Дочь «Делателя королей» (ЛП) - Филиппа Грегори

— Иззи, не уезжай.

— Джордж все знает. Его кто-то предупредил. Она прикажет арестовать и казнить обоих братьев.

Я целую ее руки и щеки.

— Дорогая Иззи…

Она обнимает меня за шею и прижимается ко мне всем телом.

— Уезжай в Миддлхэм, — шепчет она. — Ради меня, прошу. Ради твоего мальчика, сбереги его. Прочь отсюда, Энни. Я клянусь, что она хочет убить нас. Она не остановится, пока мой муж, твой муж и мы обе не будем мертвы.

Все эти морозные дни, которые становятся все темнее и холодней, я жду новостей от Изабель. Я представляю себе, как она в комнате в Тьюксбери ждет своего будущего ребенка. Конечно, Джордж найдет ей лучших акушерок, рядом будет дежурить врач, фрейлины будут развлекать ее, а кормилица ждать около колыбели; в ее комнатах будет тепло и чисто. Но все-таки я очень хотела бы находиться сейчас рядом с ней. Рождение еще одного ребенка в семье герцога очень важное событие, и Джордж не упустит ни одной мелочи: ведь если родится мальчик, то у Джорджа будет два наследника, не меньше, чем у его брата короля. И все же я так хочу быть с ней. Еще больше я хочу, чтобы муж позволил Изабель остаться в Лондоне.

Я иду к Ричарду, сидящему за столом в своем кабинете, и прошу отпустить меня в Тьюксбери, но он отвечает мне отказом.

— Джордж замышляет государственную измену, — резко говорит он. — Я видел несколько листовок и памфлетов, которые пишут нанятые им люди. В них они ставят под сомнение законнорожденность моего брата, называют мою мать шлюхой, а отца рогоносцем. Они заявляют, что королевский брак недействителен, а королевские дети ублюдки. Джордж навлекает позор на всю семью. Я не могу простить его, а Эдуард больше не может закрывать глаза на его интриги. Королю придется принять меры против него.

— Не пострадает ли при этом Изабель?

— Конечно, нет, — нетерпеливо отвечает Ричард. — Она не отвечает за его делишки.

— Значит, я могу поехать к ней?

— Мы не можем сейчас общаться с ними, — возражает Ричард. — Джордж невыносим. Мы не можем показываться на людях рядом с ним.

— Она моя сестра! И она ни в чем не виновата.

— Может быть, после Рождества. Если Эдуард не арестует его до этого.

Я иду к двери и кладу руку на латунную ручку.

— Мы можем уехать домой в Миддлхэм?

— Только не до рождественских праздников, это оскорбит короля и королеву. Достаточно того, что Джордж сбежал так внезапно. Я не могу усугубить ситуацию. — его перо замирает на подготовленными для подписания документами. — Что такое? Соскучилась по Эдуарду?

— Я боюсь, — шепчу я ему. — Изабель сказала мне кое-что, предупредила меня…

Он не пытается меня успокоить. Он не спрашивает, о чем предупреждала Изабель. Когда я позже вспоминаю наш разговор, это кажется мне самым худшим. Он просто кивает.

— Тебе нечего бояться, — говорит он. — Ты под моей защитой. И, кроме того, если мы уедем, это будет свидетельствовать о том, что мы тоже боимся.

В ноябре я получаю письмо от Изабель, доставленное по раскисшим от грязи и затопленным дорогам. Свое ликование моя сестра изливает на трех исписанных каракулями страницах.

«Я была права. У меня еще один мальчик. Он довольно большой, крепкий, с длинными ручками и ножками, и красивый, как его отец. Он хорошо ест, а я уже встала с постели. Роды были быстрыми и легкими. Я сказала Джорджу, что запросто рожу еще парочку. Столько, сколько он захочет! Я написала королю и королеве, и она прислала свои поздравления и несколько красивых пеленок.

Джордж приедет ко двору на Рождество, в конце концов, он не хочет, чтобы все вокруг считали его трусом. После праздников он встретится со мной в замке Уорик. Отец был бы рад узнать, что я, его любимая дочь, принесла ему второго внука, и уже строил бы новые планы на будущее…»

И так далее на трех мятых страницах с запоздалыми дописками на полях. Я откладываю письмо в сторону и прижимаю руку к своему мягкому животу, как будто тепло моей ладони способно отогреть новую жизнь в моем чреве, словно цыпленка в скорлупе. Изабель имеет право радоваться и гордиться своими удачными родами, и я счастлива за нее. Но, возможно, она не догадывается, как ее слова могут ранить меня, ее младшую двадцатилетнюю сестру, у которой в детской живет только один ребенок, и это после четырех, почти пяти лет брака.

И все же ее письмо содержит не только хвастовство, потому что в конце она добавляет несколько слов, показывающих, что она не забыла о своем страхе перед королевой.

«Позаботься о себе, когда будешь праздновать Рождество, моя дорогая. Ты знаешь, что я имею в виду. Иззи.»

Дверь моей гостиной открывается, и входит Ричард в сопровождении полудюжины друзей, чтобы проводить меня и моих дам на ужин. Я встаю и улыбаюсь ему.

— Хорошие новости? — спрашивает Ричард, глядя на письмо на столе.

— Да, — говорю я, продолжая улыбаться. — Очень.

Глава 11

Вестминстерский дворец, Лондон, Рождество 1476–1477

Все праздники королевская семья будет сверкать новыми драгоценностями и нарядными тканями, которые они приобрели, истратив целое состояние, в Бургундии. Эдуард разыгрывает короля в вихре золотой парчи, а королева всегда следует рука об руку с ним, словно прирожденная монархиня, а не ловкая выскочка, какой она в действительности является.

В этот святой день мы рано встаем к утренней мессе в королевской часовне. В моей спальне перед огнем стоит большая деревянная кадка, выстланная тонкой простыней. Горничные приносят кувшины с теплой водой и выливают их мне на плечи, пока я мою тело и волосы розовым мылом, которое Ричард купил для меня у мавританского торговца.

Меня заворачивают в нагретую простыню и раскладывают на постели мое дневное платье. Я буду одета в темно-красный бархат, отделанный мехом куницы, ее блестящая темная шкурка так хороша, что достойна любой королевы. Мой новый головной убор плотно охватывает голову, а пряди над ушами будут убраны в жесткую золотую сетку. Фрейлина расчесывает мне волосы перед огнем, пока они не высыхают, а потом заплетает их и укладывает под убор. Я надеваю новую льняную рубашку, вышитую моими дамами этим летом, а из сокровищницы мне приносят мою шкатулку, и я выбираю темно-красные рубины, гармонирующие с цветом платья.

Ричард, пришедший в мои комнаты, чтобы проводить меня к мессе, одет в черное, свой любимый цвет. Он выглядит таким красивым и счастливым, что, приветствуя его, я чувствую знакомую вспышку плотского желания. Возможно, сегодня вечером он придет ко мне, и мы сможем зачать еще одного ребенка. Какой день может подойти лучше для того, чтобы сделать еще одного наследника герцогства Глостер, как не день рождения младенца Иисуса?