Мои калифорнийские ночи (СИ) - Джолос Анна

С трепетом в груди забрала из его рук чудесный букет и отнесла в комнату. Улыбалась сама себе, потому что Ричи совершенно неожиданно удалось поднять мне настроение. Цветы мне дарили не так уж часто… Зато могу похвастаться такими подарками, как шуруповёрт, профессиональная отмычка для дверей, коллекционная игрушечная модель Феррари и квадракоптер (украденный Джимми). Так себе список для девушки, конечно… Потому, наверное, этот неожиданный жест от Ричи приносит не только прекрасный аромат в комнату, но и ощущение того, что я всё-таки девочка. Девочка, которой приятно подобное внимание…

Я улыбаюсь своим мыслям, завязывая на груди полотенце. Так расслабилась, что готова прямо сейчас забыться беспробудным сном. Однако в комнате меня поджимает сюрприз, мешающий реализовать задуманное.

На моей кровати сидит Брукс. И мне хватает доли секунды, чтобы осознать, ЧТО именно он делает. Сердце пропускает удар, когда я вижу в его руках открытки. Те самые, что присылал мне отчим. Понятия не имею, как он их нашёл… Какое-то время в ужасе открываю и закрываю рот, как рыба, которую выбросили на берег.

— Что ты делаешь в моей комнате? — громко спрашиваю его я. У нас когда-то был уговор, что он больше здесь не появится.

— Хочу тебя разочаровать, Смит, ничего ТВОЕГО в этом доме не было и не будет, — снова холодно напоминает мне он и нехотя встаёт с кровати.

— Немедленно уходи отсюда, — быстро направляюсь к нему и пытаюсь резким движением выдернуть из его пальцев конверты, но он только выше поднимает руку.

— Что это? — делает так, чтобы я не достала.

— Отдай, не твое дело, понял? — отчаянно произношу я. Прищуриваюсь. — Что ты вообще здесь забыл?

Собираю все письма, разложенные на постели и убираю в нижний ящик. Письма, которые он, должно быть, успел прочитать…

— Проваливай, — кричу от безысходности. Понимать, что он теперь знает мою тайну чертовски неприятно.

— «Сладкая Дженнифер». Это твой поклонник? — издеваясь, цитирует он.

Мы смотрим друг другу в глаза. Выгибает бровь в своей излюбленной манере и пытается вывести меня из равновесия. Я только морщусь в ответ.

— Отдай! — снова безрезультатно пытаюсь выдернуть из его пальцев открытки.

— Рискуешь опозориться, — тихо предупреждает он. Бросает быстрый взгляд на полотенце, которое по ощущениям начинает сползать, открывая взгляду гораздо больше, чем мне хотелось бы.

— Перед тобой что ли? — громко заявляю я.

Он резко хватает меня за узел полотенца.

— Ну и что ты сделаешь? — нарочно провоцирую.

— Смелая такая? — с угрозой в голосе произносит он.

Его всегда вымораживает моё сопротивление. Вот и сейчас грубо дёргает меня за полотенце к себе. Я хватаюсь за его руку. Ещё одного позора я не вынесу. Голая перед ним я уже стояла, и повторять тот случай не хочу…

— Ищу значит я свои бейсбольные карточки, а нахожу письма от психически нездорового идиота.

— Отдай!

— Что за больной придурок пишет тебе эту ахинею?

Судорожно хватаюсь за его ледяные пальцы, всё ещё сжимающие узел на груди.

— Отпусти! — настойчиво прошу его я.

Смеётся, разжимая пальцы. Издевается надо мной.

— Струсила, ну конечно. Избавь меня от этого! Чего я там не видел…

Я вспыхиваю от стыда, как рождественская ёлка. Не мог не упомянуть об этом. Нарочно пытается меня смутить.

— Просто верни мне их и убирайся! — гневно произношу я, разворачиваясь к шкафу. Бездумно беру первые попавшиеся вещи и ухожу в ванную, чтобы переодеться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глупо надеяться, что он уйдёт. Никуда не собирается. Когда я снова появляюсь в комнате, всё ещё сидит, развалившись на кровати. Стискиваю зубы от накатывающей злобы.

— Пошёл вон! — слышу, как звонко и требовательно звучит мой голос.

Прищуривается. И этот его жест не предвещает ничего хорошего. Медленно окидывает меня равнодушным взглядом снизу-вверх.

— Думаю, стоит показать это отцу, — лениво растягивая слова, заключает он.

