Перерождение - Джастин Кронин

Все знали, что в молодости братья Уилсоны не раз менялись подружками, а те, бедняги, даже не подозревали.

— А ты у Ли спроси! — хитро улыбнулся Арло.

Времени на разговоры не оставалось: ремонтники опаздывали на смену. Тео дал команду отправляться, но едва колонна подошла к воротам, сзади раздался крик:

— Стойте! Эй, вы, стойте!

К ним бежал Майкл Фишер, Первый инженер по энергопотребляющему оборудованию. Подобно Алише, он получил высокую должность очень молодым, восемнадцатилетним. Все Фишеры были инженерами, и, едва Майкла выпустили из Инкубатора, отец стал учить его семейному делу. О деятельности инженеров колонисты знали лишь то, что они следят за работой прожекторов и аккумуляторных батарей, но как именно, понятия не имели. Инженерное дело казалось чем-то загадочным, полуфантастическим — надо же, тут, на горе, электрический ток! — и до боли привычным: в конце концов, прожекторы включались каждый вечер.

— Хорошо, что я вас застал! — Майкл жадно глотнул воздух. — Где Маус? Я думал, она с вами!

— Успокойся, Штепсель! — отозвалась Алиша. Ее каурая кобыла по кличке Омега нетерпеливо переступала с ноги на ногу. — Тео, может, мы наконец поедем?!

Майкла передернуло от гнева. Из-под жесткой светло-русой челки вспыхнули карие глаза, бледные щеки зарделись — в такие моменты он казался моложе своих лет. Не удостоив Алишу ответом, Майкл подошел к Тео и протянул ему прямоугольник из зеленой пластмассы, усеянный блестящими металлическими крапинками.

— Ладно, Майкл, сдаюсь! — повертев прямоугольник в руках, вздохнул Тео. — Что это?

— Материнская плата.

— Какая-какая плата? Матерная? Как вы выражаетесь, молодой человек?! — подначила Майкла Алиша.

— Знаешь, — повернувшись к ней, начал Майкл, — порой не мешает задуматься, как и за счет чего горит свет!

Второй капитан пожала плечами. Их с Майклом взаимная неприязнь секретом ни для кого не была: они вечно пререкались из-за пустяков.

— А что тут думать? Нажимаешь на кнопку — свет загорается.

— Довольно, Лиш! — осадил ее Тео и посмотрел на Майкла. — Не обращай внимания! Тебе нужны такие э-э-э… платы?

— Видишь черный квадратик? — ткнул в центр платы Майкл. — Это микропроцессор, для чего он, объяснять не буду. Если сможешь, найди с таким же номером, хотя, в принципе, работать должны все с номерами на девять. Теоретически они есть в каждом компьютере, но тараканы едят клей, поэтому постарайся отыскать сухой и чистый, без экскрементов. Думаю, стоит заглянуть в офисы в южном конце молла.

Тео еще раз внимательно осмотрел плату и положил в переметную сумку.

— Ну, вообще-то мы не в мусоре копаться едем, но, если сумею, обязательно привезу! Что-нибудь еще?

— Ядерный реактор бы не помешал! — притворно задумавшись, заявил Майкл. — Или примерно сто тысяч кубических футов ионизированного водорода в протонообменной мембране.

— Умоляю, Штепсель, говори нормальным языком! Тебя же никто не понимает! Тео, пожалуйста, давай поедем!

Майкл снова обжег Алишу возмущенным взглядом и повернулся к Тео.

— Хотя бы платы привези! Чем больше, тем лучше, и помни, что я сказал про клей… Да, кстати, Питер!

Питер за разговором не следил: он смотрел за открытые ворота, где стадо в облаке пыли уносилось к Верхнему полю. Только думал он не о стаде, а о Маусами и паническом страхе, мелькнувшем в ее глазах, когда Тео к ней потянулся. Чего она испугалась? Неужели ей так невыносимо прикосновение Тео?

Питер покачал головой, возвращаясь от тревожных мыслей к реальности, то есть к стоящему рядом Майклу.

— Сестра просила кое-что передать, — сказал Майкл.

— Кто, Сара?

— Ну да. — Майкл смущенно пожал плечами. — Ты это… Будь осторожен!

От Колонии до энергостанции двадцать пять миль, то есть ехать предстояло почти целый день. За час пути кончились все темы для разговоров, затих даже разморенный жарой Арло. Отдельные участки горной дороги размыло дождями — приходилось спешиваться и переводить лошадей с мулами через грязь. Смазка в бурдюках начала вонять. Питер радовался, что едет впереди и шлейф мерзкого запаха тянется не в его сторону. Стоявшее в зените солнце нещадно палило, в горячем воздухе не было ни ветерка. Внизу, за склоном, полоской кованой стали сверкала пустыня.

Ближе к полудню устроили привал. Ремонтники поили лошадей и мулов, а Охранники стерегли тележку с поклажей: Тео с Питером с одной стороны, Арло с Алишей — с другой. Все четверо поднялись на скалы и внимательно разглядывали небольшой лесок.

