Весь мир театр - Борис Акунин

Она идет к выходу, оглядываясь на Неслышимого. Он смотрит на нее, но не двигается с места.

Сказитель.

Он верит и не верит. О, чудо из чудес!Причудливая шутка негодницы Судьбы:Сам полетел на свечку невинный мотылек.Сама спасает жертва убийцу своего.

Идзуми застывает на пороге, протянув к Неслышимому руку. Он начинает приподниматься и тоже замирает.

Комната Идзуми. Сёдзи широко раздвинуты. Неслышимый сидит на циновке, его руки замотаны белоснежными бинтами. Рядом — Сэн-тян. На столике угощение.

Сэн-тян сует Неслышимому в прорезь для рта палочки с рисовым колобком.

Сэн-тян. Какой вы непослушный! Велела госпожа ухаживать за вами и всё вам подавать. Пока бальзам врачует вам руки, я должна быть вашими руками. А ну, откройте рот!

Затемнение. Занавес. Поворот сцены.

Неслышимый отворачивается.

Сэн-тян. Вы кушать не хотите? Тогда я съем сама.

Съедает колобок, продолжает с набитым ртом:

Давайте я вам плечи и шею разомну. Я госпоже Идзуми гак делаю массаж.

Вскакивает, садится у него за спиной, начинает делать массаж. Он пытается отодвинуться, по она не отстает.

Для вас я — что хотите! Вы только дайте знать! Раз жизнь мою спасли вы, я ваша навсегда. И если не поможет бальзам вас исцелить, я заменю вам руки, Я не покину вас! Останетесь у нас вы на иждивеньи жить. Прислуживать я буду и госпоже, и вам. Куда же вы пойдете — без рук, без языка? А здесь я вас раздену, одену, накормлю.

Неслышимый содрогается от подобной перспективы.

Добрее нет на свете моей Идзуми-сан, а вас нет благородней. Чего же мне еще? Какое будет счастье обоим вам служить!..Но я вас утомила? Хотите вы прилечь?

На энгаву выходит Идзуми. Она в нарядном кимоно, в руке у нее веер.

Идзуми. Я вам не помешаю? Пусть действует бальзам, а я пока продолжу готовить танец свой.

Сэн-тян садится к сямисену. Медленно и старательно, иногда сбиваясь, аккомпанирует. Идзуми исполняет танец. Неслышимый не отрываясь смотрит на нее.

Сказитель.

Следит за дивным танцем беспомощный злодей,Любуясь поневоле движений красотой.Что общего у танца Идзуми с ремеслом,Которому синоби жизнь посвятил свою?Казалось бы, немного. И все же сходство есть.Закон единый: тайну в искусство возвести.Югэн от глаз скрывает сиянье Красоты.Скрывает Путь синоби убийства черноту.Как Инь и Ян, стремятся друг к другу силы две,Без темноты нет света, без света — темноты.Охвачен странной дрожью, Неслышимый сидитИ сам не понимает, что происходит с ним…

Идзуми прекращает танец, приближается к Неслышимому.

Идзуми. Час миновал как будто. Посмотрим мы сейчас, помог ли вам, как должно, заветный мой бальзам. Прошу, позвольте руку… Вот так, благодарю. И если будет больно, подайте сразу знак.

Осторожно разбинтовывает одну руку, осматривает ее, удовлетворенно кивая. Разбинтовывает вторую.

Ну вот, другое дело. Осталась краснота и опухоль местами не до конца сошла. Теперь я дам вам зелья снотворного испить. Здоровый сон леченье с успехом завершит.

Она прготавливает зелье. Неслышимый с изумлением смотрит на ладони, шевелит пальцами.

Сказитель.

Глядит он и не верит. Ожогов больше нет!Владеет он руками, вернулась сила в них.Болезненны движенья, но это пустяки.Исполнить долг свой сможет убийца без труда.

Идзуми (с поклоном подает ему чашку). Вот, выпейте, прошу вас. Уснете быстро вы. А я побуду с вами, посторожу ваш сон.

(Ученице.) А ты поди, побегай. С характером твоим ты все равно на месте не сможешь усидеть. Начнешь скрипеть, вертеться, а это ни к чему. Нитонисё-сан должен сном крепким спать теперь.

Девочка с поклоном выходит. Неслышимый медлит, не берет чашку.

Ах, вам, наверно, больно пока ее держать. Позвольте я сама вас лекарством напою.