Меня будто камнем по голове ударили. Стою и ошарашенно смотрю в его сторону. Сглатываю от ужаса, понимая, что он не шутит. Действительно собирается рассказать всё отцу. Понятия не имею, с чего вдруг он решил копаться в моих вещах, но факт остаётся фактом: он нашёл то, что я так долго скрывала. Прятала ото всех…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поднимается с кровати и приближается ко мне.

— В НАШЕЙ большой и дружной семье, — подходит почти вплотную и нависает надо мной, — секретов нет, ведь так, Смит?

— Не надо никому ничего рассказывать, — молю его я, чувствуя, как влага выступает на глазах.

— Так попроси меня, чтобы я этого не делал, и я подумаю, — чересчур вежливо предлагает он.

Мы слышим шум, голоса и оба понимаем, что родители несмотря на поздний час, всё ещё внизу.

Я смотрю на то, как Брукс, ухмыляясь, направляется к двери.

— Рид, не делай этого…

Замирает на секунду. Впервые я обратилась к нему вслух по имени. Не по фамилии, как обычно… Его пальцы уже касаются ручки, но я решаюсь использовать свой последний шанс. Прислоняюсь спиной к двери, преграждая ему путь.

— Я тебя прошу, — качаю головой.

— Кто присылает это, Смит? Кто оставляет мёртвых животных у моего дома? Бэт напугана, это ведь она нашла того кролика, верно? Говори со мной!

— Я… я не могу, — заикаясь и давясь слезами, едва слышно шепчу я.

— Кто, Смит? Отвечай сейчас же! — он хватает меня за плечи, и проклятые письма валятся на пол.

— Нет! Рид, прошу тебя, не надо!

Всё. Я чувствую, что меня поглотила знакомая чернота. Не могу остановиться, не могу успокоиться. Снова начинается приступ удушающей паники.

— Скажи мне! — ощутимо встряхивает меня за плечи.

И я понимаю: не скажу. Только не ему… Нет, только не ему!

Смиренно отхожу в сторону, принимая поражение. Пусть делает, что хочет, но от меня он ничего не услышит.

Смотрю, как в замедленной съёмке… Вот он возвращается к тумбочке, решительно достаёт все до единого письма и собирает с пола те, что упали. Выходит из комнаты, не глядя в мою сторону.

Ну вот и всё. Мне придётся отвечать на вопросы. А я сейчас к этому совершенно не готова. За минуту стаскиваю с себя домашние вещи. Залезаю в джинсы, натягиваю тонкий свитер, обуваю кеды и хватаю со стула кожаную куртку. Всё, чего я хочу — это поскорее отсюда убраться.

Иду по коридору, громко хлопнув дверью своей комнаты. Спускаюсь по лестнице и слышу обеспокоенный голос Грейс.

— Сын, в чём дело? — она пялится на письма в его руках.

Я сбегаю по ступенькам, на ходу натягивая куртку.

— Пусть она сама вам объясняет, — гневно говорит эта бездушная сволочь, бросая кипу бумаг на стол.

К моему ужасу, отец незамедлительно берёт в руки один из конвертов. Достаёт открытку, и я цепенею от навалившегося чувства вины.

Поворачиваю голову чуть в сторону и натыкаюсь на гневный взгляд Рида. У меня трясётся губа, но я надеюсь, по моим глазам он прочитал, как сильно я его ненавижу. За то, что сделал то, о чём его не просили! За то, что в один момент обрушил на отца то, что я не хотела озвучивать.

— Кто прислал это? — в ужасе спрашивает Бен.

Не могу. Не хочу. Это просто кошмарный сон. Я быстрыми шагами пересекаю гостиную и направляюсь к парадной двери.

— Дженнифер, вернись! — слышу за спиной отца и срываюсь на бег.

Несусь по улице со всех ног. Холодный ветер хлещет по щекам, иссушая нескончаемый поток слёз. Больно, как же мне больно. Никогда не думала, что это произойдёт вот так. Надеялась, что всё же этот кошмар вспоминать больше не придётся. Напрасно. Тайное ведь всегда становится явным. Лучше бы Эмили рассказала ему всё ещё тогда, а теперь… Я даже думать не хочу, что о моём позоре узнает Грейс и … он. Рид Брукс будет знать обо мне то, чего я так отчаянно стыжусь. Будет знать о том, что я… о том, что мой отчим…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я резко останавливаюсь, готовая практически выплюнуть на асфальт свои лёгкие. Судорожно дыша, медленным шагом иду вдоль знакомого белого забора. Ноги сами привели меня сюда. К дому моего лучшего друга…