— Вон он, видите? — Тео смотрел в бинокль, показывая на деревья. Питер прижал ладонь ко лбу, чтобы хоть как-то защититься от слепящего солнца.

— Ничего я не вижу!

— Ну, сосредоточься!

Ярдах в двухстах от стоянки Питер действительно увидел едва уловимое движение: качнулись лапы высокой ели, посыпались на землю иголки… Питер сделал глубокий вдох, отчаянно внушая себе: «Показалось!»

Еловые лапы зашевелились снова.

— Прячется в тени, охотится, — шепнул Тео. — Вероятно, на белок, другой живности тут нет. Проголодался сукин сын, раз в такой день на охоту выполз!

Тео свистнул — особенная, похожая на птичью трель была сигналом тревоги. Алиша тотчас обернулась. Тео прижал пальцы к глазам, кивнул в сторону леса и поднял правую ладонь, изогнув ее наподобие вопросительного знака: «Видела?»

«Да», — подняв сжатый кулак, ответила Алиша.

— Пошли, брат!

Охранники встретились у тележки, где Рей с Финном, устроившись среди бурдюков, жевали сухари и передавали друг другу пластиковую флягу с водой.

— Можно выманить пикировщика мулом, — тотчас предложила Алиша, взяла длинную палку и стала чертить на земле. — Погрузим на мула смазку, подгоним его к деревьям и посмотрим, польстится ли пикировщик на приманку. Смазку-то он уже учуял! Мы спрячемся здесь, здесь и здесь… — Алиша поставила на земле крестики. — Когда начнем обстрел, пикировщик в тисках окажется, под перекрестным огнем. На таком солнцепеке проблем не возникнет!

— Лиш, мы же не на облаве! — нахмурился Тео.

Перепуганные Рей с Финном даже сухари побросали.

— Какая еще облава? — спросил Рей. — Сколько там пикировщиков?

— Не волнуйся, мы едем на станцию!

— Тео, пикировщик ведь один! — не унималась Алиша. — Между прочим, стадо всего милях в пяти, не больше! Неужели так и оставим эту тварь?

— Еще как оставим! Где гарантия, что пикировщик один? — Тео повернулся к Рею с Финном. — Ну как, готовы ехать дальше?

— Разумеется! — Рей быстро поднялся со дна тележки. — Разве определишь, сколько пикировщиков, один или двадцать один? Поехали скорее отсюда!

Несколько секунд Алиша смотрела на них, надменно скрестив на груди руки, и Питер подумал, что она сильно злится. Только ведь она сама еще у ворот сказала, что отрядом командует Тео.

— Ладно, ты босс, тебе и решать, — вздохнула Алиша.

После полудня отряд спустился к подножию горы. Около часа назад с дороги открылся прекрасный вид на турбинный комплекс — сотни ветряных турбин, словно высохшие деревья, усеивали низины перевала Сан-Горгонио. За ним в мареве поблескивала вторая горная гряда. Сильный суховей вырывал слова изо рта, лишая возможности разговаривать. С каждым ярдом воздух становился жарче, точно отряд приближался к кузнечному горну. Дорога вела в старый город Баннинг, от которого до энергостанции оставалось еще пять миль.

— Всем быть начеку, внимание! — преодолевая порывы ветра, прокричал Тео и глянул в бинокль. — Лиш, в дозор!

Питер гневно вскинул голову — он заместитель командира, он должен отправиться в дозор! — но переборол себя и промолчал. Таким решением брат умасливал Алишу — теперь на станцию они приедут друзьями. Тео вручил бинокль Алише, та пришпорила Омегу и ускакала вперед ярдов на пятьдесят. Длинная ярко-рыжая коса так и сияла на солнце. Не оборачиваясь, Алиша подняла правую руку, резко опустила — раскрытая ладонь оказалась параллельно земле, — а потом свистнула, давая понять, что впереди чисто.

— Поехали! — скомандовал Тео.

Долгого монотонного спуска как не бывало — сердце Питера бешено заколотилось, усталость отхлынула; теперь казалось, он видит горный склон сразу в нескольких ракурсах. Охранники двигались в среднем темпе с луками наготове. Все, кроме Финна, молчали, а тот спешился и шел рядом с впряженным в телегу мулом, нашептывая ему: не бойся, мол, мы почти у цели.

Дорога превратилась в узкую тропку, изрезанную следами телег и повозок. Обострившиеся слух и зрение Питера жадно ловили каждый шорох и движение: стон ветра в разбитом окне, хлопанье тряпки, зацепившейся за телеграфный столб, скрип указателя со стертыми дождями и временем названиями, который флюгером вращался над бензопомпами старого автоцентра. Вон ржавые искореженные машины, вот дома, запорошенные песком чуть ли не до карнизов, вон побелевший, разъеденный ржавчиной гараж. Из многочисленных дыр доносилось воркование голубей, к которому, стоило подуть ветру, прибавился мерзкий запах помета.