Приказ – огонь на поражение - Лев Пучков

Примерно за десять минут до того момента, когда группа Иванова спешилась, дозор первой рейдовой группы обнаружила днёвку «духов». Горные орлы, числом до двух десятков, расположились в лощине, метрах в восьмистах по маршруту движения группы, и мирно отдыхали. Двое наблюдателей, лежавшие на склоне задницей к спецназовцам, пялились в бинокли…

– И куда они там пялятся? – Сёмин забрался повыше и посмотрел. – А, вон оно что…

…пялились на небольшое стойбище, расположенное в километре от них, у подножия хребта, рядом с узкой горной дорогой, ведущей в сторону Дагестана.

– Гесс, подтягивайся сюда, работёнка обломилась, – сообщил Петрушину Сёмин. – Переходим на два три семь…

И тотчас же поменял частоту.

– Я не говорю, чтобы не шуметь, – скомандовал Сёмин своим бойцам. – Даже кожей не шуршать! И дышать через раз. Слушай расчёт…

По двум обнаруженным тропам группа Иванова вскарабкалась на хребет и заняла позиции. Стойбище было – как на ладони. Что особенно радовало, точка на экране сместилась практически к центру и по проекции как раз приходилась на один из трёх прилепившихся друг к другу домиков. То есть до цели было примерно семьсот метров. В бинокль можно было рассмотреть четырёх человек с оружием, сидящих под навесом у дымящегося мангала. Кости среди них не было.

– Психолога вы все знаете, – проинструктировал полковник снайперов. – Я вас прошу…

– Знаем, – заверил фактический командир группы – молодой капитан со шрамом на лбу. – Не заденем, можете не сомневаться. Остальных – на снос?

– Остальных – да… Да, вот ещё что. Если вдруг будет там мелькать этакий круглый, толстенький, с бородой… – Иванов дал бойцам примерное описание резидента – со слов Мохова. – Прошу пощадить. Нам он нужен живым. Ну, всё вроде…

– Джип? – Глебыч кивнул на торчавший у домиков джип. – Надо бы гранатомётом, да далековато…

– Снайперы возьмут джип, не проблема, – со знанием дела заметил капитан. – Я сейчас задачи распределю, всё будет тип-топ. Как начнут снайперы работать, остальные на брюхе сползают вниз. Семьсот метров – через четыре минуты все будем там. Если в домах есть ещё цели…

– Снайперы через наши головы будут работать? – усомнился Иванов.

– Высота – двадцать метров, снайперы – асы. – Капитан сомнениям полковника не внял. – Мы все – в мёртвой зоне. Снайперы одновременно – наше лучшее прикрытие, прицельной стрельбы с той стороны не будет. Так что риск минимальный. Народу там с гулькин нос, сами справимся, рейдовые группы можно не ждать.

– Нет, давайте всё же снесёмся с товарищами, определимся по обстановке, – упёрся полковник, вынимая позаимствованную у Лизы рацию (свою Косте отдал, вы помните). – Нельзя нам ошибаться, Родина не простит…

– Сноситесь. – Капитан пожал плечами и протянул Иванову листок в целлофановом пакете. – Держите – вот запасные частоты. Крутите ручку, ищите – они каждые десять минут меняют…

Петрушин со своим войском подтянулся к первой группе минут через пятнадцать. Бойцы быстро и без суеты заняли позиции, распределили цели и теперь ждали команды «на снос».

– Хорошо сидим, – оценил ситуацию Сёмин. – Прям подарок. Я уже и не помню, когда у нас в последний раз такое было.

– Давай рации отключим, – предложил Петрушин. – А то Петрович сейчас прорежется…

– Что – зануда?

– Да не, мужик – во! Но привычка у него дурная – подавай ему их живыми…

– Первый, Второй – Большому, – едва слышно прошелестели рации спецназовских командиров (громкость – на минимум). – Ну где вы там, я замучился вас искать!

– Помяни чёрта к ночи… – Петрушин достал рацию. – На приёме Второй.

– У меня новости, – сообщил Иванов. – Кое-что нашёл, собираюсь слегка развлечься. Вы ко мне можете по-быстрому подтянуться?

– Не можем, – с сожалением ответил Петрушин. – Тоже кое-что нашли и тоже хотим отдохнуть как следует. Как понял?

– Отдохнуть? – В голосе Иванова слышалась слабенькая заинтересованность – видимо, то, что он нашёл, было важнее. – Отдохнуть – это хорошо. Тогда давайте отдыхать вместе.

– Годится, – с энтузиазмом откликнулся Петрушин. – Скажите, как сидите, – чтобы не пересеклись ненароком. Только без координат. Как понял?

– Понял – без координат. Как горный орёл – на вершине Кавказа… Гхм… И вижу три симпатичных домика.

– Домики где?

– Прямо передо мной. Метров семьсот.

– Ага. А солнце?

– Солнце… А! Солнце – в правый висок.

