Мои калифорнийские ночи (СИ) - Джолос Анна

Дженнифер

Я смотрю на него, не моргая.

Он на меня — тяжёлым взглядом из-под ресниц.

Кажется, это мгновение длится вечно и, клянусь, пристрелите меня, если мы оба не думаем об одном и том же. И да, я абсолютно точно сошла с ума.

Противная трель стационарного телефона безжалостно врывается в замутнённое сознание, и я, наконец, начинаю соображать… Тело реагирует не сразу, а потому выходит довольно глупо, ведь я всё ещё не двигаюсь, глядя на хмурое лицо парня, сидящего напротив. Жар опаляет щёки. Я, краснея, отвожу взгляд и спешу в гостиную к злосчастному телефону. Да, я сбегаю. Не могу больше здесь находиться. Ноги еле двигаются, словно ватные, в голове — полная каша, где вопросы сыплются один за другим, а ответов попросту нет…

— Алло, — снимаю трубку, вздыхая с облегчением.

Как себя не обманывай, но мыслями я всё ещё на кухне. Там, где моё сердце перестало биться, потому что на секунду показалось, что мы… Даже думать об этом как-то странно. — Я вас слушаю, говорите!

Тишина. И это вдруг отрезвляет. Мне становится не по себе. А вдруг это он?

— Дэвид, это ты? — сглатывая тугой комок в горле, тихо спрашиваю я металлическим голосом. Мне кажется, если отчим ответит, я просто не смогу произнести больше ни слова.

Но на том конце провода молчат…

— Оставь меня в покое, — прошу я. Вешаю трубку и пытаюсь снова начать дышать.

Как раз в этот момент в гостиной появляется Грейс и отец, на плечах которого восседает Макс.

— Милая, всё хорошо? — любезно интересуется Грейс.

Удивительно, но эта женщина всегда очень чётко улавливает моё настроение.

— С другом поссорилась, — отмахиваюсь я.

— Никто не хочет дружить с мерзким троллищем! — тут же выдаёт мальчишка, слезая с Бена.

— Макс! — Грейс окидывает его суровым взглядом. — А где Рид? Хочу поздравить сына с победой.

— Он там, — киваю в сторону кухни. — Мне надо готовиться к экзаменам, я пойду.

Бен смотрит на меня с плохо скрываемым разочарованием. Знаю, ему очень хочется, чтобы я была частью их семейных посиделок, но сейчас в душе такой раздрай, что я точно не вынесу эту ванильную чушь. Вроде семейного ужина, за которым все делятся новостями, рассказывая монолог под названием «Как прошла эта неделя».

Поднимаюсь к себе и последнее, что слышу — это возмущённый возглас Грейс. Похоже, она тоже шокирована внешним видом сына. Я захлопываю дверь и прижимаюсь к ней взмокшей спиной. Зажмуриваюсь до мерцаюших точек перед глазами. Тупо стою так какое-то время, а потом выключаю свет и лезу под одеяло.

На тумбочке настойчиво вибрирует телефон. Без особого энтузиазма проверяю входящие сообщения. Исайя отправил их, по меньшей мере, около двадцати. От простого: «Смит, ты чего молчишь? Боулинг завра в силе?» до отчаянного «Дженнифер, я не очень понимаю, ты опять меня игнорируешь? Если так, то хотя бы объясни, в чём я виноват».

Чертовски надоело, что он держит меня за дуру! Ничего не отвечаю. Просто включаю авиарежим, вставляю наушники-капельки в уши и зарываюсь лицом в подушку. Не думать. Не пытаться оправдаться перед самой собой. Настойчиво гоню все глупые мысли прочь из своей головы, но этот парень никак не желает оттуда убираться. Сверкающие диким блеском глаза, губы такой идеальной формы, что хочется попробовать их на вкус и этот его взгляд… как будто он тоже хотел, чтобы всё случилось.

Да не может быть, у меня просто больное воображение! С чего бы ему хотеть этого? Он меня ненавидит. И это абсолютно взаимно.

Вспоминаю свой дурацкий жест и чувствую, как снова подступает горячий стыд. Чуть не наделала глупостей! Я ведь реально в какой-то момент была готова сама поцеловать его, и самое ужасное, что он это понял…

*********

Утром ощущаю себя ещё хуже. Легче мне не стало, скорее наоборот. Осознание того, что именно могло произойти вчера, тяжёлым грузом наваливается на плечи. Я к тому же умудряюсь столкнуться нос к носу с Бруксом внизу. Он, судя по косвенным признакам, дома не ночевал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Хватаю с вешалки ветровку и старательно избегаю его взгляда. А то что он смотрит, чувствую кожей. Такая вот тяжёлая у него энергетика…

На ходу влезаю в рукава куртки и спешу к парадной двери, да только Рид не торопится отойти в сторону.