Она нежно берет Неслышимого рукой за шею, подносит к его губам чашку. Он вздрагивает, зажмуривается. Медлит, потом выпивает до дна.

Сказитель.

Нежданное желанье, нелепая мечтаПриходит вдруг к убийце. Он говорит себе:«О, если яд смертельный сюда бы был налит,С каким бы наслажденьем отраву выпил я!И в следующей жизни — как знать, всё может быть —Я мог бы возродиться совсем к иной судьбе.Возможно, Провиденье свело бы нас опять,И я тогда иначе себя бы с ней повел».

Идзуми опускает его голову на подушку в виде деревянной подставки. Неслышимый моментально засыпает — его грудь ровно вздымается. Гейша сидит и смотрит на спящего.

Сказитель.

Два чувства вызывает в Идзуми человек,Который ученицу от лютой смерти спас:Во-первых, восхищенье. Вот истинный герой!Когда все растерялись, он был на высоте.Второе чувство — жалость. Он нем, он без лица!О как ему, должно быть, на свете тяжко жить!Глядит она, вздыхает. Попеременно в нейТо восхищенье вспыхнет, то жалость верх возьмет.Беда, коль в женском сердце поселится восторг.Еще опасней жалость отзывчивой душе.Когда ж соединятся два эти чувства вдруг,От этого слиянья ждать нечего добра.К тому прибавим тайну. Мужчина без лицаПутает и прельщает загадкою ее.Обычного мужчину, как он ни будь красив,Идзуми из гордыни любить бы не смогла.Но этот предстает ей десятком тысяч лицКак будто все мужчины у ног ее лежат.Один есть только способ видение изгнать —Пока он спит, под маску украдкой заглянуть.Вид страшного уродства Идзуми отрезвит.Она уж руку тянет, чтоб маску приподнять —И вдруг, порывом странным охвачена, онаОтходит и садится пред зеркалом своим…

Идзуми садится перед туалетным столиком, поднимает на шкатулке крышку, смотрится в зеркало. Спящий остался у нее за спиной.

Идзуми (взволнованно, вполголоса). Югэн всегда невидим! Сокрыта красота! Сорвать ее покровы — лишь тайну погубить. Возлюбленный без лика! Вот истинный югэн! Мое воображенье тут может сотворить прекраснейшее в мире, волшебное лицо! Его любить я буду! Да, это решено: собой мы явим пару, каких не видел свет. Я — лучшая из женщин, он — лучший из мужчин. Я хороша, он — лучше, как яви лучше сон.

Меня увидеть всякий способен без труда. Его ж краса открыта одной лишь будет мне!

Внезапно Неслышимый бесшумно поднимается и выскальзывает из комнаты. Идзуми этого не замечает.

Мы, женщины, телесны, пугливы и слабы. Такими сотворил нас природный женский Инь. Бесстрашен, бестелесен избранник будет мой. Ведь истинный мужчина есть воплощенный Дух! Мое лицо увянет, Краса моя умрет, но Дух бесплотный вечен. Он — то, что нужно мне!

Порывисто оборачивается. Видит, что спящий исчез. Продолжает растерянно:

И вправду бестелесен… И вправду, словно Дух… Мои слова он слышал? В смущенья убежал? Хватается за голову.

Раздвигаются сёдзи. Заглядывает Сэн-тян.

Сэн-тян. К вам человек явился. Увидеть хочет вас. Лицо его закрыто. И имя не сказал…

Идзуми. Лицо его закрыто? Вернулся он ко мне!

Нитонисё, входите! Зачем же вы ушли?

Сэн-тян. Нет, госпожа Идзуми, другой то человек.

Судить по платью, важный какой-то самурай.

Входит самурай в низко надвинутой соломенной шля-пе. Нетерпеливым жестом велит ученице удалиться. Она с почтительным поклоном исчезает. Самурай входит в комнату, закрывает за собой сёдзи. На поклон гейши отвечает кивком. Садится перед ней, снимает шляпу. Это господин Кубота.

Кубота. Надеюсь, не узнала девчонка голос мой. Не нужно, чтоб болтали про этот мой визит.

Идзуми. Вы, господин Кубота?! Какой нежданный гость! Ах, чем я заслужила неслыханную честь?

Кланяется снова, еще ниже.

Кубота. Князь прибыл нынче в Эдо и тотчас приказал не мешкая устроить смотрины среди гейш. В день завтрашний он должен явиться ко двору, но послезавтра утром зовет вас всех к себе.