– Хорошо. Мы не пересекаемся, сидим почти параллельно. Вы только влево не палите. Сколько на ваших?

– Девять пятьдесят две двадцать секунд. Пока говорил, три прошло…

– Годится. Вы готовы?

– Как пионеры!

– Годится. Начинаем отдыхать в девять пятьдесят пять. До связи…

Четверых под навесом и джип снесли на два счёта. Пять снайперов отработали по разу – и всех делов. Впрочем, насчёт джипа не совсем понятно было – совсем снесли или самую малость. Если тела организованно рухнули наземь, то импортный красавчик только дёрнулся чуток.

В тот же миг слева, примерно в полукилометре, с каким-то нездоровым грохотом и пулемётным стукотком начали «отдыхать» рейдовые группы номер один и два.

– Поехали! – скомандовал Иванов, устремляясь на заднице вниз по склону. – Покажем им кузькину маму…

Увы, просмотр не состоялся. Некому было показывать эту самую маму. Четыре трупа на рассвете, и никакого движения в секторе. Снайперы – дикие невоспитанные вандалы, не обнаружив более целей на поле боя, азартно дырявили ни в чём не повинный джип.

– Константин! – заорал Иванов, плюхаясь на брюхо в тридцати метрах от домишек. – Это мы!

– Я здесь! – раздался голос Воронцова из окна крайнего правого домика. – Здесь чисто, просьба – заходить не как Петрушин!

– То есть? – Иванов поднялся и трусцой припустил к крайнему домику – бойцы ломанулись проверять другие два.

– То есть без гранат…

В домике Иванова и подтянувшихся следом Глебыча с лейтенантом Серёгой ожидала весьма трогательная сцена. На топчане рядышком сидели Костя и некий упитанный круглый мужчинка, с бородой и… в тюбетейке.

– О боже… – Иванов даже перекрестился. – Это…

– Это оно самое, по-моему, – проявил сообразительность Серёга. – И в тюбетейке!

– Я – резидент, – поспешно пояснил мужчинка, вытягивая вперёд окольцованные хромированными наручниками запястья. – Меня нецелесообразно просто так убивать, я очень ценная фигура…

– Свидетельствую – сам сдался. – Костя пожал плечами. – Как началось, снял с меня наручники и надел себе. Очень умный человек, зовут – Хамза.

– Большой – Второму, – раздался в кармане Иванова голос Петрушина.

– Так вот ты какой, пятнистый олень… – Иванов, продолжая с неприличной пристальностью рассматривать ценную фигуру, вполуха прислушался – на дворе стояла погребальная тишина, ничего там слева уже не гремело и не стукало. – В тюбетейке…

– Большой – Второму!

Иванов, не спуская глаз с резидента, достал рацию.

– На приёме.

– У меня две новости, – убитым голосом доложил Петрушин.

– Давай с хорошей, – разрешил Иванов.

– Ну, мы управились тут. По нулям. Это – хорошая.

– А плохая?

– Пошли смотреть… Гхм… Смотрим – Султан. Готовый… Ну, он же табличку на грудь не вешал… Как понял, Большой?

– Да-а-а, товарищ Петрушин, – протянул Иванов. – Да уж…

– Да кто ж знал-то? Какого хрена вообще он тут делает?

– Интересный вопрос. – «Ценная фигура» неожиданно улыбнулся в бороду – согласитесь, для пленника жест несколько необычный. – Я не ошибся в вас, доктор…

– Это он о чём? – Иванов удивлённо поднял левую бровь.

– Да, потом расскажу, – махнул рукой Костя. – Сейчас не это главное. Я вам сейчас такое скажу – упадёте!

Иванов, Глебыч и лейтенант Серёга в ожидании замерли – падать приготовились.

– Это не Вахромеев! – торжественно объявил Костя. – Вахромеев не имел доступа к записи обмена. Это кто-то из чекистов…

Иванов, лейтенант и Глебыч переглянулись и синхронно хмыкнули.

– Что такое? – насторожился Костя.

– Всё нормально. – Иванов достал платок и отёр вспотевший лоб. – Это очень, очень ценная информация. И самое главное – очень своевременная…

Костя Воронцов

17 сентября 2002 г., Хелчу Ме

– Только не говори, что это – жопа!

– А я и не говорю. – Вася отнял от глаз бинокль и болезненно поморщился, поправляя перевязь на раненой руке. – Нормально всё. Но если у тебя не получится – мясорубка тут будет… Короче, полная жопа!

Я напомню – мы с Васей не антропологи и уж тем более – не проктологи-энтузиасты.

Мы – господа Офицеры Российской Империи. Его Величества Народа верные псы.

Помните, с чего вся эта дрянная история начиналась? Мы к переговорам готовились. И сейчас у нас тоже переговоры. На животрепещущую тему «Возвращение блудного сына Саламбека в потрёпанное лоно чечено-российской дружбы».