И всё-таки встречаюсь с ним глазами. Более неловкого момента представить трудно. Во рту пересыхает от волнения, потому что он явно не собирается пропускать меня. Пару секунд молча смотрим друга на друга, и я делаю решительный шаг вперёд, демонстрируя, что очень тороплюсь. Это, конечно, неправда, времени ещё вагон, но в этом узком пространстве коридора с ним я точно наедине находиться не готова. Воинственно прохожу мимо, но он внезапно цепляет меня плечом, останавливая.

— В школу без рюкзака, Смит? — удивлённо выгибает бровь.

Твою мать, вот же круглая дура… Боже, я непроходимая тупица! Разворачиваюсь под его насмешливым взглядом и поднимаю с пола рюкзак. Так распереживалась, что едва не ушла из дома без портфеля!!!

Толкаю дверь и нецензурно выражаюсь. В очередной раз повела себя как идиотка. Однако долго заниматься самобичеванием не выходит. И виной тому обстоятельства. У газона припаркован мерседес Исайи, а сам он курит, оперевшись на капот своей машины. Завидев меня, выбрасывает окурок и решительно направляется в мою сторону. Я же просто не обращаю на него внимания. Иду по тротуару и щурюсь от яркого утреннего солнышка.

— Смит, тормози! Поговори со мной!

Молчу. Из вредности, конечно.

— Дженнифер, какого дьявола? Ты издеваешься что ли? — хватает меня за руку, разворачивая к себе.

У него красные глаза. Вижу, как полопались сосуды. Будто он не спал всю ночь. Может, вместе с Ридом зависал в каком-нибудь клубе? Хотя, Брукс отнюдь не выглядел вчера человеком, желающим повеселиться. Чувствовал он себя действительно нехорошо.

— Я с тобой разговаривать не хочу, — честно признаюсь я. Это чистейшая правда.

— Да с чего вдруг! Ещё вчера у нас с тобой всё было в порядке! — серьёзно заявляет он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ричи, просто отвали!

Начинаю уходить, но он не отпускает. Замечаю на горизонте школьный автобус.

— Смит. Мне надо, чтобы ты всё объяснила. Я не спал целую ночь, только потому что ты не отвечала на мои сообщения и звонки.

Окидываю его недовольным взглядом.

— Готов воспользоваться общественным транспортом, выпендрёжник?

Он пожимает плечами и достаёт брелок от машины. Ставит её на сигнализацию в то время, как я бегу к жёлтому автобусу, остановившемуся на углу. Исайя торопится следом, запрыгивая на ступеньки в самый последний момент. Тяжело пыхтит, ворчит что-то себе под нос, расправляя воротник чёрной рубашки.

— Ричи, твой папаша обанкротился что ли? — весело хохочет темнокожая тётенька-водитель.

— Просто одной девчонке жутко нравятся простые парни. Учусь быть именно таким! — поджимает он губы и проходит дальше по салону.

Я подмигиваю зажигательной негритяночке, и она негромко посмеивается. Блондин здоровается с ошалевшими ребятами и садится на моё место! Вот почему именно туда? Ментальная связь не иначе. Мы с ним вообще во многом похожи, и иногда это крайне пугает.

— Где Онил? — спрашивает он.

— Дуется на меня, с отцом в школу поехала, — приземляя пятую точку рядом с ним, говорю я. — Ты ездил когда-нибудь на школьном автобусе, Исайя?

— Нет, — опасливо оглядывая небольшой автобус, выдаёт он. — Сперва меня возил водитель, а потом с шестнадцати у меня появилась собственная машина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Круто! — выставляю большой палец вверх, но он всё равно улавливает нотки сарказма в голосе.

— Ты будешь со мной говорить или нет? — потирая глаза, осведомляется он, поворачиваясь ко мне.

— Ты — подлый человек, — сразу без прелюдий выдаю я, прищуриваясь. — Сам ничего не хочешь рассказать?

Клянусь, в его глазах мелькает какая-то странная эмоция. Не могу уловить, что же это конкретно.