окна были надежно зарешечены толстыми железными прутьями, между которыми не протиснулся бы даже щуплый Локк.
– Она нас в роскошную плавучую тюрьму посадила, – вздохнул Жан. – Мы единственные пассажиры этого корабля, плывем в дальнее путешествие.
– Ты издеваешься?
– По ее задумке в Картен мы вернемся не раньше чем недели через две после выборов.
Интермедия II
Кремень
Признаюсь, ваши юнцы не произвели на нас особого впечатления.
– Мы считали, что все идет хорошо – до тех пор, пока они не встретились с вашим ставленником.
– Встреча с нашим ставленником ясно доказала, что мы можем не опасаться дурного исхода.
– Ничего страшного, они скоро вернутся.
– Их заковали в кандалы и отправили в плавание.
– Между прочим, Сокольник их тоже недооценивал.
– Неуместная шутка.
– Друг мой, от Ламоры всего можно ожидать. Мой вам совет: не спускайте с него глаз.
Интерлюдия
Труппа Монкрейна
1Его арестовали за то, что он на благородного господина руку поднял? – переспросил Локк.
– И заковали в кандалы, – уточнила Дженора.
– О всевышние боги… И чем это ему грозит? Его повесят?
